За кулисами Мюнхенского сговора. Кто привел войну в СССР? - Арсен Мартиросян

Сталин знал об этом, и тем не менее в советский ответ польский вариант был включен нарочно — посмотреть, как отреагируют на Западе. 17 февраля Советский Союз дал официальный ответ на запрос ГШ Франции, указав в нем те силы, которые он смог бы выставить, а также варианты маршрутов оказания этой помощи: 1. Через территорию Польши и Румынии (как союзных Франции государств. — А. М.); 2. Морским путем. Дело в том, что в запросе французского Генштаба содержалась просьба пояснить, каким конкретно путем Москва планирует оказать помощь Парижу в случае необходимости[487]. В советском ответе содержались и иные предложения Франции, главным из которых было начать все-таки переговоры между генштабами. Кстати говоря, запрос ГШ Франции был согласован с Генштабом Чехословакии, где вся военная верхушка в то время находилась под полным контролем самого Бенеша как Верховного главнокомандующего.

В течение целого месяца — с 17 февраля по 17 марта 1937 г. — французский Генеральный штаб был нем как рыба. Лишь 17 марта начальник Генштаба Франции генерал М. Гамелен изволил сообщить, что-де «альянс с Россией в трудно предсказуемых условиях представляется нежелательным»! Так вот и ляпнул! Однако еще накануне смысл этих «трудно предсказуемых условий», из-за которых, видите ли, «нежелателен альянс с Россией», прояснился как никогда. Сталину была доложена телеграмма советского полпреда во Франции Потемкина от 16 марта 1937 г., содержание которой гласило: «Даладье, пригласивший меня к себе, сообщил следующее: 1) Из якобы серьезного французского источника он недавно узнал о расчетах германских кругов подготовить в СССР государственный переворот при содействии враждебных нынешнему советскому строю элементов из командного состава Красной Армии. После смены режима в СССР Германия заключит с Россией военный союз против Франции. 0б этих планах знает будто бы и Муссолини, сочувственно относящийся к такому замыслу, сулящему поражение Франции и возможность расширения владений итальянской империи за счет бывших французских земель. Даладье добавил, что те же сведения о замыслах Германии получены военным министерством из русских эмигрантских кругов, в которых имеются по данному вопросу две позиции. Непримиримые белогвардейцы готовы поддержать германский план, оборонцы же резко высказываются против. Даладье пояснил, что более конкретными сведениями он пока не располагает, но он считает "долгом дружбы" передать нам свою информацию, которая, быть может, для нас небесполезна… Если получит более точные данные, он немедленно мне их сообщит. Он-де все же не исключает возможности, что в Красной Армии имеются остатки троцкистов»[488]. Поразительно, что «враждебные нынешнему советскому строю элементы из командного состава Красной Армии» Даладье лично идентифицировал как троцкистов. Какое, собственно говоря, ему-то могло быть дело, есть ли в РККА остатки троцкистов или нет?! По большому-то счету ему и вовсе незачем было знать, есть ли такие силы, как троцкисты, или нет, и вообще, что это такое. Любопытно, что он произнес эти слова уже после того, как прошел первый московский процесс, и было очевидно, что борьба со сторонниками Троцкого в СССР резко набирает обороты. Более того, он фактически развил мысль Черчилля, который почти за два месяца до Даладье стал прилюдно чихвостить тех же троцкистов. То есть Даладье вполне сознательно перстом указал на то, что заговор военных вдохновляется Троцким. Хотя это и было сущей правдой, тем не менее «не царское это дело» для столь высокопоставленного государственного деятеля перстом тыкать во врагов Сталина. Чай, в Кремле и без него соображали, что к чему. Тем более что Даладье, по его же словам, не располагал более подробной информацией. Но ведь ему же надо было, чтобы Сталин всенепременно круто обошелся с заговорщиками. Потому что только в этом случае подталкиваемая Великобританией Франция смогла дезавуировать свои обязательства по упоминавшемуся выше договору с СССР и вообще наотрез отказаться от идеи военного сотрудничества с Советским Союзом. Оно так и вышло — во второй половине июня 1937 г. тот же Генштаб Франции вообще поставил точку в этом вопросе: «Всякое новое сближение Франции с Москвой привело бы с точки зрения безопасности к нулевому или даже отрицательному результату». 12 июня 1937 г. было опубликовано сообщение о состоявшемся суде над Тухачевским и К°, вынесенном приговоре и о немедленном приведении его в исполнение.

