Дети капитана Гранта - Жюль Верн

— А что это за план? — спросил Мак-Наббс.

— Вот мой план, — продолжал Паганель. — Суеверие туземцев создало нам из этого места убежище, и надо, чтобы это же суеверие помогло нам и выбраться из него. Если мне удастся уверить Каи-Куму, что мы пали жертвой нашего осквернения могилы, что над нами разразился гнев небесный — словом, что мы мертвы и погибли ужасной смертью, то не думаете ли вы, что Каи-Куму не замедлит покинуть подножие Маунганаму и вернуться в свое селение?

— В этом нет сомнения, — заявил Гленарван.

— А какой же ужасной смертью вы угрожаете нам? — поинтересовалась Элен.

— Смертью святотатцев, друзья мои, — ответил Паганель. — Карающее пламя у нас под ногами. Откроем же ему путь.

— Что! Вы хотите создать вулкан? — воскликнул Джон Мангле.

— Да, вулкан искусственный, вулкан импровизированный, ярость которого мы сами будем регулировать. Здесь, под нами, имеется огромное количество подземных паров и пламени, стремящихся вырваться наружу. Устроим же для нашего блага искусственное извержение!

— Хорошая мысль! — заметил майор. — Славно придумано, Паганель!

— Вы понимаете, — продолжал географ — мы притворимся, будто нас пожрало пламя новозеландского Плутона, а сами в это время скроемся в могиле Кара-Тете. Там мы пробудем дня три, четыре в даже пять, если это понадобится, — словом, пробудем до момента, когда дикари, убедившись в нашей гибели, откажутся от своего замысла разделаться с нами и удалятся.

— А что, если у них явится мысль собственными глазами убедиться в постигшей нас каре и они взберутся на вершину? — промолвила мисс Грант.

— Нет, дорогая Мэри, — ответил Паганель, — этого они не сделают. Ведь на гору наложено табу, а когда она сама истребит своих осквернителей, табу это будет иметь еще большую силу.

— Ваш план действительно хорошо задуман, — сказал Гленарван. — Он может не удаться лишь при одном условии: если дикари будут упорно оставаться у подошвы Маунганаму, пока мы не окажемся без съестных припасов. Но это маловероятно, особенно если мы будем действовать с достаточной ловкостью.

— Когда же испытаем мы этот последний шанс на спасение? — спросила Элен.

— Сегодня же вечером, — ответил Паганель, — когда наступит самый глубокий мрак.

— Решено, — заявил Мак-Наббс, — Паганель, вы гениальны. Я человек обычно не увлекающийся, но тут и я ручаюсь за успех.

Итак, план Паганеля был принят, и действительно, если принять во внимание суеверие маори, он мог, он должен был удаться. Оставалось лишь привести его в исполнение. Идея была хороша, но осуществить ее было не так-то легко. Не уничтожит ли вулкан смельчаков, прорывших ему кратер? Возможно ли будет совладать с этим извержением, регулировать его, когда пары, пламя и огненная лава буйно устремятся наружу? Не рухнет ли вся вершина в огненную бездну?

Паганель предвидел эти трудности, но он рассчитывал действовать осторожно, не доводя дело до крайности. Чтобы обмануть маори, нужна была только видимость извержения, а не грозная его реальность.

Каким длинным показался этот день! Каждый из путешественников отсчитывал его нескончаемые часы. Все было приготовлено для бегства. Съестные припасы могилы разделили между всеми беглецами в виде необременительных свертков. К ним присоединили ружья и несколько циновок из запасов вождя. Само собой разумеется, что эти приготовления делались втайне от дикарей, за оградой могилы.

В шесть часов вечера стюард подал сытный обед. Никто не мог бы сказать, где и когда встретится в долинах возможность подкрепить свои силы, и потому поели как следует. Основным блюдом явилось полдюжины крупных тушеных крыс — их поймал Вильсон. Элен и Мари Грант наотрез отказались отведать этой дичи, столь любимой в Новой Зеландии, но мужчины отдали ей честь, как настоящие маори. И в самом деле, мясо крыс оказалось превкусным, и от всех шести грызунов остались лишь обглоданные кости.

Наконец наступили сумерки. Солнце скрылось за густыми грозовыми тучами. У горизонта поблескивали молнии, а в глубине неба громыхал отдаленный гром.

Паганель был рад надвигавшейся грозе: она благоприятствовала замыслам и должна была дополнить задуманную им инсценировку. Ведь дикари относятся с суеверным страхом к грозным явлениям природы. Новозеландцы слышат в громе разъяренный голос своего бога Нуи-Атуа, а в молнии видят сверкание его разгневанных очей. Им должно было показаться, что само божество явилось покарать нечестивцев, нарушивших табу.

В восемь часов вершина Маунганаму скрылась в зловещем мраке. Небо готовило черный фон для того взрыва пламени, который собирался вызвать Паганель. Маори уже не могли больше видеть своих узников. Наступило время действовать, и действовать без промедления. Гленарван, Паганель, Мак-Наббс, Роберт и стюард дружно принялись за работу.

Место для кратера было выбрано в тридцати шагах от могилы Кара-Тете. Было важно, чтобы извержение пощадило могилу, ибо с исчезновением ее перестало бы действовать и табу.

Паганель наметил огромную каменную скалу, из-под которой с силой вырывались пары. Скала эта, очевидно, прикрывала небольшой кратер, естественно образовавшийся на этом месте, и только ее тяжесть мешала выходу подземного огня. Если бы удалось откатить скалу, то пары и лава вырвались бы через освободившееся отверстие.

Наши землекопы использовали в качестве рычагов несколько кольев, вырванных из внутренней ограды могилы, и изо всех сил принялись выворачивать огромную глыбу. Под их дружным напором глыба вскоре закачалась. Тогда они вырыли по склону горы небольшую траншею, по которой глыба могла бы скатиться. По мере того как они приподнимали скалу, сотрясение почвы делалось все ощутительнее. Из-под тонкой коры земли доносились глухой рев и свист пламени. Отважные землекопы работали молча. Вскоре появилось несколько трещин, из которых выбивались горячие пары. Это показало работавшим, что дольше оставаться там опасно. Еще одно последнее усилие — и скала, сорвавшись с места, покатилась по склону горы и скрылась из виду.

Тонкий слой земли в ту же минуту прорвался. Из образовавшегося отверстия с шумом вырвался огненный столб, а за ним хлынули кипящая вода и лава; потоки их устремились по склону горы к лагерю туземцев и в долину.

Вся вершина содрогнулась. Казалось, она вот-вот рухнет в бездонную пропасть.

Гленарван и его спутники едва успели спастись от извержения. Они убежали за ограду могилы, отделавшись легкими ожогами от брызнувшей на них почти кипящей воды. Эта вода сначала распространяла легкий запах бульона, потом сильно запахла серой. Ил, лава, вулканические обломки — все слилось в едином потоке, и он полился по склонам Маунганаму. Соседние горы осветились заревом извержения. Глубокие долины ярко озарились его отблеском. Дикари с воплями вскочили на ноги: среди их лагеря клокотала лава. Те, кого не настиг этот огненный поток, бросились бежать и взобрались на соседние холмы. Оттуда они с ужасом глядели на это грозное явление, на этот вулкан, поглотивший, по повелению их разгневанного бога, нечестивцев, которые осквернили священную гору. В те минуты, когда грохот извержения несколько ослабевал, до беглецов доносились сакраментальные выкрики маори: