История испанской инквизиции (Том I) - Х Льоренте

X. В 1602 году главный инквизитор дом Фернандо Ниньо де Гевара, кардинал и архиепископ Севильи, с помощью верховного совета показал своим поведением относительно Климента VIII, чего можно ожидать от инквизиторов, когда римские буллы им не нравятся или когда они хотят обойти королевские указы. Папа приготовлял осудительную буллу против труда иезуита Малины [906] О благодати и свободной воле. Иезуиты, узнав об этом, захотели отвести удар, обратив внимание главы Церкви на другие предметы. Вот как они за это взялись. Иезуит Николас Альмасан, ректор коллегии, которую иезуиты имели в Алькала-де-Энаресе, и Габриэль Васкес, профессор той же коллегии, приняли решение, что Мельхиор Оньяте под председательством Луиса Торреса (оба - их собратья) будет защищать тезис: "Не следует верить, как в член веры, что Климент VIII (которого Церковь считает верховным первосвященником) действительно наместник Иисуса Христа и преемник святого Петра". Как только папа был осведомлен об этом покушении, он предписал нунцию вызвать четырех иезуитов на суд в Рим. Приказ о вызове был отдан, но короля не попросили дать предварительно согласие. Главный инквизитор и верховный совет громко жаловались, что папа завладел этим делом в ущерб их власти; они сейчас же велели арестовать иезуитов и заключить в секретную тюрьму инквизиции. В то же время король пожаловался папе на поведение нунция и достиг того, что папа согласился передать дело главному инквизитору, который получил приказ строго наказать виновных. Васкес был духовником кардинала; это обстоятельство послужило причиной того, что вскоре он и его собратья получили свободу. Папа остался недоволен главным инквизитором. Филипп III, чтобы успокоить его, обязал кардинала подать в отставку и вернуться в свою епархию.

XI. В 1622 году инквизиторы Мурсии и главный инквизитор повели себя с такой заносчивостью, что воспоминание об их поведении никогда не изгладится из памяти жителей. Город Лорка, зависимый от этого округа, назначил чиновника святого трибунала сборщиком налога на торговые сделки, называемого алькабала. Последний отказался от этой должности; его возражений не приняли. Тогда инквизиторы отлучили судью города Лорка и даже постановили заключить его в секретную тюрьму; для этого они нуждались в помощи коррехидора Мурсии, дона Педро де Порреса. На его отказ они отлучили его самого и постановили прекратить божественную службу в церквах Мурсии. Эта мера привела город в подавленное состояние; жители просили дома Антонио Трека, своего епископа, употребить для посредничества свою власть. Прелат заметил инквизиторам, насколько был незаконным их поступок, потому что они действовали, ничего не сообщив ему. Этот ход не имел успеха; он счел нужным успокоить умы и опубликовал послание, в котором извещал народ, что он не обязан подчиняться ни интердикту, ни прекращению божественной службы. Дом Андрее Пачеко, главный инквизитор, узнав о поведении епископа, осудил послание и приказал "публиковать эту меру в церквах мурсийской епархии. В то же время он наложил на епископа штраф в восемь тысяч дукатов и вызвал в Мадрид на суд в двадцатидневный срок под опасением штрафа в четыре тысячи дукатов для ответа на жалобу, поданную против него прокурором верховного совета, в которой он обвинялся в помехе службе святого трибунала. Епископ и капитул его кафедральной церкви отправили в Мадрид депутатами декана и одного каноника. Главный инквизитор отлучил их, не пожелав выслушать, и велел заключить в одиночные камеры, одновременно приказав объявить об этом отлучении в проповеди по всем церквам Мадрида. Мурсийские инквизиторы заключили в свою секретную тюрьму настоятеля прихода Св. Екатерины, отказавшегося подчиниться интердикту, так как он не получил приказа об этом от своего епископа. Пришлось королю и папе вмешаться в это дело, чтобы скандал не пошел дальше. Они заставили восстановить епископа в его правах. Но этот акт правосудия не разрушил причины зла, на которое жаловались.

XII. В тот же год инквизиторы Толедо отлучили супрефекта этого города, который велел привлечь к суду и арестовать мясника как вора, сознавшегося в продаже на фальшивых весах мяса плохого качества. Они утверждали, что виновный подвластен им, потому что был поставщиком инквизиции, и требовали передать им его и документы судопроизводства. Им было отказано, потому что речь шла о проступке, совершенном при отправлении публичного занятия. Инквизиторы опубликовали тогда отлучение в проповеди по всем церквам Толедо. Они заключили в секретную тюрьму трибунала пристава и швейцара супрефекта за повиновение своему начальнику, и те несколько дней пробыли в тюрьме. Их подвергли позорящему наказанию лишения бороды и волос и заставили появиться в зале заседания без башмаков и без пояса; их допросили об их происхождении, чтобы узнать, не происходят ли они от евреев или от мавров; их заставили прочитать некоторые части Катехизиса и молитвы, как это делалось с подозреваемыми в иудействе и магометанстве; наконец их осудили на вечное изгнание, даже не пожелав выдать им удостоверение, как они просили, чтобы засвидетельствовать, что они не осуждены в качестве еретиков. Сострадание, которое двое этих несчастных возбудили, было настолько всеобщим, что началось движение против инквизиторов. Несколько лиц выдающегося положения, преданных общественному благу, добились успокоения смуты. Король, извещенный советом Кастилии об этом скандальном происшествии и обо всем происшедшем в Мурсии, создал чрезвычайную комиссию из одиннадцати членов, избранных в его советах. На ней приняли решения против инквизиторов, но действие комиссии ограничилось тем, что был положен конец временному беспорядку; зло в корне не было уничтожено.

