Люциана. Трилогия - Алекс Джиллиан

Мила заметила, как на какое-то мгновение радость мелькнула в серых глазах Вадима, но ее тут же сменило равнодушие и тоска.

— Зачем ты здесь? — спросил он. — Чем я удостоился чести лицезреть Повелительницу своими глазами?

Легкий сарказм его тона не задел Милу. Она привыкла к вечному недовольству бывшего любовника, который теперь только и делал, что предавался унынию. Она не винила его за это. Жизнь обошлась с ним сурово, но и к ней она не была милосердной. Никто из них не заслужил участи, постигшей обоих.

— А я и не здесь. — Мила попыталась улыбнуться, но он продолжал мрачно смотреть на нее.

— Я знаю. — рявкнул он. Женщина отметила про себя, что выглядит он иначе, сильно изменился с последней встречи, отрастил волосы, еще больше окреп.

— Вадим, ты не можешь вечно прятаться здесь. Я нашла тебе друга, как и обещала. Он разделит твое одиночество. Вы выберете двух самок, которые будут рожать вам детей. Ваш род постепенно возродится. Вадим, ты больше не будешь одинок. — Она подошла, точнее, подплыла ближе.

— Неужели ты действительно думаешь, что мне кто-то нужен? — спросил Вадим с некоторым раздражением. Он повернулся к морю, и Мила видела только его напряженный профиль. — Я хочу только освобождения. Я не собираюсь никого обращать. Ад, в котором, я пребываю, нельзя пожелать даже врагу.

— Ты должен. Камилла бы этого хотела.

— Перед смертью она сказала, что любила тебя. Я до сих пор спрашиваю себя, что означали эти слова. В чем загвоздка? Как могла она любить женщину, которую не знала? — Вадим посмотрел на Милу. — Ты можешь мне объяснить.

— Нет. Я знаю только одно. Говоря о любви, она же легенде родилась через двести лет со смерти Люцианы и не могла быть с ней знакома. — Мила издала тяжелый вздох. — Иногда я думаю, что она и есть Марла — древняя богиня, уставшая от вечности. Откуда иначе она могла узнать все тайны Люцианы?

— Это правда, что ты убиваешь вампиров? — внезапно спросил Вадим, резко сменив тему. — Мне это, как бывшему следователю, кажется неразумным. — Разве это правильно убивать подобных тебе? Не думаешь, что можешь обрести врагов?

— Ричард нажаловался? — с наигранной мягкостью поинтересовалась Мила, в глазах ее отразилось грозовое небо. — Опять пытался помириться? А заодно и накляузничал. Как это мерзко.

— Я, конечно, его выслушал, но не поверил ни одному его слову. Ты знаешь, что он мастер лжи и обмана. — Вадим усмехнулся и серьезно добавил. — Мне кажется, что он что-то замышляет. Честно говоря, меня удивило, что вы расстались.

— А мы никогда и не были вместе по-настоящему. Это предсказуемый финал. Я забыла его.

— Но твой голос дрожит от злости. Ярость не помогает забыть. Почему ты отпустила его? Ты хоть представляешь, какие могут быть последствия. Ты выпустила в мир зверя.

— Можно подумать, что он кому-то подчинялся. Он не так страшен, как кажется. Я и правда убиваю вампиров, но не просто так, а за несогласованное обращение смертного. Если вампиры не перестанут убивать людей, люди не прекратят охотиться на нас. Мы должны придти к миру с человечеством, доказать, что вампир — не злой монстр без души.

— Разве? — скептически улыбнулся Вадим. — А ты знаешь, я даже рад, что ты пришла. Забавная выходит беседа. Вампир и оборотень на живописном берегу моря философствуют о душе. Слышал бы тебя Ричард! Уверен, он хохотал бы до упаду.

— Напрасно ты так думаешь, Вадим. Может, он и лжец, но он любил тебя и теперь любит и очень страдает оттого, что из-за него ты….

— Оборотень? А какая разница? В моих жилах текла кровь вампира. Рано или поздно я бы стал тем, кем рожден. — Вадим развел руками, словно пытаясь обнять мир. — У меня целая вечность, чтобы поразмыслить над этим. Возможно, через тысячу лет и я прощу его.

— А ты жесток. Я не пытаюсь его выгораживать. Но мне он тоже лгал, а я нашла в себе силы простить его. Не смотря на столетия в аду, он сумел сохранить остатки человеческой души. — голос Милы предательски дрогнул. — Боюсь, что даже я не смогу похвастаться тем же через тысячу лет.

— Да, если Милз не уничтожит тебя раньше. Ему совсем не нравится, что его сместила женщина. Не надо быть телепатом, чтобы это понять.

— Я дала ему свободу. Больше я не способна ничего отдать. У него нет сил, которые смогли бы убить меня. Он безопасен для Повелительницы. Одним взглядом я могу заставить его впасть в глубокий сон, из которого он выйдет нескоро. — Милена жестко улыбнулась. — Иногда я даже хочу померяться с ним силой, засунуть его гордыню и тщеславие куда подальше.

— И все же ты злишься на него. — проницательно подметил Вадим. — Ты не можешь заставить себя забыть его, это тебя и злит.

— Нет. Это не так. В моей жизни новый любовник.

— Смертный? — сухо поинтересовался Вадим, отводя взгляд, словно ему еще было тяжело осознавать, что теперь их связывает только дружба, да общие воспоминания.

— Да. — кивнула Мила. — Молодой и красивый сын Ланкастера.

— Это тот, которого я должен обратить?

— Тот самый.

— Хорошая же перспектива ждет мальчишку. Он-то ждет любви, а получит проклятие. А ты не меняешься. Когда тебе надоест разбивать сердца тех, кто тебя любит?

— Он забудет меня, как многие другие. Ты же забыл. — она напустила на себя невозмутимый вид, и даже сама себе поверила. Но Вадим слишком хорошо ее знал. Врать она плохо умела, особенно близким людям.

— Да, Мила, я забыл тебя, но не забыл ту боль, которая заслонила собой мою любовь к тебе, задавила ее. Хорошего же спутника ты мне приведешь. — криво усмехнулся он. — Что мы будем с ним делать? Дружно выть на луну, да тебя вспоминать? Если он так хорош, то почему тебе не обратить его в вампира?

— А как же ты? Я не могу так с тобой поступить. Честно говоря, я не готова к постоянным длительным отношениям. Он слишком порывист и горяч. Я же теперь слишком остыла. На краткий миг он дарит мне ощущение настоящей жизни и пьянящего счастья, но потом я снова умираю и это больно и не честно. Я не смогу вечно обманывать его. Он заслуживает лучшего.

— Да. Участь оборотня — это и есть лучшее. — с сарказмом произнес Вадим Розовский. — Ты сама себя слышишь. Я носом чую, что здесь что-то еще замешано. Может, ты влюблена? — спросил он.

— Не смеши. — отмахнулась Мила с высокомерием, достойным королевы.

— Это и, правда, очень сомнительно, если учесть, что я точно уверен в том, что Ричард надолго отбил у тебя охоту влюбляться. Но тогда что? Почему ты не привела его ко мне сейчас? Зачем медлить? Или тебе жаль его, хочешь морально его подготовить. Я тебе, как опытный оборотень скажу к такому трудно быть готовым, если не сказать — невозможно. Чтобы ты не пыталась делать, он вряд ли поверит в благородство твоих помыслов, когда взглянет в лицо своей новой судьбе.