Закон оружия - Дмитрий Олегович Силлов

– Слыхал я, Федор Савельич, что, когда мой старшой брат Игнат с торговым поездом[77] из дальних стран воротится, в следующий поход ты со своими воями охраной пойдешь?

Воевода недоуменно вскинул брови.

– Может, и пойду. А может, и останусь. Тебе-то какое дело?

Никита прижал шапку к груди.

– Дядька Федор, возьми меня к себе в дружину!

А вот это вообще ни в какие ворота не лезло.

– Тебя? Да где ж ты раньше-то был?

Воевода кивнул на отрока, сосредоточенно метавшего дроты в заново установленный щит, закусив губу от обиды и натуги.

– Отроки вон с пятой весны от роду в вои готовятся, рукоять меча к ладошке примеривают и кажный день с тем мечом заместо игрушек возятся да упражняются. А тебе уж двадцать скоро. И хоть охотник ты знатный, про то все наслышаны, но к мечу да к воинской службе не приучен. Так что – не обессудь.

Никита сверкнул глазами, крикнул запальчиво:

– Да я белке в глаз с сотни шагов попадаю. И из лука, а не из самострела!

«А характер-то у парня правильный, – подумал воевода. – Эх, жаль, поздно одумался. Знатный воин получиться бы мог». А вслух произнес:

– Знаю, знаю. Да только про ратную службу раньше надо было думать. Зим эдак на пятнадцать.

Однако Никита не сдавался.

– Я и с мечом упражнялся! У кузнеца Ивана.

Воевода аж крякнул от такого.

– Да ну! И сколь разов-то?

– Мне хватит, – буркнул Никита. – Невелика наука.

– О как!

Воевода повернулся к дружинникам.

– Эй, Любава, подь-ка сюда.

Мечник, уже оправившийся от удара в руку и примеривающий к ней копье у оружейной стойки, обернулся.

– Дай-ка парню меч затупленный. И сама такой же возьми.

– Дак то девка? – изумился Никита. – Не буду я с девкой биться.

Воевода наклонился к уху парня.

– У этой девки ордынцы батьку на Калке порешили, а мать в полон увели, когда ей всего пять годов было. Она же от горя говорить разучилась. И с малолетства самого она окромя битвы ни о чем не помышляет, отомстить хочет за родителей. Потому не думай, что это простой противник. Рука у нее, конечно, полегче, чем у мужика, но быстра, как ласка, и твоя стать молодецкая супротив ее быстроты вряд ли большое подспорье. Так что приступай. Да не жалей ее, а то обидится.

Девушка подошла к парню, неся в руках шлем с подшлемником и два меча. Большие синие глаза внимательно смотрели на Никиту. Красивые глаза – а взгляд не бабий. Не так должна девка на мужика смотреть. Внимательный взгляд. Так бойцы перед схваткой друг на дружку смотрят, оценивая, насколько силен соперник, какие у него в запасе ухватки имеются, есть ли где слабина. Чтоб в ту слабину ударить посильнее, когда случай представится.

Никита слегка поежился. Надо же! Совсем он в своем лесу одичал, не слышал, что у воеводы в детинце такие вот ведьмы водятся – с недобрыми глазищами в пол-лица, которыми бы парней на гулянках завлекать, а не обмеривать их взглядом, как корову перед забоем.

Никита засунул шапку за пояс, натянул подшлемник, примерил шлем – впору. Считай, как шапка, только тяжелее впятеро. Так то не беда, шея, поди, не тростинка, выдержит. Да и меч – подумаешь. «Что меч, что нож засапожный – невелика разница», – думал Никита, выходя на утоптанную площадку.

Дружинники вновь прекратили махаться и, расступившись, встали полукругом. Лишь в дальнем конце двора по-прежнему слышались размеренные удары – то отрок метал свои дроты. Остановить его теперь могла только смерть. Или окрик воеводы.

Никита усмехнулся.

Девушка была ниже его на голову, да еще присела на полусогнутых ногах. Делов-то – размахнуться да дать по шлему сверху, как топором по чушке, – вот и вся битва. Жалко только. Воевода говорил, что немая девка уж пятнадцатый год. Интересно, а до этого говорила? Сразу и не упомнишь, когда своих нет, говорят ли мальцы в пять годов?..

Любава резко присела еще ниже. Никита даже не успел понять, каким это неведомым образом он оказался на земле. Левая нога подпрыгнула кверху, правая зацепилась за что-то…

«Что-то» было мечом, всунутым между ног Никиты и резко повернутым со скользящим шагом вперед и влево. Парень, не ожидавший подвоха, рухнул на спину под хохот дружинников. Хорошо, что хоть меч в руке удержал, а то бы вообще до конца жизни от позору не отмыться.

Никита вскочил на ноги, вертанул мечом фигуру «два колеса», которую кузнец Иван показал, и бросился на девушку уже всерьез, намереваясь проучить проказницу, – ну не по шлему со всей дури молодецкой, конечно, но уж плашмя клинком по мягкому месту – это непременно. Как только меч из ее руки выбьет.

Однако меч Любавы выбиваться не пожелал. Никита рубанул сплеча по клинку соперницы – но тот предательски вильнул в сторону, уходя влево от тяжелого удара вместе со своей хозяйкой. Увлекаемый инерцией, Никита сделал шаг вперед – и, как сом на острогу, насадился низом груди на яблоко меча, всаженное коротко и умело на манер разбойничьего ножа.

Дыхание перехватило, в глазах слегка потемнело. Несмотря на это, Никита все же махнул мечом наудачу…

Похоже, впустую. Клинок рассек воздух, а синеокая девка возникла откуда-то справа вместе со своим мечом. Который уже опускался Никите прямехонько на шею. Никита чудом успел подставить свой клинок – да куда там! Своим же мечом, принявшим удар, по шее и получил.

Рукоятка вывернулась из ладони. Никита ткнулся носом в землю. Выдохнул, сплюнул вязкую слюну, тряхнул головой, отгоняя радужные круги перед глазами, и перевернулся на спину.

Любава стояла над ним, нарочито медленно занося меч для завершающего удара. Где-то сбоку раздавались одобрительные голоса дружинников.

Ах, так! Ладно!..

Никита рванулся вперед, подхватил девку под коленки, навалившись всем телом, толкнул.

Любава упала навзничь. Меч отлетел далеко в сторону. Никита рванулся снова, подмял под себя девушку, перехватил горло рукой. Ну что, дружинница, как она, хватка лесного охотника, привычного к тугому луку? Чувствуется под кольчужным воротником? Это тебе не железной палкой махать…

– Проси пощады!

И осекся, наткнувшись на взгляд бездонных глаз. Мольбы в том взгляде не было, как и злости. А вот тоска была – не на поверхности, глубже, намного глубже. Скрытая, запрятанная так, что и сама бы не вдруг себе в ней призналась. А Никита разглядел. Как-то сразу, с одного взгляда.

И она про то поняла.

Колыхнулся синий омут – и Никиту как ушатом ледяной воды окатили. «Пощады проси…