Хроника Маджипуры. Валентайн Понтифик - Роберт Сильверберг

— Вы вернетесь в более счастливые времена, милорд, и все будет так, как было раньше.

— Ты так думаешь? Ты действительно так думаешь? О, я молюсь, чтобы ты был прав, мой друг!

Появился Альзимир.

— Милорд, мэр этого города свидетельствует свое почтение и просит разрешения посетить вас.

— Скажи ему, чтобы приходил сегодня вечером. У нас сейчас более неотложные дела, чем встречи с местными мэрами.

— Я скажу ему, милорд. Мне кажется, мэр несколько встревожен, милорд, количеством войск, которые вы намерены разместить здесь. Он сказал что-то о трудностях в снабжении продуктами и некоторых проблемах санитарии.

— Он снабдит нас требуемым количеством продуктов, Альзимир, или мы снабдим себя более способным мэром,— сказал Хиссун.— Скажи ему это тоже. Можешь ему также сказать, что милорд Дивис скоро будет здесь с армией примерно, такой же большой, как эта, или, возможно, больше. А потом будет милорд Тунигорн, и, следовательно, он может считать настоящие условия всего лишь репетицией к действительному бремени, которое скоро на него ляжет. Но сообщи также ему, что общие продовольственные потребности Ни-мои будут снижены, когда я уеду, потому что я заберу с собой несколько миллионов его граждан, как часть оккупационной армии, направляющейся в Пиурифаину. И спроси его, какой способ он предлагает для набора добровольцев. Если же он заартачится, Альзимир, укажи ему, что мы пришли сюда не беспокоить его, а спасать провинцию из хаоса, хотя предпочли бы теперь сражаться на турнире на Горе Замка. И если тебе покажется, что его подход будет несоответствующим после того, как ты ему все это скажешь, закуйте его в цепи и посмотрите, не станет ли с большим желанием сотрудничать с нами его заместитель. Если же нет, найдите такого, кто будет! — Хиссун ухмыльнулся.— Были ли какие-нибудь новости от милорда Дивиса?

— Масса новостей, милорд. Он оставил Пилиплок и следует за нами вверх по Зимру быстро, как может, собирая по пути свою армию. У нас есть донесения от него из портов Сэйкфоржа, Стенвампа, Оргелиуза, Импемонде и Долины Облиорн и последнее сообщение, что он приближается к Ларнимискулюсу.

— Который, насколько я помню, еще в нескольких тысячах миль восточнее, не так ли? — сказал Хиссун.— Так что нам еще долго его ждать. Ну, он будет здесь, когда будет, и этого нельзя ускорить. Я не думаю, что было бы разумно отправиться в Пиурифаину до встречи с ним.— Он печально улыбнулся. — Наша задача была бы втрое проще, я полагаю, если бы мир был наполовину меньше… Альзимир, отправь послание нашего высочайшего уважения Дивису в Ларнимискулюс и, возможно, в Белку и Кларишанс, в несколько других городов по его маршруту с упоминанием о том, как я жажду увидаться с ним снова.

— А вы жаждете, милорд? — спросил Альзимир.

Хиссун пристально на него посмотрел.

— Да, жажду,— сказал он.— Самым искренним образом, Альзимир!

Он выбрал для своего штаба большой кабинет на четвертом этаже здания. Много лет назад, когда здесь был дом Галайна, брата герцога Ни-мои, как вспоминаюсь Хиссуну, в огромной комнате размещалась библиотека древних книг, связанная со шкурами редких животных. Но книги пропали, кабинет стал огромным пустым пространством с единственным исцарапанным столом посередине. Здесь он разложил свои карты и обдумывал предполагаемое предприятие.

Хиссуну не хотелось оставаться на Острове Сна, когда Валентайн пошел в Пилиплок. Он намеревался сам усмирить Пилиплок силой оружия, но у Валентайна были другие мысли, и Валентайн добился своего.

Коронованным, действительно, был Хиссун, это так, но ему стало ясно, когда было принято это решение, что его положение будет некоторое время аномальным, поскольку ему приходилось мириться с существованием энергичного, бодрого и совершенно зримого Понтифика, у которого не было намерения уходить в Лабиринт.

Исследование истории не давало Хиссуну такого прецедента. Даже самые властные и амбициозные из Коронованных — лорд Конфалюм, лорд Престимион, лорд Деккерет — уступили свои места и отправились в подземное жилище по завершении их срока в Замке.

Но не было и прецедента, допускал Хиссун, всему, что происходило теперь. И он не мог отрицать, что эта поездка Валентайна в Пилиплок, которая казалась Хиссуну безрассудной глупостью, обернулась на деле блестящим стратегическим ходом.

Представить только: восставший город смиренно опускает свои флаги и без звука подчиняется Понтифику, как точно и предсказывал Валентайн! Какая магия была в нем, размышлял Хиссун, что позволила провести столь смелый удар с такой самоуверенностью? Но он вернул свой трон в войне восстановления с помощью такой же тактики, разве нет? Его милосердие, мягкость… Под ними скрывался характер замечательной силы и решимости. И еще, подумал Хиссун, это была не просто удобно надеваемая мантия — мягкость Валентайна. Это существенная природа его характера, самая истинная и глубокая часть его.

Необычный человек, великий король, и такие странные манеры…

Теперь Понтифик шел дальше на запад по Зимру с небольшим окружением, переходя от одного разгромленного места к другому, мягко ведя переговоры о возвращении к здравомыслию. Из Пилиплока он отправился в Ни-мою, прибыв туда на несколько недель раньше Хиссуна. Лже-Коронованные разбежались при его приближении, разбойники и грабители прекратили мародерство. Потрясенные и доведенные до нищеты жители огромного города миллионными толпами, как сообщалось, приветствовали нового Понтифика, как будто он мог одним взмахом руки вернуть мир в прежнее состояние. Это делало задачи Хиссуна намного проще, когда он следовал в кильватере у Валентайна: вместо того, чтобы тратить время и средства на приведение Ни-мои под контроль, он застал город спокойным и благоразумно готовым сотрудничать в том, что должно быть сделано.

Хиссун прочертил пальцем дорогу на карте. Валентайн двинулся дальше в Хинтор. Здесь его ожидали трудности — это был оплот лже-Коронованного Симпетурна и его личного войска… Хиссун боялся за Понтифика, но не мог ничего предпринять, чтобы защитить его. Валентайн и слушать не станет. "Я не поведу войска на города Маджипуры",— говорил он, когда они обсуждали этот вопрос на Острове. И у Хиссуна не было другого выбора, как подчиниться его воле. Власть Понтифика всегда верховная!

А после Хинтора куда, Валентайн? Города Ущелья? — предположил Хиссун. А потом, возможно, в морские города Пидруид, Тил-омон, Нарабал? Никто не знал, что происходило на этом далеком побережье, куда ушло так много миллионов беженцев из пораженной центральной зоны Зимроеля. Но мысленным взором