Раздать сценарий - Александр Никоноров

— Что такое? — справился я, тяжело падая в кресло.

— Бел Флайс… Бел Флайс… — проскулил стэр Босмо. Глаза пусты, смотрят в никуда. Кажется, он более чем потрясен.

— Бел Фаронай, будьте добры объяснить! — потребовал я.

Тот дернулся, поднял голову, посмотрел сквозь пальцы. Я не отвел взгляд. Что с ними? Почему они так себя ведут?

— Бел Фаронай…

Медленно-медленно он убрал ладони с лица и обреченным тоном вымолвил:

— Это конец… Добрались…

— Укокошили, сволочи!

— Бел Флайс… — попытался вклиниться Макс, но алеминат молниеносно обернулся и перебил его:

— Нет больше бела Флайса! Нет! Нет! Нет! — каждый выкрик сопровождался громким ударом каблука о деревянный пол.

Хорошо, что я сижу. В глазах потемнело, все звуки похоронил оглушающий звон в ушах, а тело сделалось ватным. К горлу подкатил ком; мне с трудом удалось победить спазм.

— Что… Как?.. — выдавил я.

— Дело, стало быть, окончено, молодые белы, — резюмировал Бурдор.

— Да кто-нибудь, наконец, расскажет, в чем здесь дело?! — не выдержал Библиотекарь.

Мэр пребывает все с тем же лицом пойманного бандита — расстроенный, но уже обреченный и не желающий сопротивляться.

— Стэр Босмо, прошу вас, — бросил он священнику, не проявляя никакого интереса ко всему происходящему.

— Пиалона, принеси воды мужу, — вмешался глава алемина, с опаской поглядывая на апатичного бела Фароная. Жена его удалилась.

— Утром… Утром это было… Шел я на службу, рано было. Приближаюсь к роднику, а сам слышу — бранится кто-то. Да на таких повышенных тонах! Медленно крадусь и вижу констебля Флайса и братьев Коу. Здоровый-то воду черпал, а Селенаб с констеблем о чем-то спорили. Я слов не слышал, далеко был, но после пары минут их препираний вижу, что начинает бел Флайс пальцем указывать на Фрила, а тот набирает себе воду и ни сном, ни духом. А дошло до того, что свара у них случилась, в драку Селенаб полез, не выдержав. Он бы получил свое, не вмешайся в драку Фрил. Этот бык!

— И что дальше? — с интересом спросил Макс. Он не постеснялся скрыть неподдельную пытливость, словно ребенок, которому подружка тайком рассказывает, кому из девчонок он нравится. — Забили до смерти? Утопили?

— Селенаб вовремя брата остановил! Редкий медведь выдержал бы и пару тумаков, а белу Флайсу много и не надо… В общем, не успел он. Толкнул лишь констебля. А потом братья удалились поспешно. Я подбегаю к белу Флайсу, справляюсь о его состоянии, а тот довольно резко оттолкнул меня, говорит, что они еще пожалеют, и удалился… Вот… С тех пор и не видели…

— Что? Всего-то с утра?! — удивился Макс. — Человек отсутствует несколько часов, а вы бьете тревогу? Может, он поехал куда за братвой… Я имею в виду, к знакомым каким влиятельным?

— Из города никто не выезжал, — сообщил Бурдор, нижними зубами оттягивая усы. Комичное зрелище. — Все дома обошли — ничего.

— Странные вы. У вас что, ЗАТО [78] что ли и все просматривается, а выйти можно только в одну калитку? Огородами, небось, побежал, лесом-полем. И вообще, может, у человека живот болит с самого утра? — не сдавался Библиотекарь. — А вы ему покоя не даете!

— Молодой человек! Не надо держать нас за дураков! — возмутился Котри Бурдор.

В кабинет на цыпочках, несмотря на комплекцию, пробралась Пиалона и с тревогой налила из графина воды в широкий фужер. Осушив его залпом, мэр жестом велел налить еще.

— Что делать? — беспомощно спросил он.

— Людей собирать! — решительно прогудел алеминат. — И арестовать этих убийц набело [79]! А лучше вообще прикончить и забыть раз и навсегда! Уверен, что никто этому не воспротивится.

— Стоп-стоп-стоп, уважаемые! — я встал и прошел в центр. — Это все замечательно, но! Где доказательства? Вы видели мертвое тело констебля? — в упор спросил я у стэра Босмо. Тот покачал головой. — Вы видели, как братья Коу убивали бела Флайса? — вопрос предназначался Бурдору. Тот издал невнятный гневный звук, но не ответил. — Я так понял, что братья ушли, оставив Флайса с вами? — священник кивнул. — Тогда о какой расправе идет речь? Что за самосуд?

— Сейчас все ясно! — парировал взбудораженный глава администрации, играя мечом в ножнах. — Прямее доказательств не найти! Мотив понятен как никогда!

— Нет, бел Бурдор, мотив не ясен совершенно. Если он вообще есть. Вы так легко обвинили братьев, — говорил я, ходя по кругу, — а что, если не они? Почему вы забыли о маге? О Йесдуме?

Стэр Босмо пискнул. Подскочив, да так, что чуть не упал стул, он выпалил:

— Я не забыл и не обвинял братьев! Закон Великого Равновесия не лжет! Двадцать вторая жертва. Сегодня. Это он! Свершилось, свершилось, говорю же вам! Внемлите моим словам, Алое Сияние грядет! — верещал священник. Он фанатично размахивал руками и вращался вокруг своей оси с закатившимися глазами. Этого, по всей видимости, ему показалось мало, и он стал выкрикивать тьму обвинений, поливая старого мага крови такими словами, от напора которых сами Весы не выдержали бы и рухнули.

Все присутствующие опустили глаза. Видно, что никто из них не подумал о маге, до того все питают ненависть к братьям Коу. Их желание расквитаться с фантомными преступлениями, постфактум записанными на Фрила и Селенаба, ослепило совет. Заслуги стэра Босмо, в прочем, тоже нет никакой — этот будет обвинять Йесдума и при условии, что братья самолично признаются в содеянном. Однако надо отдать должное фанатику-лонету — число жертв действительно достигло нужной отметки, а значит, время если не бить тревогу, то насторожиться и к версии о маге-убийце отнестись с должной серьезностью.

— Вот вам информации к размышлению. Между прочим…

— И еще! — влез Макс, тоже ступив в центр кабинета. — А может подумаем, что братья и маг действуют сообща? Играя роль приманки в угоду Йесдуму? Перетягивают вину на себя, а старик выходит сухим из воды!

Сейчас он напоминает… Не знаю… Наверное, победителя. Хотя нет, не столько победителя, сколько гордого подростка, самодовольно наблюдавшего за тем, как испуганные ребята на несколько лет младше смиренно и сиюминутно выполняют его поручение.

— Имеет ли теперь смысл обвинять лишь братьев?

— Остынь, друг, — оборвал его я. — Равно как и против Коу, мы не имеем доказательств и реальных зацепок для обвинения против Йесдума! У нас нет карт на руках!

— Погодите-ка, — рот Макса расплылся в улыбке, — а что… А что, если это вообще не они?

— Как? — не понял глава алемина.

— Так это, бел Бурдор, бел Фаронай. Кажется, вчера приехал фургон, я правильно понимаю? — глаза его блестят, сам азарт, сам адреналин искрится в них. А не болен ли ты так же как и я, пришелец?