Инстинкт и социальное поведение - Абрам Фет

В двадцатом веке, впервые в истории, развитые страны избавились от голода и нищеты. Условия жизни трудящихся в этих странах – во всяком случае, условия их материального обеспечения и труда – теперь лучше, чем в утопиях Мора и Кампанеллы. Эти условия, при сохранении резкого неравенства доходов и асоциального паразитизма богатых, возникли вследствие машинного производства, удешевившего и умножившего изготовление всего необходимого для жизни.

Исчезновение нищеты, наряду с устранением войны – одни из тех невероятных, немыслимых в прошлом фактов, к которым наши современники настолько привыкли, что перестали их замечать. Но причины, вызвавшие эти факты, продолжают действовать, даже в условиях нынешнего мира, с его архаическими культурными пережитками и бездумной конкуренцией. Можно предвидеть, что дешевизна и доступность предметов широкого потребления распространится на весь мир. Насколько быстро это произойдет, зависит от энергии. Если появится предсказанная физиками дешевая, практически даровая энергия, это радикально изменит мировую экономику и намного ускорит приход общества изобилия. Поскольку б?льшая часть мира все еще живет в условиях хронической бедности, мы не отдаем себе отчета в том, что главной проблемой будущего будет не нищета, а изобилие!

Война и нищета сопровождали человечество на всем протяжении его истории; с психологической стороны, причинами их были властолюбие и жадность. Вопреки мнению философов и моралистов, эти свойства вовсе не присущи «природе человека», то есть не входят в его генетическую программу, а обусловлены культурой и являются извращением его инстинктов. Карен Хорни показала в книге «Невротическая личность нашего времени» [Karen Horney. The Neurotic Personality of our Time, Norton & Co, New York - London, 1950], что в основе их лежат страх и голод, то есть неудовлетворенность инстинктов самосохранения и питания. В наше время в развитых странах созданы условия, в значительной мере устраняющие такие извращения. Было бы важно изучить, как это отражается на психологии разных слоев населения. Можно предположить, что уже сейчас там в некоторой степени уменьшились воинственность и скупость. Таким образом, необходимые условия развития человечества – устранение войны и нищеты – в наше время вполне достижимы.

Ближайшей задачей этого развития является спасение культуры. Возникает вопрос, что надо для этого делать. Очень медленно утверждается представление, что социальными процессами можно и нужно управлять. Для этого надо знать средства такого управления и его этически допустимые границы.

Лоренц обращает внимание на преимущества, доставляемые человеку его научным знанием. При всем несовершенстве этого знания, оно дает нам отчетливую картину нынешнего положения нашего вида. В течение его долгой истории социальные процессы происходили стихийно, наподобие эволюции геологических формаций. Но в последние десятилетия развились простейшие методы управления этими процессами, до сих пор основанные на использовании только одного параметра – денег. Эти методы позволили справиться с экономическими кризисами и привели к возникновению системы стимулируемого потребления, доставившей развитым странам хотя бы временную устойчивость. Конечно, люди всегда пытались улучшить свое положение, не полагаясь на естественный ход событий; но в наше время впервые предпринимаются глобальные действия, согласуемые правительствами сильнейших государств. Без этих мер вся мировая культура несомненно развалилась бы: достаточно вспомнить, к каким последствиям привел последний всемирный кризис. Как бы мы ни оценивали возникающие отсюда культурные явления, перед нами сознательная попытка воздействия на историю, и эту попытку надо признать небезуспешной.

Но спасение культуры требует более содержательного подхода, не сводящегося к одним только денежным расчетам, требует готовности к временным убыткам и длительным усилиям, к которым не способна современная государственная машина. Государственное вмешательство породило бюрократический аппарат, преследующий не общественные, а чаще всего свои собственные цели, и по существу не зависящий от общественного мнения. Контроль над этим аппаратом предполагает бдительность избирателей, не дающих себя обмануть сиюминутными выгодами и вовремя меняющих своих служащих. Но упрощенный человек на это не способен. Некультурную демократию нельзя спасти, потому что разрастающаяся бюрократия убьет все, что еще осталось от эффективности рыночного хозяйства, и застынет в виде цемента, связывающего застрявшие механизмы представительного правления. Без сознательных усилий, без изучения и воспитания культуры у человечества нет никакого будущего! Нам нужна культурная демократия и демократическая культура.

