Еще одна сказка барда Бидля - rain_dog

- Что ты так дрожишь, глупый? - опять улыбка в его голосе. - Боишься, что я тебя растерзаю?

- Я не боюсь, - шепчу я, пытаюсь повернуться и поймать его губы, дарящие мне успокоение.

- Конечно, боишься, глупый, - говорит он, а потом легко целует меня в уже припухшие губы, разворачивая к себе. - Я все равно не отпущу тебя.

А я, пытаясь продемонстрировать свою решимость, тянусь к пуговицам на его рубашке. У меня дрожат руки, но я должен справиться, должен, я не могу отпугнуть его сейчас своим страхом. И пальцы у меня ужасно холодные, но как только я дотрагиваюсь до его обнаженной кожи, открывающейся все больше с каждой следующей пуговкой, я начинаю согреваться. То, что я могу касаться его, чувствовать, как под моими губами затвердевают соски на его широкой груди, проводить языком по его светлой коже, которая сейчас кажется мне пахнущей лондонским дождем, отгоняет мои сомнения. И я прижимаюсь к нему - кожа к коже, так, чтобы чувствовать неровный ритм его сердца, позволяя ему услышать и биение моего. Он стягивает мою дурацкую рубашку, форменный галстук, в которых я, наверное, напоминаю ему студента, соблазняющего своего преподавателя. Мы на коленях друг напротив друга, я чувствую его тело своей обнаженной грудью, хочу чувствовать больше, больше… От камина так жарко…

- Пойдем в кровать, - хрипло шепчет он мне, чуть касаясь языком крохотной ямки у меня за ухом - и новая волна дрожи распространяется от шеи, вниз по спине и дальше, ниже, охватывая меня всего. Разве я смогу сейчас подняться?

Но он крепко держит меня за плечи и я все же поднимаюсь, а эти идиотские расстегнутые брюки просто спадают вниз, спутывая мне ноги, так что я не могу сделать и шагу. Черт, еще носки и ботинки! Как я сейчас должен их стягивать? Но Северус просто подхватывает меня на руки, а когда я уже падаю поперек кровати, просто стаскивает с меня все эти так мешающие сейчас вещи. На мне остаются только тонкие боксеры, сейчас уже практически ничего не скрывающие. А он стоит надо мной в расстегнутой рубашке, с растрепавшимися волосами, смотрит на меня безотрывно, жадно, словно пытается одним взглядом охватить все мое тело, присвоить его себе, даже не прикасаясь ко мне.

- Сними, - почти приказывает он.

Наверное, я краснею, но щеки мои и так уже пылают, так что на это можно просто наплевать. Я дрожащими пальцами тянусь к резинке боксеров, а он безотрывно смотрит, как обнажается последний участок моего тела. Страшно. Кровь стучит у меня в висках, я дышу рывками, только пусть он не смотрит так, пусть будет совсем рядом, пусть нас ничего не разделяет. Но он не отводит взгляда и не двигается, словно никак не может насмотреться, будто хочет запомнить меня таким - дрожащим, краснеющим, обнаженным и возбужденным. И чтобы уже прервать эту пытку, я тянусь к нему и шепчу:

- Сев, иди ко мне, пожалуйста, - и протягиваю руки, чтобы обнять его.

И как завороженный смотрю, как он сбрасывает рубашку, хочу прикрыть глаза, чтобы не видеть, как он будет снимать все остальное, но не смею отвести взгляд. И передвигаюсь так, чтоб он мог лечь рядом со мной. И тепло его тела, накрывающего мое, сразу же меня успокаивает, я будто вновь обретаю якорь, который, казалось, потерял под его обжигающим взглядом.

- Не бойся, - говорит он, глядя на меня сейчас уже совсем иначе - с такой пронзительной нежностью и мягкостью, - тебе не будет больно.

И я ему верю, хотя и не понимаю, как такое возможно. Я ощущаю его ладони под моими лопатками, он целует мою открытую шею, а я пытаюсь приподняться на локтях, чтобы хотя бы лизнуть темные бугорки сосков на его груди. И слышу его сдавленный стон.

