Святая дорога - Владимир Муравьев

"Аптекарские огороды" для выращивания лекарственных растений появились в Москве при Иване Грозном. Особенное развитие они получили при Алексее Михайловиче. Самый большой царский "аптекарский огород", или, как его еще называли, "аптекарский сад", был устроен на берегу Неглинной. Судя по описаниям, этот сад сочетал в себе огород лекарственных растений и плодовый сад с яблонями, грушами, вишнями, смородинными и малиновыми ягодниками, барбарисовыми кустами, плоды и ягоды из него, как сказано в описи, "подают про государев обиход в кушанье на Москве и в походе". Кроме того, Алексей Михайлович любил отдыхать в этом саду, для чего там было поставлено царское место - "деревянный резной чердак (т.е. беседка. - В.М.), расписанный красками", столь красивый и удобный, что его сын и наследник царь Федор Алексеевич велел поставить такой же точно в своем "верховом", при хоромах, то есть в зимнем саду.

В московском садоводстве и овощеводстве очень ценился высококачественный посадочный материал, его сохраняли и размножали, поэтому наиболее ценные посадки из "аптекарского огорода" у Кремлевской стены были перевезены в новый. Царским указом "аптекарский огород" в Мещанской слободе был отдан в управление Медицинской коллегии, при нем была организована Медицинская школа и открыта аптека.

"Аптекарский огород" петровского времени имел прямолинейную планировку, его аллеи, по преданию, были намечены Петром I, и до нашего времени в Ботаническом саду сохранилась посаженная им сибирская лиственница.

С самого начала "аптекарский огород" был не только поставщиком лекарственного сырья в аптеки, его сотрудники вели научную работу, изучали московскую флору. Так, один из его руководителей профессор Медико-хирургической академии, известный ботаник Фридрих Стефан издал в 1790-е годы книгу "Список растений Московской губернии" и альбом "Изображения... для пояснения истории растений, дико растущих вокруг Москвы".

Эта традиция изучения московской флоры была продолжена и в XIX веке.

В 1805 году "аптекарский огород" был приобретен Московским университетом, получил новое название: Ботанический сад, и стал практической аудиторией для студентов кафедры ботаники, а должность смотрителя, или, как еще его называли, заведывающего садом, занимал университетский профессор-ботаник.

В 1826 году эту должность занял Михаил Александрович Максимович, человек разносторонних знаний и талантов, профессор ботаники, выдающийся славист-филолог, историк, писатель, поэт, фольклорист, интересный собеседник. Среди его добрых друзей и приятелей были Н.В.Гоголь, А.С.Пушкин, А.А.Дельвиг, М.П.Погодин, братья Киреевские, В.Ф.Одоевский и другие замечательные люди.

Максимович, получив должность заведывающегоБотаническим садом, поселился в казенной квартире в доме 26, который стоял на углу 1-й Мещанской и Грохольского переулка.

В 1831-1832 годах в этом доме у Максимовича бывал Н.В.Гоголь. Тогда Максимович готовил к изданию сборник "Украинские народные песни", и Гоголь передал ему их записи, которые он сделал сам.

В те годы Максимович издавал литературный альманах "Денница" - одно из лучших изданий этого рода, в котором участвовали поэты и писатели пушкинского круга, поместил в нем несколько своих произведений. Кроме того, он печатался в различных периодических изданиях.

По должности заведывающего Ботаническим садом Максимовичу полагалось "в летнее время... изъяснять свежие растения", то есть читать лекции студентам и водить экскурсии. Максимович славился своими лекциями, вдохновенными, глубокими и обладавшими истинной художественностью. "Лекций Максимович не писал, - вспоминает современник, - ибо написанная лекция связывала его и сбивала. Он приготовлял только содержание лекции, а обдумывал ее изложение, едучи от Сухаревой башни на Моховую".

Однажды на лекции Максимовича присутствовал президент Академии наук граф С.С.Уваров. После лекции граф пригласил его к себе на обед. На обеде он стал хвалить лекцию и ее литературные достоинства, на что присутствовавший там же А.С.Пушкин заметил: "Да мы Максимовича давно считаем нашим литератором".

Пушкин неоднократно с похвалой отзывался об очерках Максимовича на ботанические темы, он называл их "вдохновенной ботаникой". По рекомендации Пушкина в дельвиговской "Литературной газете" был напечатан очерк Максимовича "О цветке".

"Как лицо человека есть зеркало души его, - краснея и бледнея, выражает, состояния и движения душевные, - пишет в нем Максимович, - так свет - душа растений - отражается в радужном сиянии цветков, в их движениях, за течением солнца следующих.