Общая черта всех социальных исследований нашего времени – их локальность: все анализы производятся в предположении, что основные черты сложившейся системы нельзя менять. Серьезные изменения общества могут быть только нелокальными, а это предполагает временные жертвы и приспособления, необычные для нынешнего общества. Это общество цепляется за свой «уровень потребления», и ему трудно будет решиться на такие жертвы. Но одно лишь потребление не может быть целью цивилизации. Общество без целей бессмысленно и обречено. Культуры, потерявшие духовные мотивы развития, достигшие материального изобилия и застывшие в самодовольстве, неизменно гибли, и нашей культуре угрожает та же судьба. Спасение культуры является духовной целью, потому что речь идет не только о наших личных интересах, но и о будущем человечества.

Самой очевидной является экологическая реформа. В экологическом смысле Земля неделима: ее атмосфера и мировой океан должны быть предметом заботы всех людей, поскольку промышленное загрязнение среды отражается не только на ближайшем окружении, но и на жизни всей планеты. Наши научные знания уже достаточны для принятия самых неотложных мер, но эти меры сталкиваются с национальным эгоизмом и примитивным непониманием надвигающейся катастрофы. С непониманием можно бороться, распространяя честную научную информацию (что далеко не тривиально, поскольку в экологии особенно щедро оплачивается как раз нечестная информация). Что же касается эгоизма отдельных наций – особенно самых богатых и экологически опасных – то здесь может понадобиться нечто вроде мирового правительства. Эта идея, давно уже выдвинутая Эйнштейном и Расселом, теперь не кажется столь утопической, как прежде. Как мы уже видели, в наше время воздействие человека на природу впервые приняло космические масштабы. Такие уже доказанные преступления, как загрязнение атмосферы углекислым газом, или загрязнение мирового океана химическими и радиоактивными веществами, не могут быть остановлены изолированными мерами отдельных стран. Унаследованный от феодального прошлого принцип национального суверенитета препятствует эффективным действиям, защищая частные интересы против общего интереса всех людей. Экологическое тупоумие происходит от того, что здесь речь идет о медленно нарастающих бедствиях, подобных мягким симптомам неосознанной болезни. Некоторые пессимисты предсказывают уже «экологические войны», но я думаю, что в этом смысле опаснее экономические конфликты.

Экономическая реформа необходима для сокращения разрыва между богатыми и бедными народами Земли. Мы рассматривали классовый антагонизм в его наиболее современных формах, на материале стран «западной цивилизации». Но подавляющее большинство человечества живет вне этих особых условий, по-прежнему в нищете и бесправии, унаследованных от прошлого. Люди, живущие в Азии, Африке и Латинской Америке, имеют свои причины жаловаться на социальную несправедливость. Один и тот же труд оплачивается в Соединенных Штатах в десятки раз выше, чем в России, и в сто раз выше, чем в Китае. Экономическое просвещение уже достигло всех стран, и все знают свое положение. Разрыв между уровнем жизни «западных» стран и остального мира, кажется, никого не беспокоит.

Отсталые страны теперь независимы и должны сами заботиться о своей судьбе. Пример Японии показывает, что это положение может быть изменено в течение одного поколения. Три великих страны ? Россия, Индия и Китай ? не могут выйти из кризиса. Они ищут свой путь. Россия и Китай уже пережили тоталитарный строй, а Индия к нему не склонна. Будем надеяться, что эти страны изберут демократию. Экономическая наука, уже в ее нынешнем состоянии, может обеспечить глобальные реформы, хотя и с неизбежным нарушением некоторых привилегий.

Наконец, нужна реформа образования. Она необходима и самым передовым странам, где школьное обучение уже не дает простой грамотности, и отсталым странам, часто не имеющим даже начальной школы. Но, по-видимому, особенно важна реформа высшей школы, без которой не будет грамотных учителей. Образование сильно зависит от местных культурных условий и не допускает унификации. Наши научные знания о процессах обучения еще недостаточны для решения этой задачи, от которой зависит воспитание будущих поколений. В этой области надежнее полагаться на опыт прошлого, избегая поспешных экспериментов; поскольку система образования особенно пострадала от общего упадка культуры, здесь может быть полезно возвращение к лучшим образцам прошлого! Вспомним, что Возрождение началось с воспоминания о прошлом.