- Не провоцируй меня, малыш, - шепчет он, возвращая мою голову на подушку, а сам продолжает целовать меня, спускаясь все ниже.

А его руки уже подныривают мне под бедра, я ощущаю чуть заметную дрожь его пальцев, когда он легкими движениями гладит выступающие косточки, кладет обе горячие ладони мне на живот. Я чувствую себя абсолютно беззащитным и в тоже время настолько желанным, что у меня опять перехватывает дыхание. И в этот момент его губы дотрагиваются до моего члена - очень осторожно, мягко, будто он уже сейчас боится причинить мне боль. И я совершенно теряю голову от легких дразнящих прикосновений его языка, стараюсь не двигаться, впиваюсь словно сведенными судорогой пальцами в подушку. А он вбирает меня глубже - и вот я уже бесконтрольно подаюсь бедрами ему навстречу. Я сейчас ощущаю все свое тело, каждую клеточку, напряжение и восторг, уже зарождающийся где-то глубоко-глубоко, и пропускаю тот момент, когда его пальцы раздвигают мои ягодицы, чтобы осторожно проникнуть внутрь меня. Я понимаю, что происходит, только по внезапному ощущению чего-то скользкого там, внизу, но он не отрывается от меня, продолжает ласкать меня языком и губами, и я вновь забываю о том, что должно вот-вот произойти. А его пальцы там, внутри, не несут с собой ни малейшей боли, напротив, от этих запретных сладостных прикосновений мне начинает казаться, что мир вокруг меня наполняется светом. И я позволяю ему беспрепятственно проникнуть глубже, подаваясь навстречу этим осторожным ласковым движениям внутри меня. Я уже чувствую нарастающую волну подступающего оргазма, но нет, я не хочу так, я не хочу без него. И я зову его, прошу:

- Северус, пожалуйста, поцелуй меня, я хочу с тобой.

И протягиваю руки, обнимая его. А сам просто шире расставляю ноги и сгибаю их в коленях. Хотя мне страшно и стыдно. Но я хочу, чтоб он понял, что я не попрошу его остановиться. Он приникает к моим губам, «малыш, весь мой, малыш», шепчет он, целует меня, и в это момент я ощущаю, как он входит в меня. Медленно, плавно, но одним движением, не позволяя мне больше бояться. И замирает. А я ошеломленно смотрю на него, не понимая, отчего он остановился, потому что мне совершенно не больно! Мне просто кажется, что это новое ощущение внутри - продолжение тех ласк, что были до этого, просто теперь оно стало ярче и интенсивнее.

- Сев, мне… мне не больно, - шепчу я. - Совсем.

- Нет?

Я, как завороженный, смотрю ему в глаза: - Совсем. Не бойся.

- Тогда держись, - срывающимся голосом предупреждает он.

Но его первые движения внутри меня еще очень бережны, он не позволяет себе сорваться, внимательно вглядываясь мне в глаза. А потом он подкладывает мне под спину большую подушку, подхватывает меня под колени и входит теперь глубже, резче, не сдерживаясь. Но я совершенно захвачен новыми ощущениями. Внутри меня что-то ярко вспыхивает при каждом его толчке, его ладонь ложится на мой член, уверенно двигаясь в нашем общем ритме. Мне всегда хотелось, чтобы между нашими телами не было границ - их больше нет. Нет меня - маленького глупого мальчишки, нет его - такого взрослого, темного, подавляющего своей мощью. Есть просто мы - одно целое, для завершения которого, как оказалось, нужна была такая малость. И с каждым его движением внутри меня в каждой клеточке моего тела будто зарождаются крохотные светлячки. Их становится все больше, они расправляют тонкие крылышки, наполняя меня дрожью и восторгом. И в какой-то момент я уже не могу удержать их, потому что их столько, что, кажется, я весь пронизан их светом и жаром, и они все множатся, а потом вырываются на свободу, взлетают, а я взлетаю вместе с ними. И мир на секунду меркнет, осветившись их теплым светом.