Адептус Астартес: Омнибус. Том II (ЛП) - авторов Коллектив

— Конечно, — сказал он, вцепившись в нагрудник брони Хади. Поднимая ее на ноги, солдат зарычал от напряжения. — Святой Трон, действительно, затормозишь.

Девушка не сопротивлялась. Она поняла, что снова может стоять, пусть и опершись на его плечо.

Хади не видела выражения лица Мариво. Небольшой участок открытой кожи вокруг подбородка покрывала кровь, словно он получил туда мощный удар. Он дышал тяжело и часто.

— Ну и каков план? — спросила она.

— План?

— У тебя всегда есть план.

Мариво горько рассмеялся, но смех его был скорее похож на хриплое фырканье.

— Думаешь, это так? — выдавил он, увлекая ее за собой.

Вместе они волочились по разбитым путям гравипоездов. Трассеры проносились над их головами, освещая феррокритовую крышу туннеля. Детонации снарядов, взрывы топливных баков, человеческие крики, демонические вопли — все это преследовало их, резонируя под огромными сводами.

Хади крепко вцепилась в Мариво, до скрежета сжимая зубы и пытаясь изгнать кошмарные образы из своего разума.

— Я что-нибудь придумаю, — сказал Мариво, задыхаясь, но не отпуская ее. — А пока что просто продолжай идти.

Телак поднял глаза кверху. Реальный мир сплетался с нематериальным в изменчивом калейдоскопе неверного света.

Массивные подземные ворота Капитолия, центральное звено всей сети транзитных туннелей, нависали над ним. Огромные столбы из адамантия вырастали из пола, опоясанные гранитом и украшенные экзотической резьбой. Камень и металл блестели в темноте, очерченные злым светом ламп, что мерцали и ритмично покачивались.

Демоны парили перед воротами, стаями хищников проносясь по воздуху. Дюжинами они пролетали через портал и устремлялись в туннели, визжа и алкая боя, оставляя за собой в дымной мгле ауру безумия. Казалось, что сама материя искажалась, стараясь отпрянуть от этих созданий, и лишь пепел кружил в воздухе, подобно следу от корабля на залитой маслом воде.

Некоторых сражал встречный шквал болтерного огня. Другие закладывали головокружительные виражи, проносились сквозь поток снарядов и обрушивались на землю, но лишь для того, чтобы наткнуться на клинки воинов клавов. Предсмертные вопли тварей эхом разносились под окутанными тенями сводами, отражались от столбов и уносились вдаль.

Но демоны, даже низшие вроде этих, были более чем достойными противниками для Железных Рук. Демоны никогда не умирали. Телак знал это — среди смертных лишь немногие обладали таким знанием. Можно сокрушить их хрупкие физические тела и изгнать сущность обратно в бездну, породившую их, но лишь на некоторое время. А так злоба их вечна.

Поэтому демоны и рвались в бой без оглядки. Для таких вековечных сущностей гибель была лишь временным препятствием. Каждый раз, когда одно тело распадалось под острым лезвием клинка смертного, это давало возможность другим кошмарным тварям подобраться вплотную и нанести смертельный удар.

И Железные Руки умирали. Их генетически улучшенные тела были сплетены из мощных мышц и тугих жил, вживленные бионические имплантаты еще больше усиливали их, но все же они умирали. За каждого демона, низвергнутого обратно в бездну, смертельными ранами расплачивались воины-люди. Мерзкие когти разрывали их на части, не давая возможности братьям прийти на помощь друг другу.

Но, несмотря ни на что, клавы сражались безмолвно, беспощадно, механически. Находясь близко один к одному, они встречали хаотичную ярость демонов стойкой решимостью. Воины орудовали клинками точными, четко выверенными движениями и сразу же отходили, когда работа была выполнена. Болтеры выплевывали огонь лишь тогда, когда твари опускались до уровня земли. Каждый боевой брат знал, что с демонами легче расправляться извечным оружием — мечами, кинжалами, топорами, кулаками.

Телак взирал на творящееся повсюду безумие. Ярость встретилась с яростью в кошмарной оргии смерти. Все это разительно отличалось от прежних столкновений с толпами мутировавших человеческих солдат — теперь Железные Руки несли тяжелые потери. Оплачивая кровью каждый свой шаг, клавы тем не менее оставались непоколебимы. Они не обращали внимания на мертвых и прорубали себе путь к возвышающимся воротам.

