Морион. Глава 2 - Анастасия Валерьевна Шмуратко

– Не смею этого говорить, – добродушно отозвался он. – Мое дело – лошадки, а с ними всяко приятнее. Я так привык к этой жизни, что не вижу другой.

– Будь моя воля, я бы тебя освободил, – буркнул Сева.

– Ты очень добр, мальчик, но, если ты отпустишь меня на вольные хлеба, кто же выслушает твои проблемы и даст жизненный совет? Я люблю лошадей, а они любят меня. Чего еще желать? А теперь дай-ка посмотреть твои раны.

Это продолжалось бесконечно долго, и Сева уже отчаялся получить глоток свежего воздуха в своей загнивающей жизни.

– Я решил отправить тебя к своему брату на лето, – сказал как-то за завтраком отец. – Совсем этот старик заскучал, а тебе не помешает немного поучиться управлению людьми. И мне будет спокойно, что мой сын-дурак больше не полезет общаться с челядью.

Это было даже лучше, чем просто отцовское решение. Это был шанс получить ту жизнь, о которой Сева мечтал. Новое место, новые люди. Что может пойти не так?

Сева любил своего дядю, добрейшего человека на земле. Он всегда присылал замечательные подарки. У него было детей, и свою скопившуюся отцовскую любовь он тратил на единственного племянника. Сева уже чувствовал, что это лето будет незабываемым.

В поместье дяди царила иная атмосфера. Здесь и солнце было ярче, и трава зеленее, и люди улыбчивее, и дороги не такие пыльные. Сева уже кожей ощущал, как будет радоваться новой жизни, что едва не выпрыгивал из штанов. Судьба улыбнулась ему, богатому, но несчастному мальчику, мечтающему о друзьях.

Но мечтам и суждено остаться мечтами, чтобы видеть их во сне и верить, что это случится.

– Так я тебя видел. Ты же сынок этого упыря, как там его? – присвистнул долговязый мальчик. Наверно, здесь он был главным, и все дружно ему поддакивали. От его слов сердце Севы ушло в пятки. – Нам не нужны здесь вшивые богачи. Убирайся отсюда.

Слава его отца дошла и досюда, но Сева не собирался сдаваться. Он честно пытался донести ребятам, что не похож на своего отца-тирана, что он просто хочет подружиться. Пока камни не полетели в его сторону, оставляя кровавые ссадины на лице и теле.

Они гнали его с удушающим смехом до самой реки, где Сева спрятался от них в камышах, глотая боль и слезы.

Неужели его жизнь всегда будет полна этого кошмара?

– Ты чего плачешь?

Внезапный голосок заставил его вздрогнуть, но страх мгновенно улетучился, когда мальчик увидел два огромных синих глаза, с любопытством смотрящих на него. От неожиданности голос пропал, и Сева лишь удивленно приоткрыл рот.

– Больно? – девочка развела руками камыши и села напротив него.

– Нет, – придя в себя, буркнул мальчик, отводя влажные глаза в сторону.

Какой позор.

– Чем же ты их так сильно разозлил? – продолжала спрашивать она. Ее голос был звонче серебряного колокольчика и журчал, подобно лесному ручейку. Милое круглое лицо, румяные, как яблоки, щечки, пухлые розовые губы. Она походила на маленькую куколку, с длинной русой косой, простым белым платком и синим сарафаном, испачканным влажным песком.

Сева невольно отметил для себя, что еще не видел более прекрасного ребенка. На вид ей было не больше семи лет, но взгляд был полон понимания нелегкой жизни.

– Язык проглотил? – она рассмеялась, чем вызвала у Севы приступ гнева.

– Не проглотил, просто нечего сказать. Что тебе надо?

– Просто хотела помочь, – добродушно отозвалась она. – Эти мальчики не любят новеньких, поэтому не стоит их беспокоить. Они считают себя настоящими разбойниками на улице, а дома ходят по струнке, ибо привыкли бояться родительских оплеух. Даже забавно это знать, видя их старания казаться выше остальных. Все ведь кончится тем, что они станут рыбаками, земледельцами, простыми крестьянами. Никто ведь не прыгнет выше своего роста и социального положения.

Ее слова были полны истины, что поразило Севу. Маленькая девочка из простонародья, а говорит такие вещи. Улыбка невольно коснулась его губ.

– Ну вот, – она одобрительно кивнула, – а я уже начала думать, умеешь ли ты улыбаться. Знаю еще один способ поднять тебе настроение.

Она убежала так быстро, что мальчик не успел насладиться ее приятным обществом. Грусть охватила сердце, но вот девочка вернулась, держа в руках зеленые листочки. Облизав каждый, она приложила их к ссадинам на лице, ногах, локтях.

– Это снимет боль, – ответила она на его немой вопрос. – Мы всегда используем подорожник, когда получаем раны.

– Правда?

Девочка вновь звонко рассмеялась.

– Неужели ты никогда так не делал?

– Нет, первый раз слышу.

– Из какого глухого леса тебя забросило к нам? – продолжала смеяться она, но Севу это нисколько не обижало. Наоборот, впервые в жизни он почувствовал себя так легко, что совсем забыл о недавних переживаниях.

– Да я не из леса. Из соседней деревни, к дяде приехал в гости.

– Видимо, там совершенно другие порядки, – констатировала девочка, хитро улыбаясь. – Надолго ты к нам?

– На лето.

Сева уже жалел, что приехал сюда. Ничего в его жизни не изменится, а его судьба – стать жестоким и озлобленным подобием своего отца. Даже мысли о родном дяде не могли его успокоить. Разве будет ему интересно со старым человеком под одной крышей в течение многих дней? Грустно было осознавать себя никому не нужным.

Но печаль не успела довести его отчаяния. Девочка весело хлопнула его по плечу и произнесла.

– Тогда у нас будет достаточно времени, чтобы научить тебя всему полезному. А то скоро ты себе голову разобьешь.

– У нас?

– Ты хороший мальчик. Нечего возиться с этими глупыми разбойниками.

Сердце его наполнилось светом истинной надежды.

– Как тебя зовут?

– Всеволод.

– Очень приятно познакомиться, – девочка протянула ему свою крошечную ручку. – Олеся.

2

Лето кончилось так быстро, что невероятно расстроило Севу. Стольких эмоций он не испытывал за всю свою девятилетнюю жизнь, сколько ему дарил один летний день. Начиналось все с завтрака с дядей, где он делился занимательными историями о своей богатой на приключения жизни. Ему было больше шестидесяти лет, но выглядел он моложе, а паутинка морщин делала его лицо мудрым.

– Твой отец говорил, что у тебя есть сложности с общением? – дядя спросил это без упрека в голосе, но у Севы моментально пропал аппетит. Кусок белого хлеба застрял в горле, от чего мальчик едва им не подавился.

– Вовсе нет, – хрипло отозвался он, запивая ком водой. – Я умею ладить с людьми.

– Вижу, особенно по ссадинам на твоем лице. Пойми, племянник, это дается не сразу и не каждому. Ты добрейший ребенок, но тебе будет сложно совладать с клеймом,