Во имя надежды - Илья Никулин

“ДА. МЫ ПОДНИМАЕМСЯ” — ответил Юрген, после с Йоханом выйдя на поверхность, давая профессионалам закончить работу.

Этим же вечером, полная картина улик сумела дать новый, и столь необходимый важный след.

“Ну что там, всё раскопали?”

“Да, мы всё сделали. Отпечатки на месте преступления, найденные на стенах той комнаты, принадлежат Александру Рамштайзену, бывшему инженеру-строителю, попавшему в январе 98-ого года под отчисление, после ударившись во все тяжкие, став проводить махинации на рынке ценных бумаг, за что ему дали пять лет лишения свободы, но был досрочно освобождён через два года.”

“Хорошо. А известно где он находиться сейчас?”

“В декабре 2003-его, он покинул страну сразу после погашения судимости, и на данный момент, проживает недалеко от конторы Валле, и уже как почти второй десяток, выращивает виноград и производит вино.”

“Ещё указываются преступления после отсидки?”

“Нет, в нашей истории ничего нет”

“Чтож, если ему нечего скрывать, тогда я думаю он будет не против, если мы зайдём к нему в гости, и у него самого всё разузнаем.”

“То есть…” — недоумённо переспросил стажёр.

“Да. Мы летим в Швейцарию.”

Придя вечером домой, Юрген как обычно с того самого происшествия, заходит в дом в абсолютно пассивном и отвратительном настроении, более не видя красок в своём собственном жилище. Единственное что вызывает у него лёгкую улыбку, так это его верный и старый пёс Бакли, который изо дня в день не смотря не на что, радостно встречает своего хозяина.

“Привет дружок” — с лёгкой улыбкой сказал Юрген при встречи с ним.

А в ответ на это, его собака радостно взобралась на него передними лапами, и радостно гавкает при виде знакомого лица.

“Эй, ты выполнил всё то, что я приказал тебе сделать?”. Но оглянувшись, он всё также видел вокруг себя лишь грязную пыльную квартиру, с немытой посудой, и появляющейся паутиной в верхних углах комнаты.

“Ах ты ж, пузико ленивое у меня. В который раз я тебе это уже говорю? Ну да ладно, завтра уберёшься”

В очередной бесчисленный раз проводя вечер перед телевизором, держа в одной руке кусок полуфабрикатной пиццы, а в другой пузырёк крепкого рома, он всё спрашивал своего пса сидящего рядом о том, как прошёл его сегодняшний день.

“Так что, Олаф с тобой хорошо гуляет?”

“Гав”

“Ну хорошо. И раз уж ты спросил, то не поверишь, но мы сегодня сумели напасть на след о деле ограбления банка 2003-его. Как оказалось, прямо под дорого оказалась тайная комната, в которую грабители попали, после своего безумного как нам казалось прыжка в воду.

Только, экспертиза показала, что один из грабителей сейчас находиться на территории Швейцарии. И мне вместе с группой, необходимо туда на время уехать, дабы схватить коварного нарушителя порядка.”

“Гав”

“Нет нет, не волнуйся, уеду я максимум сколько, ну на день, два…, три крайний срок. Олаф как обычно о тебе позаботиться. Он ведь хороший паренёк, так же как обычно будет гулять пока меня не будет, только я ему оставлю ключ, будет отсыпать тебе еду во время моего отъезда. Ты ведь знаешь его, не загрызёшь при входе?” — в шутку спросил он.

“Гав”

“Ну вот и молодец. Несчастные случаи нам не нужны. А то его мама нам такое устроит ууух, даже представить страшно. Злющая женщина.” “Ну да ладно, пойду пожалуй собирать вещи. Вещи, для отъезда в Швейцарию. Швейцарию…” — с грустным видом вспомнил Юрген. “А я…, ведь всё ещё не забыл как мы с Марией ездили в эту страну. Страшна дорогая страна должен отметить. Но безумно красивая, никто не поспорит. До сих пор помню, как мы съезжали со спуска на горнолыжном курорте, я был ещё ничего, а вот она…, даже ели как сумела надеть лыжи на ноги. И…, только представь, я вроде успешно скатился, а она…, следом ехав за мною, не сумев вовремя остановиться, врезается в меня на полной скорости и мы оба отправились лицом в сугроб. Было…, больно. Но всё же весело. Мда, приятно вспомнить” — с грустной улыбкой сказал Юрген. Но как только он увидел фотографию своей умершей жены, то от былой улыбки не осталось и следа:

“Да, приятно вспомнить то…, что уже не вернуть”.

Не совладав с эмоциями, он резко допивает бутылку рома, и крепко сжимая её в руках, бросает со всей силой прямо позади дивана, от чего та с грохотом разбивается на тысячи кусочков.

От разбившейся бутылки, Бакли аж резко вскочил со своего места от неожиданности и испуга. Но Юрген только ответил ему в ответ хамовитым тоном:

“Не ссы пёс. И да, это тоже убери. А я пойду собирать чемодан.”

Встав с дивана и идя к себе в спальню где и хранилась вся одежда, он с тяжёлыми шагом на каждом выходе, всё думал раздражённо про себя:

“Хренов вирус. На создают биологического оружия, а потом обычным людям за него расплачиваться жизнями. Чёртовы китайцы” — думал про себя такое Юрген.

Собрав на самом деле небольшой рюкзачок, с поплывшим томным видом, он возвращается к себе на диван с ещё одной бутылкой, на сей раз уже крепкого виски, и попивает её перед телевизором до тех пор, пока от усталости и алкогольного опьянения, окончательно не уснул, так и полноценно не выключив телевизор.

А этим же вечером, сидя в ожидании столь важного арендодателя, в голову Евгения приходили следующие различные мысли:

“Неужели, я это действительно сказал? Но, хотел ли я это сделать? Блин, так стыдно перед ней, да и перед Анной тоже. Поставил их обоих в такое неловкое положение. И…, что будет после? Завтра сделаем вид, что ничего не было? Но, нет. Так более продолжаться не может”

Взяв уверенно в руки телефон, он заходит во вкладку переписей с Элайзой, и хоть с неохотой, но всё-таки печатает следующее:

“Привет. Прости меня за то, что сегодня произошло в кафе. Я, говорил, что мне не следует идти, но зачем-то всё равно пошёл. Но также ещё, я бы хотел тебе сказать кое-что:

Я, наверное думаю будет лучше, если мы пока, не будем общаться. Я уже не знаю, как буду вести себя в завтрашний день. А потому, что бы такого больше не случалось, лучше нам пока не общаться”

Бросив свой взгляд на кнопку “Отправить”, Евгений мельком мешкается, но вновь всё обдумав, всё-таки нажимает на эту кнопку.

Сделав это, Женя чувствовал себя просто ужасно. Ему хотелось думать, что он