Лейт-Росс ясно дал понять: если Гитлер воспримет эти предложения, то Великобритания вполне реально может поспособствовать «мирному» получению Берлином столь прекрасного для нападения на СССР плацдарма с богатейшими арсеналами вооружений и прекрасной военно-инженерной инфраструктурой! Естественно, что Гитлер «понял», и в итоге круг замкнулся именно там, где и должен был, по расчетам Лондона, замкнуться — все на той же стезе военно-экономического умиротворения!

Вот как в действительности и был высечен подлинный пролог к мюнхенской подлости, которым, в свою очередь, как топором, была прорублена прямая магистраль ко Второй мировой войне ХХ века!

А прямым прологом к Мюнхену стало негласное содействие Лондона и Бенеша провалу заговора советских военных, ибо только так можно было обвалить систему перекрещивавшихся советско-французского и советско-чехословацкого договоров о взаимопомощи.

Согласно показаниям Раковского, требовалось одно — предоставить Гитлеру возможность действовать, для чего не было ни малейшего шанса. И вот надо же было такому случиться, что этот проклятый шанс «Им» дал заговор Тухачевского. Всерьез, но негласно посодействовав его провалу, «Они» автоматически получили уникальную свободу маневра, вследствие чего обеспечили Гитлеру как едва ли не мгновенную военно-экономическую накачку милитаристских мускулов нацистской Германии; так и возможность действовать на восточном азимуте! Проще говоря, за счет конвертации неизбежного провала заговора Тухачевского в сговор с Гитлером Великобритания решила практически все поставленные задачи:

— резкого ускорения военно-экономической подготовки нацистской Германии к нападению на СССР;

— выведения гитлеровского вермахта на ближайший во второй половине 30-х гг. ХХ века к советским границам удобный плацдарм для нападения на Советский Союз;

— предотвращения свержения Гитлера генеральской оппозицией в Германии, о чем в Лондоне и в целом на Западе хорошо знали;

— ликвидации и без того хрупкой системы коллективной безопасности в Европе, главным образом, за счет полного дезавуирования Францией и Чехословакией ранее заключенных ими с СССР договоров о взаимопомощи в отражении агрессии;

— изоляции СССР в ситуации:

а} истечения даже пролонгированного срока действия советско-германского договора о нейтралитете и ненападении от 24 апреля 1926 г.;

б) один на один с выведенной вплотную к советским границам нацистской Германией и интенсивно создававшейся угрозы двухфронтового нападения на СССР, то есть с участием также и Японии;

в) причиненного ущерба его военной мощи;

— ликвидации уже сложившегося к тому времени позитивного имиджа Советского Союза в мире;

— недопущения проведения советским руководством ориентированной только на коренные интересы СССР (России) внешней политики;

— формирования необходимых моральных и иных предпосылок для развязывания войны против СССР как якобы главной «империи зла» в мире и Европе.

В конечном счете это и означало контролируемый Великобританией (и США) конкретный акт агрессии против СССР, который первоначально как раз и планировался на 1938 г.!

За предшествовавшие Мюнхенской сделке и оккупации гитлеровцами Судетской области Чехословакии полгода Советский Союз ДЕСЯТЬ РАЗ на весь мир заявлял, что он выполнит свои обязанности по договору о взаимопомощи в отражении агрессии от 16 мая 1935 г. Советский Союз ЧЕТЫРЕЖДЫ конфиденциально сообщил об этом Франции, ЧЕТЫРЕЖДЫ — Чехословакии, ТРИЖДЫ — Великобритании. Советский Союз прямо заявил, что готов выполнить свои обязательства по договору с Чехословакией, даже если Франция откажется от своих обязательств. Советский Союз и вовсе пошел на неординарный шаг — открыто заявил о своей готовности вступить в войну с Германией, Польшей и Румынией, даже если воевать придется в союзе с одной только Чехословакией[489]. В военном отношении Чехословакия по состоянию на осень 1938 г. была одним из сильнейших государств в Центральной Европе и потому даже в одиночку могла раздавить еще только формировавшийся тогда гитлеровский вермахт. Но все оказалось тщетно! И именно же из-за заговора Тухачевского. Несмотря на его ликвидацию, правительства Великобритании, Франции и Чехословакии, а также их генеральные штабы демонстративно наотрез отказались иметь дело с СССР под тем предлогом, что-де невозможно доверять его вооруженным силам, высшее командование которых устраивает заговоры против центральной власти, да еще и в пользу Германии! Кстати, воротить носы они стали еще за несколько месяцев до ликвидации заговора!