История имперских отношений. Беларусы и русские. 1772-1991 гг. - Анатолий Тарас

Отсутствие механизмов критического анализа, всеобщего обсуждения назревших социальных проблем и пропорционального представительства в законодательных органах всех основных групп населения сделало беларусов полностью зависимыми от доброй или злой воли узкого круга лиц, находящихся у руля власти исполнительной. А это, в свою очередь, привело к пассивности граждан во всех сферах жизни, причём в массовом масштабе. Беларуское общество весьма значительно отстаёт в своем развитии относительно европейских стран и в плане самоуправления, и в плане правосознания населения, что облегчает манипуляцию им.

Сегодняшняя Беларусь — реликтовый обломок советского государства, сохранившийся в слегка изменённом виде. Поскольку беларусам пока не удалось найти (либо возродить) собственные национальные и социальные ориентиры, для общества характерна путаница идей, усиленная неосоветской политикой властей. В сознании беларусов уживаются диаметрально противоположные взгляды, например, уважение к религии и почитание большевиков-атеистов, восхваление сталинского СССР и одобрение независимости своей страны, симпатия к России и критика её за «развитие капитализма». Значительная часть населения высказывается за рыночные реформы, но одновременно одобряет административно-командную экономическую политику, по-советски считает государственные предприятия самой эффективной формой хозяйствования. Люди позитивно оценивают поступление иностранных инвестиций, но не одобряют продажу предприятий зарубежным инвесторам.

Политическая жизнь в беларуском обществе по существу отсутствует. Национально-патриотическая и гражданская деятельность отдельных личностей и мелких партий не играет сколько-нибудь значимой роли. Они подобны «вопиющим в пустыне». Беларуская же официальная идеология, частично заменившая марксистско-ленинскую доктрину, застряла между социализмом и своеобразно понятым патриотизмом. Однако национальная составляющая этой идеологии остается весьма скромной, достаточно условной, она скорее вынужденная. Ставка делается на социальный популизм.

И всё же сам факт государственной независимости способствует постепенному пробуждению национального самосознания. Так, российская газета «Коммерсантъ» в мае 2006 года отметила, что если в 2000 году около 50 % беларусов желали объединения с Россией, то в 2006 году (по опросам и независимых, и государственных социологов) их осталось всего лишь 5 %.

Но пока что беларусы осознали только самое простое и очевидное — преимущества жизни в небольшом спокойном государстве по сравнению с огромной, проблемной и чрезвычайно конфликтной Россией. Теперь начался следующий этап их дальнейшей эволюции, выражающийся в усилении любопытства к своему прошлому, к истокам нации, к особенностям своей психологии и культуры. За ним неизбежно придёт время вполне естественного интереса к современному состоянию общества и жгучего желания его изменить.

Перед беларускими «гомо советикусами» ныне открыты два пути эволюции — либо они станут приверженцами беларуского национального возрождения (т. е. нормальными европейцами), либо войдут в лагерь сторонников возрождения «великой русской империи».

Решающее слово могли бы сказать властные структуры, но они не желают вмешиваться в спор, так как не заинтересованы в эволюции беларусов ни в европейцев, ни в российскую «пятую колонну». Им хочется как можно более долго сохранять «советских беларусов» такими, какие они есть сейчас. Управлять такими людьми эта власть умеет, а вот двумя другими типами — нет.

С одной стороны, власть заявляет, будто бы беларусы не имеют вкуса к политике, не хотят вступать в политические партии, поэтому наш парламент не будет формироваться по партийному принципу. Но откуда взяться в стране массовым партиям, если политические дискуссии на ТВ и в центральной прессе запрещены? То есть, в этом пункте власть хочет сохранить «гомо советикуса»[149].

С другой стороны, власть испытывает огромное давление со стороны России — и от Кремля, и от воротил бизнеса. Поддаться ему — значит потерять свои кресла в пользу марионеток, которых в таком случае назначит московская администрация. Отсюда — выжидание и балансирование как единственно возможная политика.

Сегодня полемика в беларуском обществе, а также в России по поводу Беларуси, связана, в основном, с выбором между двумя указанными путями.

