Рамаяна - Вальмики

Маитхили затрепетала от радости и сказала Хануману:

— Ты действительно надеешься пронести меня столь великое расстояние, о Хануман? Это выдает в тебе обезьянью натуру! Ты такой маленький, но надеешься перенести меня к моему господину, повелителю людей, о обезьяна?

Слова эти задели Ханумана, и он подумал: "Это первое оскорбление, причинившее мне боль! Ваидехи не знает о моей доблести и силе. Она должна увидеть, что я могу по желанию принимать любое обличье!" И знаменитый герой, сокрушающий своих врагов Хануман, предстал перед Ситой в своем истинном облике. Желая завоевать доверие Ситы, он спрыгнул с дерева и стал увеличиваться в размерах. Хануман стал огромен, как гора Меру или Мандара, шерсть его напоминала пылающую жаровню. С медно-красным лицом, твёрдыми как алмазы когтями и зубами, громадный как гора этот лев среди обезьян стоял перед царевной Видехи.

— Я могу с корнем вырвать Ланку со всеми ее горами, лесами, полями, дворцами, валами и воротами, и уж тем более вместе с ее монархом! — прогремел он. — Поэтому соберись духом, о царевна, и не медли, о Ваидехи! Иди и развей скорбь Рагхавы и Лакшмана!

Дочь Джанаки, чьи глаза напоминали лепестки лотоса, глядя на сына ветра, который в один миг превратился огромного как гора великана, сказала:

— О могущественная обезьяна, теперь я вижу твою силу, быстроту полета, которой ты равен ветру, и сияние, ослепительное, как огонь. Разве могла обычная обезьяна достичь этой земли, затерявшейся в бескрайних просторах океана? Я знаю, что ты можешь забрать меня отсюда и унести прочь, но, о лучший среди обезьян, я должна подумать, благоразумно ли это. Кроме того, надлежит ли мне идти с тобой? Ты летишь с головокружительной быстротой ветра, и я могу упасть с твоих плеч, когда ты будешь лететь высоко над океаном. Я упаду в океан, полный акул, крокодилов и гигантских рыб и тут же стану жертвой этих чудовищ. Я не могу идти с тобой, о покоритель врагов, и тебе тоже грозит большая опасность.

Когда демоны увидят, как ты уносишь меня, они начнут преследовать тебя, послушные приказу Раваны, и, окруженный теми воинами, вооруженными копьями и булавами, ты, неся женщину, подвергнешься величайшему риску, о герой! Хорошо вооруженные, тучи демонов погонятся за тобой, невооруженным. Как ты остановишь их и защитишь меня? Ты будешь сражаться с теми ужасными демонами, о славный Хануман, а я, охваченная страхом, невольно соскользну с твоей спины. Ужасные, огромные и могущественные демоны одержат над тобой верх, о превосходная обезьяна. Повернув голову, пока ты будешь сражаться, я упаду и злобные демоны унесут меня прочь и доставят обратно, или вырвав меня из твоих рук они растерзают меня. Неизвестен исход сражения, окончится он победой или поражением! Если я умру от угроз демонов, о лучший среди обезьян, все твои усилия освободить меня окажутся напрасными. Ты умелый воин и храбро расправляешься с демонами, но слава Рамы омрачится или демоны вновь похитят меня и уже ни обезьяны, ни Рама не смогут меня отыскать. И тогда все твои попытки спасти меня окажутся напрасными, но если ты приведешь Раму, это принесет величайший успех.

О могучерукий воин, от меня зависят жизни Рагхавы, его двух братьев и царя Сугривы. Потеряв надежду разыскать меня, два брата, измученные горем и волнением, вместе со всеми медведями и обезьянами расстанутся с жизнью. О славная обезьяна, более того, всецело преданная своему господину, я не смогу прикоснуться ни к кому, кроме Рамы. Я была беспомощна, когда Равана схватил меня, безо всякой защиты, и более не владела собой. Если Рама придет убить Равану и всех демонов и заберет меня отсюда, это будет подвиг, достойный его! Я слышала о великих подвигах этого героя и сама была их свидетелем — нет Раме равных на поле брани ни среди богов, ни среди нагов, ни среди демонов! Кто осмелится предстать перед Рамой, сопровождаемом Лакшманой, подобно огню на ветру, прежде увидев его в сражении с чудесным луком в руках, словно Индра, увенчанного доблестью и силой? О лучший среди обезьян, кто сможет противостоять Раме и Лакшману, которые напоминают слонов, опьяненных соком Мада и выпускают стрелы, словно лучи солнца в час уничтожения миров? О лучший среди героев, поскорее приведи сюда моего единственного возлюбленного и Лакшмана вместе с повелителем обезьян! В разлуке с Рамой я истерзана горем, о доблестный Хануман, осчастливь же меня вновь!

