Гибель Богов. (трилогия) - Ник Перумов

– Боюсь, у моих это не получится, – заметил он. Его кулак наконец сжался, и мы услышали неистовый боевой рёв даже сквозь толстые стены Цитадели. Слуги Ракота дождались приказа.

– Ты все же безумец, Хедин, – покачала головой Сигрлинн. – Дерзкий, удачливый… Но всё же безумец.

– Думаешь, я боюсь Детей Грома или сил Обетованного? – повернулся я к ней. – Думаешь, я не знаю, что с ними делать?..

Сквозь шум и визг, поднятый чудовищами Ракота, прорезался холодный свист эльфийских стрел. Каждая стрела несла смерть – и я знал, что сейчас драконы камнем падают в волны, в то время как их более удачливые или более ловкие собратья, уклонившись от холодно блестящих наконечников, насаженных на длинные тисовые древки, пытаются сблизиться с боевыми порядками Перворождённых на расстояние своего огненного дыхания; призраки выдвигают перед собой щиты, принесённые из своих Миров, чтобы хоть как-то закрыться от губительных белооперённых стрел, каждая из которых пронзала по несколько иномировых бойцов Ракота. И пока ещё ни один из эльфов не погиб.

Именно такой атаки и ждали от нас хитроумные предводители войска Перворождённых, пришедшего под стены Хединсея. Старшим Детям Творца было прекрасно известно содержимое арсеналов Тьмы. Я чувствовал их спокойную уверенность и сделал Ракоту знак остановить натиск.

– Ты уверен в том, что делаешь, Хедин?! – поразился мой друг.

– Похоже, ты ещё не совсем безнадежен, – сквозь зубы процедила Сигрлинн.

Шум сражения за стенами внезапно стих, и в наступившей тишине мы услыхали торжествующие крики Перворождённых. Вялость нашего наступления придала им уверенности. Наверняка они уже предвкушали скорую и лёгкую победу.

Слуги Ракота поспешно отступали, спасаясь от метких эльфийских стрел; я ощутил движение мысли предводителя эльфов: пользуясь своей магией, он настойчиво искал моё сознание, хотел что-то сказать, – но, проникнув глубже в его помыслы, я не обнаружил там ничего, кроме насмешки, и не стал говорить с ним. Все мои чувства умерли; желание избежать кровопролития казалось смешным и нелепым – эльфы не собирались щадить меня, хотя я не сделал им ничего плохого; и я приготовился показать им мою истинную силу, силу Мага, много веков поневоле оттачивавшего секреты самого страшного, самого убийственного колдовства.

Уже закружились в безумной пляске носители страха и паники, вызванные мной посредством сил Талисмана; уже грозно поползли со всех сторон к острову иссиня-чёрные тучи, прошитые багровыми молниями, предвещая кровавую бурю; усилился напор колдовских ветров, пришедших на мой зов с самых дальних границ Большого Хьёрварда, – когда я ощутил внезапную холодную струйку, скользнувшую по самому укромному, глубинному уголку сознания и разбудившую всепоглощающий давящий ужас.

Это подали сигнал тревоги Сторожевые заклятья, отправленные нами с Ракотом к дальним пределам Хаоса. Перед моим мысленным взором начали разворачиваться причудливые картины мечущейся, постоянно меняющей очертания изначальной Ткани, когда-то положенной Творцом в основу всего Упорядоченного, однако на сей раз знакомая картина оказалась странно искажена. В крутящихся вихрях, среди замысловато переплетённых воронок возникали странные стянутости, провалы в непрерывном движении, нечто вроде областей совершенного, мертвенного покоя, где ничто не двигалось и ничего не происходило, где – ощущал я – прекратило движение само время, в водах Великой Реки возникли застойные области, и Драконы Времени взволновались, потревоженные столь серьезно впервые за многие тысячи лет своего безмятежного существования. В областях этого покоя умирало любое моё волшебство: никакое заклинание Познания не могло пробиться в их пределы, чары бессильно гасли, не встречая на своём пути ни препятствий, ни отражательных барьеров – вообще ничего. Дорогу туда перекрывали силы несравненно более мощные, чем мои.

Внутренне холодея, я поднял глаза на Ракота. Владыка Тьмы стоял, и лицо его, обрамлённое могучей львиной гривой иссиня-чёрных волос, показалось мне страшной маской ожившего мертвеца, вырванного из могилы; глаза Падшего Мага вылезали из орбит, зрачки расширились, и я понял, что он чувствует сейчас то же самое, мы оба осознавали, что это конец.

Заклятья Познания, отправленные к самым границам ведомого нам Мира, принесли весть, которую и Ракот, и я ожидали в любой момент, но отчего-то совсем по-детски верили, что нас минует страшная участь, хотя Владыка Тьмы сам же и вызвал в наш Мир всеуничтожающую силу.

Сторожевые заклятья предупредили нас, что Неназываемый одолел ранее неприступные для него барьеры и ворвался в пределы Упорядоченного, поглощая на своём пути ткань Реальности.

Обессиленный, потрясённый, оглушённый страшным известием, я рухнул в кресло.

Глава VII

«Он сказал: надо предупредить Брана?!» – ошеломлённо думал Хаген, медленно шагая к Источнику Миров мимо замершего Ётуна и грозно нахмурившегося Хрофта. Ни Страж Источника, ни Отец Дружин не обратили никакого внимания на этот возглас, пропустив его мимо ушей; хотя кто-кто, а Владыка Асгарда, сам отправивший Хагена к лесному отшельнику, просто обязан был встревожиться, услыхав это имя в таком месте и от такого существа, – Ученик Хедина всерьёз сомневался, действительно ли он видит перед собой людей, или же это только искусная подделка под них.

«Что это может значить? Если Бран – действительно из числа обитателей этой деревни, то понятно, отчего Яргохор не имел над ним власти! Конечно! Почему же ни я, ни Учитель, ни Старый Хрофт – почему мы не придали этому никакого значения, когда я вернулся с Гнипахеллира?! Мы просто отбросили это, не сумев понять… Но что за люди живут в этой деревне? Как она вообще возникла в таком месте?! Неужели это какие-то отборные слуги Молодых Богов?»

Сапог Хагена упёрся в неширокий бордюр, окружавший Кипящую Купель; голова чуть кружилась; вокруг Источника разливался странный дурманящий запах, и Хаген явственно ощущал страшное напряжение Магических Сил, стянутых на этом месте безжалостной рукой в тугой узел. Преодолевая дурноту, хединсейский тан заставил себя склониться над пенящейся водой. По поверхности бежали радужные пузыри, отчего-то не лопаясь. Хагену почудилось, что на их переливающихся боках он видит себя, крутые хединсейские обрывы, Учителя, склонившегося над моделью Мира в своём Заклинательном Покое, а затем он увидел пламя, рвущееся вверх из развороченных башен, расколотые бастионы, изрубленных воинов на камнях крепостного двора… Краткое видение промелькнуло и исчезло, оставив тяжкий осадок на душе тана; Источник предсказывал будущее, но кто мог знать, сколь истинно предсказание? Не спрашивать же об этом у Мимира!