Упомяну в этой связи книгу российских докторов философских наук С. В. Лебедева и Г. В. Стельмашука «Белорусский феномен», изданную в 2006 году. Суть феномена они видят в том, что беларусы равнодушны к своей национальной самоидентификации и, в отличие от других соседей, «сохранили верность Русской империи». Выдавая желаемое за действительное, хвалят нас за то, что мы якобы настроены против Запада, и объявляют сторонниками московской идеи Великой Империи. Понятно, что от русских национал-шовинистов ничего иного ждать не приходится. Те же Лебедев и Стельмашук, к примеру, в одной из своих статей заявили, «что нет такой нации — украинцы»!

Конечно, дыма без огня не бывает. У нас не перевелись ещё люди, неспособные вообразить, как же это можно — жить и радоваться жизни без благоволения Москвы. Характерный пример подобных воззрений — статья П. Т. Петрикова «Методологические идеологомы историков», опубликованная в газете «Советская Белоруссия» 31 августа 2006 года. Вот что пишет этот доктор исторических наук, член-корреспондент НАН Беларуси:

«Прежде всего надо отметить… неприемлемость и историческую бесперспективность штампа «возрождения Беларуси» независимо и вопреки братской помощи русского народа и России, советской страны; формулы квазидемократов о «мифологизированной общности под названием «советский народ»»; ошибочность «типичной логики» некоторых учёных, что сегодняшняя суверенная Беларусь выросла из… идей националистов, а не благодаря самоотверженному труду и ратным подвигам беларуского народа и братской поддержке всех народов СССР.

Критика подобных новых подходов беларуских историков весьма актуальна. Потому что за последние 15 лет историческая наука в Беларуси, наряду с позитивным вкладом, сделала и определенный крен в сторону антирусской и антисоветской трактовки важнейших узловых проблем истории беларуского народа… Подрубая единые корни восточных славян в политической, хозяйственной и культурной жизни, эти историки расчищали поле для создания вместо реально существовавшего Великого княжества Литовского «Беларуска-літоўскай дзяржавы», даже «Беларускай дзяржавы».

…«Русификация» белорусов в тех условиях была исторически оправданна и оказала благотворное влияние на развитие нашего народа. Беларусы получили возможность учиться в Петербургском, Московском и других университетах, возрождать и развивать свою культуру и науку… Многие «русифицированные» учёные были удостоены Ленинских премий и Государственных премий СССР. Государственных премий БССР. Этим я хочу подчеркнуть, что сложный процесс «русификации», особенно в начальный период, в целом оказывал и оказывает благотворное влияние на развитие политической, экономической и социально-культурной жизни в Беларуси».

Такую точку зрения ученого, восхваление им роли царизма и большевизма в беларуской истории можно понять, хотя принять — вряд ли. Все его тезисы — позавчерашний день. И вот что любопытно. Обычно историки любого государства пытаются хоть каким-то способом изобразить его причастным к истории предыдущих государств, существовавших на той же территории; например, Италии — к Римской империи, Монголии — к державе Чингиз-хана, России — к Киевской Руси и Великому Новгороду, Польши — к Речи Посполитой. Но Беларуси профессор отказывает в этом, повторяя идеологический запрет времён тотального господства КПСС. Можно подумать, что беларуская нация в самом деле появилась на свет Божий исключительно стараниями большевиков.

Не способствует национальному возрождению беларусов и Беларуская православная церковь, которая должна выступать, по определению, хранительницей национальных традиций и национального языка. Вместо этого священники БПЦ ведут службы в храмах, дают интервью, выступают перед общественностью только на русском языке, а традициями беларусов провозглашают традиции Российского государства, но не Великого княжества Литовского. Их как-то не убеждает в собственной неправоте тот факт, например, что Минск и Орша, Борисов и Полоцк, Брест и Новогрудок, все беларуские города более 400 лет (до 1772–1795 гг.) входили в состав именно ВКЛ, не Московского государства. Более того, некоторые церковные деятели даже восхваляют Суворова и Муравьева, этих палачей беларуского народа.

К счастью, наша власть уже поняла опасность подобных воззрений и концепций, которые фактически отрицают беларускую государственность как нечто самостоятельное от Москвы.