Негодяй (СИ) - Sedrik&amp

— Хех, — оглядев картину с нежно воркующей над питомцем Вайсс (!!), Янг ухмыльнулась, — кажется, один рыжий засранец только что обрёл воистину страшного конкурента в борьбе за внимание Снежинки, — после чего девушка перевела взгляд на кошку, — а вот кое-кого придётся приучать к новому соседу.

— Ш-ш-ш-ш! К моим вещам его, пожалуйста, не подпускайте! — донеслось недовольно сверху. После подлого предательства коварной Шни Белладонна отчётливо понимала: она осталась в меньшинстве и собака теперь — житель их комнаты. Ну что же, зато занятие на ближайшее время у них нашлось — для питомца требовалось организовать место, составить расписание выгулов, найти миску, куда-то разместить его пропитание… — И как я до всего этого дошла? — спросила пустоту кошкодевочка, но та, как всегда, оставалась безмолвна.

Тем временем на флагмане Атласа.

Джеймс Айронвуд раздражённо шёл по коридору, чувствуя себя даже не оплёванным, а надёжно политым отборными помоями. Всё пошло не по плану, а Озпин оказался прав — на горе Гленн их ждали. Снайперы, ракетчики, заранее обозначенные пути отхода. В первые же минуты отряд потерял больше сотни АР-120! Хорошо хоть среди живых бойцов потерь удалось избежать. Им повезло — противник или переоценил свои силы, или у них что-то пошло не так, а возможно, им действительно не хватило времени, и тот раскаявшийся фавн своим признанием спас множество жизней, как военных, так и гражданских в самом городе. Но и это было не всё. Куда хуже был тот факт, что почерк был генералу знаком. Подготовка и расчёт профессионала экстра-класса, заметно превосходящего даже его Специалистов, и… вновь проблемы с исполнителями. Не сдай их базу тот фавн, не запаникуй бойцы Белого Клыка, окажись самодельные бомбы более качественными… За ту операцию его бойцы, похоже, исчерпали все свои запасы удачи на жизнь вперёд, ничем иным объяснить всё это стечение обстоятельств было нельзя. Ну и запасы удачи, если она у него вообще была, и самого Джеймса.

Почему? Потому что после этого «штурма» и отражения атаки на город его вызвал Совет Вейла. И совсем не для того, о чём думал военный, уже не раз «настойчиво предлагавший» передать права на охрану фестиваля Атласу. Градоправителей сильно интересовал ряд вопросов. Откуда у Белого Клыка самая современная техника Атласа? Почему вооружённые силы Атласа принялись проводить боевую операцию на территории королевства не то что без санкции Совета, но даже без извещения оного? Собирается ли уважаемый генерал компенсировать моральный ущерб пострадавшим жителям Вейла? И много, много других вопросов. Разумеется, в таком ключе ни о какой передаче прав на охрану фестиваля не могло идти и речи, более того, если бы не заступничество Озпина и его напоминание о том, что именно военные Джеймса помогли в локализации Прорыва и уничтожении Гримм, а без них всё это могло случиться на самом празднике, и тогда количество жертв уже не поддавалось бы подсчёту, его солдат, а то и его самого могли и вовсе попросить убираться обратно на Солитас.

В итоге, теперь он был должен старику. И чувствовал себя преотвратно, ведь, несмотря на их спор и даже ссору, директор Бикона прикрыл его и помог сохранить репутацию. Прошедшее позже совещание уже с Советом Атласа опустило и так пребывающее, казалось, на самом дне настроение ещё ниже. Эти… эти… гриммовы чинуши, половина которых уже давно впала в маразм, а вторая — продалась Жаку Шни и таким, как он! Эти бюрократы на протяжении двух часов полоскали его в отборном дерьме, старательно проходясь по каждому решению. Впрочем, ничего, кроме неприятного словесного потока, генералу не грозило. Всё-таки он тоже был членом Совета, а потому сделать ему что-либо у «уважаемых коллег» не хватило бы длины рук. Но как же он порой мечтал просто взять всю эту свору и поставить к стенке! Ну или хотя бы отправить… на шахты… самые дальние Праховые шахты Шни.