В цветках найти можно, кажется, все возможное разнообразие и пестроту красок, все переливы и оттенки их, - и только черный цвет, как цвет мрака, несвойственен сим живым подобиям солнца на земле, которое представляют они и лучисто-круговою формою... Все показывает сочувствие цветка со светом! Планета и солнце равно отразились в растениях, и цветки можно назвать первым разговором земли с небом".

Пушкин ценил также исторические работы Максимовича, консультировался с ним в своих занятиях "Словом о полку Игореве".

Московский путеводитель тех лет, когда директором Ботанического сада был Максимович, отметил важное изменение в направлении деятельности Ботанического сада: в это время сад из закрытого ведомственного учреждения начал превращаться в открытое публичное место прогулок и отдыха москвичей.

"Несколько далее по правой руке, - говорится в путеводителе, ведущем читателя по 1-й Мещанской, - видите вы Аптекарский, или Ботанический, сад; он очень хорош, и в нем позволяют прогуливаться; в оранжереях соблюдают отличные цветы и растения. Состоя в казенном ведомстве, оный снабжает казенную Аптеку и Медико-Хирургическую Академию травами и доставляет средства обучающимся ботанизировать разные растения".

Нет прямых сведений, что Пушкин посещал Ботанический сад, однако проявленный им живой интерес к ботаническим сочинениям Максимовича позволяет говорить о вероятности этого. Собиравший по поручению Пушкина материалы для альманаха "Северные цветы" О.М.Сомов от его имени просит Максимовича дать "что-нибудь" из его "вдохновенной ботаники". Получив же очерк "О жизни растений", пишет: "Пушкин и я челом вам бьем за столь живую "Жизнь растений", которая служит прелестным дополнением некогда столь ярко блеснувшему Цветку. Здесь столько же поэзии, и еще более разнообразной, хотя предмет заключает в себе более глубины философической".

XIX век - век развития и роста коллекций Ботанического сада, который становится научным учреждением с мировой известностью. Одновременно - и это характерная черта русской демократической науки - он ведет большую и постоянную популяризаторскую работу: многим москвичам мир растений открывался именно в Ботаническом саду на Мещанской.

Ботанический сад пережил революции и войны, тяжкие потрясения и беды, но сохранился, главным образом, благодаря самоотверженному труду его сотрудников и их великой любви к своему делу. Конечно, чудо, что удалось сохранить подлинное сокровище коллекций сада - оранжереи с пальмами, возраст некоторых из них насчитывает два столетия, но не меньшее чудо, что в саду сохранился его дух, настроение, которому невольно и с благодарностью подчиняются его посетители.

Знаменательно, какое место и какую роль отводит Ботаническому саду и в каком тоне пишет о нем в своих воспоминаниях о детстве, рассказывающих о предвоенных годах, живший в этих местах драматург Александр Володин: "Пионерская дружина на углу Безбожного. Особняк, в котором, говорят, жил Брюсов. А в доме № 3 - хулиган Рыжий. А в доме № 5 - наша школа со своими хулиганами во дворе. А дальше - исполинский дом для слепых. И Грохольский переулок с кинотеатром "Перекоп", где Дуглас Фербенкс и Мэри Пикфорд. И Ботанический сад на углу Грохольского, там оранжерея, где Самая Высокая Пальма, где пруд, в котором "нельзя купаться, где аллея, а на скамейках сидят с книжками Умные Девушки...".

То ли здесь, в Ботаническом саду на Мещанской, так сильна память места, то ли это - наши исторические воспоминания. Но как хорошо, что они существуют. Такие воспоминания дают надежду на будущее.

Сейчас идет реставрация Ботанического сада. В планах - восстановление его исторического облика и одновременно оборудование современной техникой. Руководят работой английские специалисты - ландшафтный архитектор Ким Уилки, известный оригинальным проектом озеленения берегов Темзы, и молодой садовник Харви Стефенс, получивший образование в Королевском ботаническом саду Кью.

Есть проект вернуть саду его старинное название - "Аптекарский огород", чтобы люди не путали его с Ботаническим садом Академии наук в Останкине.

"Дом Брюсова" - с таким названием вошел в мемуарную и краеведческую литературу и под ним же был известен в Москве еще при жизни поэта особняк № 30 по проспекту Мира. Рассказывают, что владелец дома Иван Кузьмич Баев богатый купец, имевший крупную торговлю обувью, староста церкви Троицы в Капельках, когда при нем говорили "дом Брюсова", обычно поправлял: "Этот дом не Брюсова, а мой, а Брюсов здесь живет на квартире".