XIII. В следующем году инквизиторы Гранады допустили новые злоупотребления. Они отлучили дона Луиса Гудиэля де Перальту и дона Матео Гонсалеса (один - член королевского гражданского суда, а другой королевский прокурор при том же суде). Они осудили как еретические два сочинения этих превосходных правоведов, в которых защищались права королевской светской юрисдикции в случаях, где имела место подсудность. 12 мая и 7 октября совет Кастилии сделал почтительные представления королю и доказал вину инквизиторов. Инквизиторы впали в нарушение 11-й статьи Инструкций святого трибунала 1485 года, по которой они должны запрашивать короля в делах этого рода. Для устранения злоупотребления в 1625 году создали комитет компетенции, которому было поручено высказываться по всем затруднениям, которые могли возникнуть на этот счет; 22 и 24 апреля 1626 года были составлены инструкции, которые должны были служить правилом. Существование этого комитета было недолговечным; однако он был восстановлен 8 февраля 1657 года.

XIV. В 1630 году инквизиторы Вальядолида показали себя еще более заносчивыми. Епископ этого города (который в то же время был председателем королевского апелляционного суда) должен был совершать торжественную службу в соборе. Инквизиторы избрали этот день для публикации указа о доносах. Утверждая, что их власть в качестве инквизиторов выше сана епископа, они хотели снять балдахин, который употреблялся при службе епископа. Когда люди, состоящие на службе инквизиции, принялись исполнять приказание, каноники этому воспротивились. Инквизиторы послали в церковь сбиров, которые арестовали певца дома Альфонса Ниньо и каноника дома Франсиско Милану, увели их в церковных одеждах и поместили в этом виде в тюрьму инквизиции. Совет Кастилии 16 марта сделал доклад королю об этом скандальном посягательстве; между прочим он гласил следующее: "Безнаказанность, которая всегда следовала за эксцессами и злоупотреблениями властью, в чем совет инквизиции стал виновным, придала ему смелость: Вашему Величеству должно однажды использовать право короны в этом обстоятельстве, чтобы инквизиция больше не злоупотребляла сущностью своих действительных прерогатив и чтобы инквизиторы знали, что короли даровали им привилегии только по делам, касающимся веры, на которую они сами нападают и которую ослабляют в умах народов, оскорбляя епископов, отцов и первых защитников ее".

XV. Это событие вызвало конвенцию следующего года, известную под именем конвенции кардинала Сапаты. Здесь было решено несколько вопросов и постановлено не употреблять более цензур, кроме случаев большой надобности; сделано также несколько распоряжений. Но все это было напрасно, и инквизиторы едва ли хоть раз воспользовались данным им уроком. Было бы достигнуто большее, если бы король согласился с заключением совета Кастилии от 8 октября того же года, в котором (после изложения подробностей бедствий, к которым привела система инквизиции) совет говорил королю: "Для того, чтобы прекратить эти злоупотребления, чтобы дать судам Вашего Величества пользоваться всей необходимой им властью, чтобы законы и королевские указы верно исполнялись и все, относящееся к управлению и финансам Вашего Величества, шло энергичным и правильным путем и не встречало более на каждом шагу стеснений от такого большого количества привилегированных лиц, следует Вашему Величеству разрешить, чтобы суды выносили приговоры по жалобам, которые будут принесены на злоупотребления инквизиторов во всем, что не касается предметов веры. Несправедливо и несообразно с законами, чтобы сильные светские привилегии, дарованные Вашим Величеством инквизиции и ее служителям, были рассматриваемы как церковные и духовные и защищались посредством цензур; чтобы инквизиторы могли держать судей по нескольку месяцев под тяжестью отлучения и учинять ежедневно разорение подданных, замедляя конец их процессов посредством производимых ими оспариваний. Совет имеет доказательства, что часто лица среднего состояния совершенно разоряются от этих злоупотреблений, последствия коих пагубны и неисцелимы". Вышеприведенные замечания были обращены к королю в подобных случаях и подкреплены еще более сильными доводами на совещаниях 1634, 1669, 1682, 1696, 1761 годов и на многих других, особенно когда испанская инквизиция осудила произведения, где защищались права короны, а главным образом труд доктора дона Хосе де Мура, председателя королевского суда на Майорке, напечатанный на этом острове в 1615 году под заглавием Указание в пользу короля по поводу конфликтов юрисдикции, которые возникают между королевскими судами и трибуналом инквизиции королевства Майорка.