50 величайших женщин. Коллекционное издание - Серафима Чеботарь

Критическая деятельность Вирджинии Вулф имела широкий резонанс; ее влияние ощущается до сих пор. Споры о том, насколько внутренний мир человека связан с его полом, насколько от пола зависит место в обществе, права и обязанности, – не утихают до сих пор и не утихнут никогда. Сама Вулф решила для себя этот вопрос радикально: лишив себя многих женских черт, отказавшись от своей тендерной (от латинского gender – пол) роли ради возможности творить и существовать, освободившись от навязанных ей историческим развитием стереотипов, она оставила за собой единственное преимущество быть женщиной: погружаться в глубины женского сознания, раскрывать его так, как никогда не удалось ни одному мужчине, и хотя бы так – изнутри – провозгласить превосходство своего пола.

Перед войной Вирджиния работает как никогда упорно. Ее тонко чувствующая, крайне восприимчивая натура уловила витающее в воздухе ощущение надвигающейся катастрофы, и трагичность настроения Вирджиния передала в своем творчестве. В предвоенном романе «Годы» (1937) и в романе, написанном в годы войны, «Между актами» (1941) Вулф обращается ру семейной саги, который, как и всегда, воспринимает очень своеобразно. Жизнь рода передается через маленький отрезок времени, маленький кусочек огромной семьи, сквозь которые, как сквозь окно, видны поколения их предков и потомков, предшествующие и последующие века; в эту череду включается и читатель. Универсальная картина бытия, которую создает Вулф, призвана противостоять надвигающейся тьме, потому что человечество – вечно, пусть даже человек смертен.

В августе 1940 года Вирджиния Вулф публикует политический манифест «Мысли во время воздушного налета» – протест против гитлеризма, войны и агрессии. Во время одного из таких налетов был разрушен лондонский дом Вулфов, погибла их огромная библиотека, сгорели многие рукописи. Вирджинии и Леонарду пришлось переехать в поместье Родмэлл в Сассексе. Но царящая там спокойная атмосфера, уединение и безопасность не помогли Вирджинии. Напряжение первых военных месяцев сильно сказалось на ней; к тому же ее любимый племянник Джулиан Белл погиб в Испании. Ее здоровье, и без того слабое, пошатнулось; недовольство ее последними произведениями и проблемы с публикациями новых усугубили ее депрессию. Об этом знал только ее муж и самые близкие; друзья, знавшие прежде Вирджинию как жизнерадостную, общительную и сильную женщину, любящую жизнь и умевшую ей наслаждаться. Но в душе Вирджинии жили страхи, с которыми она не умела бороться, и греческие птицы по-прежнему пели в древних оливах…

Видимо, опасения, что болезнь обострится, и привели Вирджинию к последнему в ее жизни решению. Не желая становиться обузой для родных и чтобы избавить себя от угрозы пожизненного заключения в сумасшедший дом, Вирджиния Вулф решила покончить с собой. 28 марта 1941 года она вышла из своего дома с Сассексе на прогулку и не вернулась. Ее тело нашли в реке, куда она бросилась, для верности набив карманы своего платья камнями.

Словно шекспировская Офелия, она слишком пристально вглядывалась в свое отражение в зеркале времени, пока оно не разбилось на миллионы капель, в которых она и утонула…

Вирджиния Вулф воспитывалась в викторианских традициях, развивалась в декадентскую эпоху ниспровержения достижений прошлого и выросла на обломках культуры девятнадцатого века, разрушенного Первой мировой войной, сквозь которые уже начал бурно расти двадцатый век с его рафинированным интеллектуализмом и бездуховностью. Разлом времени прошел сквозь ее душу, и из его глубин черпала она свое вдохновение, пока, не вычерпав до дна, не достала оттуда свою смерть. Но ее романы, сила ее мысли, ее поиски и открытия остаются актуальными – и будут такими до тех пор, пока существуют женщины и пока существуют мысли в их головах.

Грета Гарбо

БОЖЕСТВЕННАЯ ГРЕТА

18 сентября 2005 года исполнилось сто лет женщине, которая еще при жизни смогла стать воплощением легенды о самой себе – великой Грете Гарбо. Она умерла всего шестнадцать лет назад, но для зрителей всего мира Грета Гарбо еще за пятьдесят лет до этого, уйдя из кинематографа, превратилась из любимой актрисы в миф, в мечту, в тайну – и тайну эту до сих пор силятся и не могут разгадать миллионы ее почитателей…

Тайна Гарбо была во всем: в загадочном взгляде ее огромных голубых глаз; в совершенстве ее холодной и в то же время полной обжигающей страсти красоты; в том воздействии, какое оказывала Грета на всех, кто имел редкое счастье видеть ее; и в самой жизни ее, о которой она никогда никому не рассказывала и в которую никогда никого не пускала. У нее было мало родных, и еще меньше – друзей, с которыми она могла бы быть откровенной. В мире, где «звезд» делает пресса, в изобилии доносящая до любопытной публики все подробности жизни ее кумиров, культ «божественной» Греты Гарбо развился из немого благоговения журналистов, восхищения зрителей и преклонения перед загадочностью «Джоконды кинематографа»…

Возможно, закрытость и замкнутость Греты можно объяснить тяжелым детством. Она была третьим ребенком в бедной семье Карла Альфреда и Анны Ловисы Густафссонов. У них было трое детей– сын Свен, дочь Альва и младшая Грета Ловиса, которая родилась 18 сентября 1905 года. С детства она была любимицей отца, что не радовало ее властную, строгую мать.

Когда началась Первая мировая война, Карла призвали в армию – но уже через неделю он был ранен и, отлежавшись в госпитале, вернулся домой. Однако его здоровье непоправимо пошатнулось – через несколько лет он умер.

Грета в детстве

Грете было всего четырнадцать лет. Ей пришлось бросить школу и начать зарабатывать деньги – она поклялась «так построить свою жизнь, чтобы ни от кого не зависеть». Сначала она устроилась уборщицей в парикмахерскую, а затем помощницей продавщицы в шляпный отдел крупнейшего стокгольмского универмага за 25 долларов в месяц. Юная красотка – большеглазая, пухлая, веселая, – привлекала в отдел покупателей. Ей было пятнадцать, когда ею увлекся богатый аристократ и светский повеса Макс Гампел. Очень скоро ему удалось добиться расположения неопытной девушки, которая – с согласия матери – вскоре поселилась у него. Однако этот союз долго не продлился: уже через несколько месяцев Грета заявила Максу, что ей «надоело», и ушла. В ее жизни появилось нечто гораздо более привлекательное.

Однажды один из восхищенных покупателей заявил Грете: «С таким лицом не стоят за прилавком, а снимаются в кино!» Он оказался кинорежиссером – и снял Грету в рекламном ролике.