Тёмная миссия. Секретная история NASA - Майкл Бара

Было довольно легко определить, что характерная архитектура поверхности была заметна и на возвышенностях Моне Витрувиус (Mons Vitruvius) к юго–востоку от места посадки «Аполлона-17». Это было то же самое «очерчивание», увиденное еще Шмиттом и Сернаном и описанное ими во время выхода в открытый космос. Благодаря этим снимкам сразу же вышли на поверхность и другие детали миссии.

Как упоминалось ранее, НАСА очень постаралось, чтобы астронавты установили сейсмомониторы и взрывные заряды с дистанционным управлением по всей территории Равнины. Они были крайне заинтересованы в определении сейсмических характеристик Южного массива, поэтому расположили мониторы вокруг всей возвышенности и даже намеренно разломали подъемную лестницу лунного модуля «Челленджера» (чтобы создать максимальный сейсмосигнал от известной приложенной энергии).

А потом был интересный эксперимент под названием «Колокол часовни», из которого становилось понятно, что НАСА собиралось исследовать резонансные свойства региона. Если эти «массивы» на самом деле были «пустыми титановыми скрепленными структурами», на что явно указывали новые снимки, то эти сейсмотесты должны будут подтвердить это вне всякого сомнения, предоставив трехмерную «сигнальную карту» изнутри каждого объекта в долине Тавр–Литтроу.

К сожалению, результаты «Колокола часовни» до сих пор не известны, а все, что этого касается, строго учтено «гражданскими» исследователями Луны за более чем 30–летнюю работу.

Исходя из этого, мы были максимально убеждены в том, что миссия «Аполлона-17» была каким- то образом связана с новой президентской космической инициативой. Гарвин сообщил реальные сведения, чтобы… что? Заставить людей мучиться вопросами? Проверить, заметит ли кто- нибудь огромную разницу между старым и новым ТВ–снимками Ровера? Или он просто пытался указать «общественности» на истинные намерения НАСА, связанные с новым космическим исследованием, то есть действительную причину, по которой президент «вернулся к лунному вопросу»?

Ответа мы не знали, но догадывались, что все это имело какое- то отношение к нашим исследованиям.

Арес и Орион

В начале 2006 года, спустя два года после заявления президента о «Взгляде» НАСА, два крупнейших аэрокосмических объединения работали во всю мощь, чтобы представить президенту Бушу Новую концепцию 2004 года существования жизни в космосе. Программа была запущена под довольно странным названием «Проект Созвездие», и уже вскоре стало очевидно, что в ее основе лежат те же «насовские» ритуальные принципы. Представитель одного из консорциумов, Локхид Мартин, раньше работал над созданием космического аппарата «Аполлон», который успешно доставил астронавтов на Луну и вернулся обратно (он многому научился у команды «Аполлона» и группы, работающей с сервисным модулем). С другой стороны, команда, в состав которой входили Нортроп–Грумман и Боеринг, уже давно сотрудничала с группой Лунного модуля и Лунного Ровера соответственно.

В разгар весны 2006 года все указывало на то, что Нортроп- Грумман–Боеринг получат предварительный контракт. Локхид испортил изначальный заказ НАСА на работу «Аполлон и стероиды» и вместо того, чтобы разрабатывать эту уже доказанную концепцию, углубился в противоположный проект создания космического аппарата типа шаттл. НАСА этот проект не впечатлил, и на предварительном просмотре в марте подрядчику было приказано вернуться к чертежам и разработать капсулу типа «Аполлон», опираясь на работу Нортропа. В отличие от «Аполлона», который мог доставить на Луну и обратно только трех человек, новый пилотируемый исследовательский аппарат (ПИА) должен вмещать от четырех астронавтов (на Луну) до шести (на МКС). Разработанный для замены устаревшего и небезопасного шаттла ПИА должен был стать «рабочей лошадкой» НАСА как минимум на дальнейшие двадцать лет.

Кроме этого, НАСА начало обдумывать запуск новой программы и приняло решение об усовершенствовании стартовых ускорителей твердотопливных ракет шаттла (ТТР), чтобы доставить в космос ПИА и Лунный поверхностный модуль (ЛПМ) по отдельности. Большая грузоподъемность для доставки оборудования и запасных частей для МКС и будущих лунных станций должна была быть достигнута с помощью нового двигателя с жидкотопливной ракетой вместо пяти ТТР. НАСА сразу же дало название этому проекту «Арес 1» (в честь ПИА и ЛПМ) и «Арес 5» (из- за улучшенного ускорителя).

Принимая во внимание, что целью нового исследования, возможно, станет Марс, название Арес вполне имело смысл. Арес был наиболее близким аналогом Марсу в римской мифологии, хотя он был всего лишь греческим богом войны. Это сравнение, имеющее отношение к Марсу, больше ассоциировалось с войной и разрушением. Учитывая то, что НАСА тяготело к использованию греческих названий (в отличие от римской мифологии), ассоциация казалась странной. Намеревалось ли НАСА на самом деле называть свой новый космический усилитель в честь бога войны?

К середине года стало ясно, что проект Нортропа, скорее всего, опередит Локхида. Последний предлагал новый комплект авиационного оборудования, который требовал больших технологических затрат, в то время как Нортроп модернизировал уже проверенные схемы. Локхид намеревался использовать в качестве проектировочного центра спутниковую базу в Колорадо, а там никогда раньше не занимались космическими кораблями.

Так как окончательная работа должна была быть представлена в мае 2006 года, Нортроп и его группа были уверены, что их предложение опередит проект Локхида–Мартина. Даже несмотря на то что согласно расчетам последних рабочий корабль должен быть готов на несколько месяцев раньше, их преследовала мрачная история прошлого проекта шаттла «Х-33». Локхид потратил несколько лет и почти миллиард долларов на Х-33, а в итоге имел лишь его макет в уменьшенном масштабе.

Летом внутри НАСА начало происходить нечто- то странное. Во–первых, некоторые подрядчики выразили протест, что НАСА выбрало победителя на основании только механической системы автоматизированного проектирования (МСАП), которая была использована. Комплекс, который выбрало НАСА, назывался «Pro- Engineer» из системы ПТК. Как бы то ни было, практически все аэрокосмические объединения предпочитали работать с французской версией МСАП под названием «КАТЯ», а меньшинство продолжали использовать «Униграфикс». Среди космических производителей «Про–инженер» считалась худшей программой по ряду причин, и всегда проигрывала при непосредственном сравнении с «КАТЕЙ» или «УГ» в любом крупном космическом или автомобильном проекте.

Главное бюджетно–контрольное управление (GAO) поддержало основную позицию подрядчиков и обвинило НАСА в намерении навязать использование П/и в обход федеральным законам. Кроме этого, было обнаружено, что НАСА не выполнило своего обещания и не предоставило всем участникам одинаковые условия.

В статье, вышедшей на Space. com, утверждалось, что определенные силы на Капитолийском холме, в том числе вышеупомянутое GAO, хотели заставить НАСА