Последней соломинкой, сломавшей спину верблюду, стало исчезновение его любимой кружки. Уже второй меньше чем за полгода! Хотя нет, последней соломинкой был тот факт, что источник ответов на все его вопросы вот уже второй день сидел в одиночной камере. Но выбить из него эти самые ответы не представлялось возможным. Слишком резонансным был Прорыв. Общественность требует виновника и открытого процесса. А потому до вынесения приговора с головы «подозреваемого» не должен был слететь и волос. С учётом обострившегося отношения Совета Вейла к присутствию флота Атласа в его небе, малейшее несоблюдение протокола могло повлечь самые неприятные последствия, а уж применение пыток к действительно, де-факто, похищенному заключенному… Выплыви это наружу, и его не поймут даже собственные люди, не говоря о Советах и пресловутой общественности. А не выплыть, в случае открытого процесса, это не сможет. И потому он, глава вооружённых сил самого могущественного государства в мире, лично идёт разговаривать с заключённым в дурацкой надежде на сотрудничество.

— Было ли что-то необычное? — спросил он у дежурного. Рядом с камерой Романа Торчвика всё время находились как минимум два наблюдателя, чьей задачей было отслеживать любые изменения обстановки вокруг одиночной камеры.

— Никак нет, сэр! — ответил солдат.

— Хорошо, открой дверь.

— Есть! — караульный вбил код доступа на терминале, и дверь карцера отъехала в сторону, открывая вид на развалившегося на нарах рыжего бандита, насвистывающего себе под нос какой-то мотивчик. Айронвуд вошёл в камеру и жестом велел закрыть её обратно.

— Торчвик… — прищурился генерал.

— О! — прервал своё занятие и повернулся к «гостю» обитатель камеры. — Джимми, привет! Какими судьбами в наших краях? — на мгновение военному показалось, что вместо рыжего мерзавца в помещении находился другой, не менее раздражающий тип — вечно небритый и вечно пьяный «особый агент» Озпина. Только ему хватало наглости называть его «Джимми». Хотя, как только что выяснилось — не только.

— Судя по твоему виду, ты не горишь желанием сотрудничать со следствием, — собрав волю в кулак, проигнорировал поведение пленника Айронвуд. Проигнорировал, но не забыл.

— Возможно, в это будет трудно поверить, генерал, но я не самый большой поклонник местных органов правопорядка, — пожал плечами так и не соизволивший подняться с нар вор.

— А что насчёт самой большой в мире военной мощи?

— Хм-м… Как тебе сказать… — всем видом демонстрируя, как ему сложно подобрать тактичные слова, протянул рыжий.

— Я дам тебе всего один шанс, — веско оборвал клоунскую пантомиму собеседника Джеймс, но прежде чем успел закончить мысль, был сам прерван ехидным голосом Торчвика:

— Да-да, далее должна последовать суровая речь на тему самой тёмной и самой глубокой шахты Солитаса, куда меня сошлют приговором строгого, но справедливого суда. Давай считать, что ты мне это всё рассказал, а я проникся и ужаснулся. Переходи сразу к делу! Я, конечно, ценю оказываемое мне внимание, но ты — пожилой полуметаллический мужчина, а не холодная снаружи и горячая внутри красавица Винтер Шни, так что твоё внимание мне не слишком-то и нравится. Итак?

— Кто на самом деле за всем этим стоит? — продолжая сдерживаться, холодно произнёс генерал, давя собеседника тяжёлым взглядом.

— М-м-м, — сделал вид, что задумался, этот клоун, даже сложил губы трубочкой для пущего эффекта, — а как тебе версия, что за мягкое вымя вас щупал исключительно обаятельный и куртуазный вор в одном лице? Остальные были лишь исполнителями и помощниками. Ох, Джимми, если бы ты знал, как тяжело найти нормального, в меру инициативного и компетентного приспешника! — продолжал издеваться Торчвик.

— Хватит изображать из себя кретина! — рявкнул Джеймс. — Очевидно, что ты действовал не один.

— Хорошо! — пленник внезапно сел на нарах и с хитрым прищуром зелёных глаз посмотрел на Айронвуда. — Давай на секунду представим, что ты прав и надо мной есть кто-то ещё, столь могущественный и убедительный, что заставил меня, человека, сотрудничать со злобными, ненавидящими людей террористами и из безобидного деликатного вора переквалифицироваться в общественно-опасного маньяка. Допустим на секунду, что всё это — правда, а я сам — невинная жертва, которую заставили. Так скажи, зачем мне признаваться в этом тебе?