Глава 38. Сита отдает Хануману свой драгоценный камень

Удовлетворенный словами Ситы лев среди обезьян отвечал:

— О прекрасная дева, речи твои созвучны твоей женской природе, так говорит скромная женщина, преданная своему господину! Будучи женщиной, ты не сможешь преодолеть четыреста миль над океаном у меня на спине. Слова твои: "Я никого не могу коснуться, кроме Рамы," достойны тебя, о богиня, супруга великодушного героя. Кто кроме тебя произнес бы такие слова, о Джанаки? Воистину, Какутстха от начала до конца услышит всё сказанное и содеянное тобой у меня на глазах, о царевна. По многим причинам я предложил тебе это, о дева, волнуемый состраданием к Раме, сердце мое трепещет от любви к нему. С величайшими трудностями проник я на Ланку, преодолел океан и, размышляя как поступить после встречи с тобой, я предложил тебе это. Я жаждал отнести и передать тебя тому, кто по сей день остается радостью династии Рагху! В этом выразилась моя преданность ему и тебе — потому я произнес такие слова. Но поскольку не можешь отправиться со мной, о безупречная дева, дай мне какой-нибудь знак, который позволит Раме поверить, что я видел и говорил с тобой.

Сита, подобная дочери богов, отвечала ему слабым голосом, прерываемая рыданиями:

— Знак — это лучшее, что ты можешь сделать для моего господина! Скажи ему: " О Рама, мы жили у подножья восточного склона горы Читракута, недалеко от обители аскетов, где было много кореньев, фруктов и воды, близ реки Мандакини. Гуляя средь цветущих благоухающих рощ, ты искупался в озере, а потом отдыхал на моей груди. В этот момент ко мне приблизился ворон и попытался клюнуть меня, я бросила в него камень. Однако свирепый пожиратель подношений решил ранить меня, не желая оставлять своей жертвы. Я сняла пояс, чтобы ударить птицу, и одежды мои соскользнули с меня. Картина эта рассмешила тебя, а я залилась краской стыда и негодования. Измученная вороном, одуревшим от голода, я бросилась к тебе. Я всё ещё была взволнована и сердита, и ты со смехом успокаивал меня. Лицо мое было мокрым от слез, и ты мягко вытирал мне глаза. Ты с любовью смотрел на меня, разгневанную вороной, о повелитель. Уставшая, о Рама, я уснула на твоей груди, а ты спал на моей, о старший брат Бхараты. Когда я проснулась, ворон вновь приблизился ко мне и, когда я поднялась с твоей руки, клювом ранил мне грудь, о Рагхава. Почувствовав кровь, ты поднялся и увидел мою растерзанную грудь, о длиннорукий герой. Разгневанный, шипя как змея, ты сказал:

— О дева с бедрами, подобными хоботу слона, кто ранил тебя? Кто хочет стать жертвой пятиглавой змеи?

Оглядевшись вокруг, ты заметил ворона с острыми окровавленными когтями, стоявшего передо мной. Эта птица, царственный потомок крылатых созданий, сын Индры, с быстротой ветра сокрылся в земле. С глазами круглыми от ярости ты, о длиннорукий воин, решил уничтожить ворона. Сорвав стебель травы куша прямо там, где лежал, ты превратил его в стрелу Брахмы, которая извергала пламя, подобное пламени смерти. Огненная стрела отшвырнула птицу от меня и стала преследовать ее высоко в небе. Ворон облетел все три мира, отвергнутый своим отцом и мудрецами. Наконец, он попытался найти у тебя прибежище, упав на землю и моля о милости. Хотя он был достоин смерти, ты, о Какутстха, покровитель всего живого, из сострадания пожалел его. Обращаясь к нему, истерзанному и печальному, ты сказал: "Это оружие не может не поразить врага, поэтому, скажи, как быть?" Ворон отвечал: "Я отдаю свой правый глаз," и Рамачандра лишил его правого глаза. Почтительно поклонившись Раме, а также царю Дашаратхе, ворон, спасенный этим воином, удалился в свою обитель.

О герой, ради меня воспользовавшийся оружием Брахмы даже против ворона, почему ты позволил демону безнаказанно похитить меня? О лучший из людей, будь сострадателен ко мне и возроди в моем сердце надежду. Я знаю о твоей великой энергии, безграничной стойкости, о твоей удивительной силе, неотразимом могуществе вне пределов времени и пространства. Непобедимый и глубокий, как океан, ты, повелитель земли, величием равен самому Васаве! Ты величайший среди лучников, пылкий и мужественный, неужели ты не направишь своего оружия против демонов? Наги, гандхарвы, боги или маруты — никто не в силах противостоять тебе в битве. Если этот герой сохранил ещё какое-то чувство ко мне, почему до сих пор он не истребил всех демонов своими острыми стрелами? Почему сильный Лакшмана, сокрушающий своих врагов, ещё не освободил меня, покорный воле брата? Если те два тигра среди людей, равные Ваю и Индре, непобедимы для небожителей, почему они равнодушны ко мне? Увы! Должно быть, я повинна в каком-то отвратительном грехе, раз эти герои, повергающие во прах врагов своих, медлят спасти меня несмотря на всё своё могущество!