В этой мясорубке непрестанно раздавались боевые кличи Кхатира, и его усиленные боксом призывы звонко отдавались от далеких стен. Наручные огнеметы разгоняли тьму, играя алыми отблесками на его черных наплечниках. Железный Отец сражался в тандеме с Раутом и сержантом-ветераном клава Прим Иманолом. Даже демоны, преисполненные презрения к живым, в ужасе старались убраться от них подальше. Когда же твари наконец решались атаковать, Раут сметал их широкими взмахами своего блестящего силового меча. Лезвие сверкало подобно льду на бархате, пылающее голубым сиянием разрушительной энергии.

Но даже этот свет мерк на фоне великолепия Телака и трех его аколитов. Четыре библиария держались в стороне от основной ударной группы, растянувшись по всей ширине громадного туннеля. Яркое белое пламя неистовствовало на их темно-синих доспехах, адски горячее и в то же время ледяное, словно пустота космоса. Псайкеры были подобны огненным столпам в ночи, вокруг которых собиралась потусторонняя энергия, как пыль собирается на орбите зарождающейся звезды.

Демоны прекрасно знали, насколько опасны для них библиарии. Из всех воинов клавов лишь Телак и его братья контролировали саму субстанцию, что давала этим тварям жизнь. Они могли повелевать потусторонними материями, что лежат в основе реального мира. Они чувствовали потаенные волнения эфира, волнения, предвещавшие грядущие ураганы магии варпа. Они могли сами создавать и направлять потоки разрушительной энергии. Вокруг себя они чувствовали души живых и умерших, что сияли для них столь же ярко, как точки на экране радара.

И Телак был лучшим среди них. Его способности были самыми отточенными, самыми искусными, самыми смертоносными. Разум его странствовал по планам варпа со спокойной уверенностью, подчиняя себе темную энергию и направляя ее, ревущую и бушующую, в реальный мир. Шествуя по туннелю, он не раз выпускал на волю ледяное пламя, защищая своих братьев от хищнических нападок орды демонов и отбрасывая нечестивых тварей обратно к Их последнему рубежу. Он был великолепен, он был непоколебим — чистейший светоч посреди мерзкого поля брани, где властвовали страх и кошмары.

И теперь врата возвышались перед ним, огромные и опороченные. Телак видел множество следов истерзанных душ на металле и камне. Он слышал их крики, запертых в самом фундаменте улья, обреченных на вечное заключение в основании огромных шпилей Капитолия.

Он видел открытые створки, богато украшенные бронзой и железом. Он видел портал, через который до сих пор потоком истекали кошмары. Он видел древние письмена на массивной перемычке — Tunis Capitolis, Shardenus Primus Exultans[11] — и нечестивые символы, намалеванные поверх гравировки.

За вратами Телак уже мог видеть начало Великой Лестницы — огромного прохода, ведущего вверх, в башни улья. Библиарий ощущал тепло, идущее оттуда, словно от углей, оставшихся после огромного, много дней бушевавшего пожара.

Телак ощущал и видел все это намного острее даже своих братьев-кодициев, и горькая слабость, подобно вирусу в крови, снедала его. Виски пульсировали от тех усилий, что он прикладывал для поддержания психощита вокруг себя. Кровь сочилась из рук, призывавших и направлявших дьявольское пламя варпа, и изо рта под тяжелым синим шлемом. Мышцы напряглись до предела, а глаза застилали слезы.

Но теперь цель была уже близка. Гибельный штурм транзитных туннелей подошел к своему завершению, и сейчас оставалось лишь завладеть вратами.

Телак на мгновение склонил голову, собираясь с силами. Крики и смех демонов утихли, отойдя на второй план. Библиарий позволил потокам варпа войти в него и наполнить его разум. Энергия стремительной волной поднималась в нем, подобно темной воде во время прилива.

«Машины на такое не способны».

Слова возникли сами, всплыли из глубин памяти. Библиарий выбросил их из головы.

«Дланью Бессмертного Императора, Владыки Человечества…»

Телак благоговейно повторял эти слова, концентрируя внутри себя все больше варп-энергии. Он знал, что демоны почувствуют это. Очень скоро они нападут, не обращая внимания на его защиту.

«Ну и пусть. Такая неосмотрительность лишь приблизит их конец».

Он открыл глаза, и мир чувств снова окружил его. Частота сердцебиения резко подскочила. Активировались мириады систем его психически заряженного доспеха. Дыхание стало глубже. Эфир пульсировал внутри него, ревел и пытался вырваться из оков, в какие его заключил библиарий.