Кодекс Люцифера - Рихард Дюбель

– Я ее… брат! – выдохнул он. – Она… она… моя… сестра. Я все еще вижу мою маму… мою маму перед собой… между всеми этими стройными француженками… такую большую… такую неуклюжую… и я… я помню, что думал… почти с завистью хотел, чтобы моя мама была такой же стройной, как и они… тогда она была… беременной… она носила под сердцем мою сестру – Агнесс… я не знал…

Его голос затих. Он тяжело дышал, глаза закатились, а рука уже не цеплялась за куртку Киприана.

– Мама, – прошептал он, – ты была уже почти мертва, но, умирая… ты родила Агнесс. Монахи… монахи приняли роды… Павел… он убил Иоланту… но тогда он помог Агнесс появиться на свет… он… он не… у зла другое обличье…

На них упала тень. Агнесс оглянулась. Она видела портреты императора Рудольфа, слышала рассказы о нем и узнала его с первого взгляда. Но это совершенно не тронуло ее. Чудовищная фигура проплыла у нее перед глазами.

– Разрешите мне уйти, – попросил Андрей. Он подарил Агнесс тень улыбки. – Было так здорово… увидеть тебя… сестренка. Теперь… разрешите мне уйти. Иоланта уж ждет меня.

– Тебя ждут живые, а не мертвые, – прохрипел Киприан.

– Это же наш рассказчик, – сказал кайзер. – Как он сюда попал?

– Он умирает! – закричала Агнесс. – Это и есть та история, которую вы хотели услышать? – Ее не волновало то, что за подобное неуважение она может лишиться головы. – Он умрет!

– Нет, если мы этого не позволим. – Кайзер повернулся и крикнул: – Доктор Гваринони!

Человек с лысиной и длинной седой бородой, одетый во все темное, высокомерный и надувшийся, как жаба, вылез из кареты императора, обошел стороной горящий труп и подбежал к ним. Император Рудольф указал на Андрея.

– Это наш рассказчик, – заявил кайзер. – Спасите его, или вас повесят.

Киприан посмотрел на епископа Мельхиора, который все еще сидел на козлах экипажа. Мельхиор кивнул ему с вымученной улыбкой. Киприан кивнул в ответ. Еще ничего не закончилось.

1592: Первая среди трех

А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь.

1

Аббат Мартин оказался растерявшимся свидетелем той сцены, когда императору Рудольфу передали библию дьявола. Киприан стоял возле него и незаметно крепко держал за рясу. Незадолго до этого он прошептал ему: «Если вы хотите все спасти, держите язык за зубами». Мартин, который все еще пытался стряхнуть с себя оцепенение от удара Киприана, наблюдал за сценой во дворе монастыря: пылал костер, дымился человек перед каретой императора, плакал Бука, врач с помощью Агнесс боролся… не за жизнь человека, которого он ненавидел не меньше, чем всех остальных придворных императора, а за то, чтобы не быть повешенным, епископ Мельхиор переворачивал огромные страницы для опустившегося на колени императора. Красные, голубые, желтые, зеленые и золотые рисунки мелькали перед глазами аббата, перед ним вращалась окантовка страниц, спиральный орнамент, кельтский сплетенный символ креста, – он был Хранителем книги, которую никогда не видел и не мог сказать, является ли копия, которую кайзер рассматривал как святыню, равной оригиналу или нет; но то, что это копия, было совершенно ясно. Аббат Мартин не ощущал ни дрожания, ни скопления энергии, которую он иногда чувствовал через многометровый камень и которую незащищенный оригинал должен излучать с такой силой, что он встал бы на колени.

Император протянул руку епископу Мельхиору, когда тот хотел пролистать рисунок. Страница скользнула обратно. Аббат Мартин перекрестился. Нечистый дух ухмыльнулся со страницы почти как живой. Лист выглядел наполовину обуглившимся, наполовину истлевшим, словно одного только изображения зла оказалось достаточно, чтобы повредить его.

Епископ Мельхиор закрыл книгу и вместе с императором бережно положил ее на землю. Они осторожно завернули ее в чехол. Тяжелой поступью подошли два солдата, подняли ее и с напряженными лицами поволокли к экипажу императора. Они положили книгу внутрь и захлопнули дверцы. Аббат Мартин ждал, что сейчас либо погибнет мир, либо разверзнутся небеса… Но ничего не случилось.

Кайзер повернулся и качнулся к нему.

– И, как всегда, улыбается, – процедил сквозь зубы Киприан.

– Мы благодарны вам, – сказал император и протянул руку.

Аббат Мартин схватился за нее, как во сне, и пожал.

– Для меня большая честь передать этот священный артефакт под надзор вашего величества, – прохрипел он.

Император кивнул и, приближаясь к своему экипажу, бросил взгляд на врача. Бородатый мужчина поднял большой палец и вытер ладонью лоб. Аббат слышал, как епископ Мельхиор, сопровождавший кайзера, сказал: «Если ваше величество позволит, я отвезу доктора Гваринони в Прагу». Потом он больше ничего не понял и бросил взгляд через плечо на Киприана.

– У него копия, – сказал он так тихо, словно не хотел, чтобы его услышали.

– Да, но он этого не знает, – возразил Киприан. – Скоро весь мир будет верить, что у него оригинал. И больше не будет никаких авантюристов, втянутых в эту историю и верящих, что они смогут спасти христианский мир с помощью оружия или хитростью дьявола. Если же такие люди все же объявятся, они должны будут подумать, как им выманить разрешение у императора порыться в его личной коллекции.

– Но копия никуда не годится. Нет ключа для кода.

– Какая жалость! – вздохнул Киприан.

Аббат Мартин повесил голову.

– Я не справился, – объяснил он спустя некоторое время.

– Но почему? Оригинал, как и раньше, находится под вашим покровительством где-то здесь, внизу. Следите за ним так же хорошо.

– Нет. Я попытался защитить мир от библии дьявола, но на самом деле я защищал всего лишь книгу. И мне бы никогда этого не удалось, если бы рядом не было вас и вашего дяди. Я попытался защитить книгу, жертвуя своими друзьями. Вы с епископом попробовали защитить своих друзей, а вместе с ними и весь христианский мир. Я не справился.

Он поднял голову и взглянул на Киприана. Он смотрел так, словно сортировал события, за которые он, аббат Мартин, нес ответственность: резня двадцать лет тому назад, убийства, которые начал Павел по его поручению, горящий дом, смерть Павла…

– Да, – сказал Киприан, не уклоняясь от взгляда аббата.

– Я благодарен вам за все, что вы сделали.

Неожиданно Киприан вынул две монеты и протянул их аббату Мартину. Тот узнал в них два медальона, которые носили Хранители.

– Они принадлежат вам. Один был у Павла. Второй, – мрачная улыбка промелькнула на лице Киприана, – потерял один сумасшедший, который двадцать лет тому назад убил десять женщин и детей. Когда он хотел убить свою одиннадцатую жертву, товарищ застрелил его из арбалета. Вы, конечно же, знаете эту историю…