Одиночка: Одиночка. Горные тропы. Школа пластунов - Ерофей Трофимов

– Жизнь научила, – усмехнулся парень.

Вошедшие в комнату Радмила и Марья, увидев на столе бумагу с эскизами, тут же проявили интерес к новинке. Услышав, что мужики задумали, женщины удивленно переглянулись и неверящими голосами хором спросили:

– Разве такое возможно?

Елисею пришлось повторить все свои выкладки. Внимательно выслушав его, женщины снова переглянулись и, подумав, закивали:

– Да, так получится.

Глядя на их синхронные действия, Елисей только улыбался. Потом, вспомнив про гостинцы, парень убрал бумагу в сторону и, поднявшись, принялся одаривать хозяек дома. Охов и ахов в этот вечер прозвучало более чем нужно, зато все остались очень довольны. Елисей, глядя, как они рассматривают и поглаживают подарки, только тихо радовался, получая от этой картины настоящее удовольствие. Недаром говорится, что дарить не менее приятно, чем получать подарки. Не забыл парень и про себя.

Для своего увеличившегося семейства он приобрел настоящий чайный набор из фарфора. Заварочный чайник и шесть расписных чашек. И пусть он привык пить чай из местных грушевидных стаканчиков, пришедших на Кавказ с востока, но для приема гостей такой сервиз был просто необходим. Это был своего рода показатель уровня достатка. В общем, денег Елисей не жалел. И Мишка, и Санька были одеты с иголочки, а вместо медных колечек в ушках девочки теперь красовались серебряные сережки с маленькими камушками зеленого цвета. Под цвет ее глаз.

Но и баловать особо парень приемышей не планировал. Во всем, что касалось учебы, тренировок и домашних дел, спрос был строгим. Впрочем, близнецы и сами были не приучены лениться. Достаточно было вспомнить историю со стиркой и подготовкой к походу в баню. Погладив прижавшуюся к его боку девочку по голове, Елисей вдруг понял, что теперь рядом с ним действительно появилась хоть и маленькая, но хозяйка. А значит, требовалось рассказать ей, где и в каком порядке он хранит свои вещи.

С этой мыслью, поднявшись, Елисей позвал близнецов с собой и, отведя их в свою комнату, принялся рассказывать, где что лежит. Не забыл он и про оружие. Ведь именно оно и составляло его главное богатство. Убедившись, что ребята все запомнили, парень отправил их спать, а сам, присев к столу, принялся прикидывать, где и у кого заказывать нужные части к своему новому изобретению.

* * *

Спустя еще месяц из города пришла весть, что Елисею срочно нужно прибыть на новую мануфактуру, для решения некоторых производственных проблем. Брать с собой на этот раз обоих близнецов парень не планировал, но Мишка вцепился клещом, прося взять его с собой. Даже Санька, и та вела себя спокойнее и восприняла решение парня, только грустно кивнув в ответ. Видя, что мальчишка не отвяжется, а еще, чего доброго, рванет следом сам, Елисей махнул рукой.

В общем, спустя два дня после получения депеши они вдвоем выехали в Пятигорск. Дорога прошла спокойно. Больше всего обоих достал все тот же мелкий, моросящий дождь и стылый ветер с гор. Пользуясь случаем, по приезде Елисей выдал компаньонам порцию очередных эскизов, среди которых был и эскиз керосиновой лампы. В том виде, в котором ее помнил сам Елисей.

Наладка производственного процесса заняла две недели. Как оказалось, атаман развернулся от души, решив замкнуть весь производственный процесс в одной точке. В итоге его стараниями под городом, на огороженном пустыре, выросли сразу несколько отдельных каменных цехов. Помня о пожаро- и взрывоопасности производства, атаман разделил цеха каменными заборами, организовав в каждое здание отдельный въезд. Охрану данного объекта осуществляли казаки.

Вообще, вся эта затея целиком и полностью принадлежала и курировалась именно казачьим сообществом. А главное, снабжение новым оружием в первую голову должно было идти именно в казачье войско. Убедившись, что отливка мин идет по строгим размерам стволов и брака очень мало, Елисей попросил атамана отобрать людей для работы с нитроглицерином. Само обучение, как парень и хотел, должно было проводиться в крепости.

Убедившись, что с железом все идет нормально, Елисей начал собираться в обратный путь. Уже привычно загрузившись кислотой, хлопчатником и гостинцами, они ранним утром выехали из города. Караван в семь телег и с охраной из десятка казаков двигался гораздо медленнее, чем одиночная повозка. Так что и Елисей, и Мишка приготовились к долгой и нудной дороге.

На этот раз погода решила их побаловать. Дожди закончились, а легкий морозец высушил тракт. Место их повозке выделили в середине каравана, так что Елисей со спокойной душой отдал поводья Мишке, а сам, закутавшись в бурку и положив карабин на колени, предался воспоминаниям. Всего два года назад он вот так же катил по тракту в фургоне, не зная, что ждет его впереди. Но прошло время, и жизнь вошла в нормальную колею…

Грохот выстрелов заставил Елисея чуть вздрогнуть и рывком сбросить Мишку с повозки, не дав ему даже натянуть повод.

– Под телегу! – скомандовал он, вскакивая на ноги и вскидывая карабин.

Стреляли с обочины дороги залпом, ополовинив охрану. Раненые казаки успели ответить несколькими разрозненными выстрелами и откатиться назад, под прикрытие седоков. В дорогу будущие мастера отправились с оружием. Вообще, в этих местах из поселений без оружия не выходили, так что нападавшим ответили заполошной стрельбой, что заставило их стушеваться.

Но горцы, на то и горцы, так что просто пальбой в белый свет их не напугаешь. Из леса вылетело три десятка всадников и, обнажив клинки, ринулись на караван. Выцелив в оптику самого богато одетого абрека, Елисей вышиб его из седла и, быстро перезарядив карабин, прицелился в рослого, широкоплечего горца, который только что одним ударом разрубил упавшего с коня казака. Тот пытался прикрыться ружьем, но горец, резко сменив направление движения клинка, полоснул его шашкой поперек груди.

Пуля Елисея разворотила горцу грудь, выбросив из седла, и абреки, взвыв, ринулись к его повозке. Понимая, что перезарядить карабин уже не успевает, парень бросил его в повозку и выхватил револьверы. Двенадцать выстрелов прозвучали один за другим с пулеметной скоростью. Дюжина горцев выпали из седел, не доскакав до повозки. Дальше в ход пошли метательные ножи. Так Елисей еще никогда ножи не бросал, но, несмотря на все неудобства, каждый клинок достиг своей цели.

Дальше в ход пошли шашка и кинжал. Переступив в кузов, чтобы дать себе хоть какой простор для маневра, парень принял на шашку клинок горца и много раз отработанным финтом отбросил его в сторону, тут же сделав выпад кинжалом. Дамасский клинок вспорол бок абрека, заставив того застонать и откинуться