Жития Святых — месяц январь - Димитрий Ростовский

— Клевету, возведенную на тебя, я вовсе не считаю истиною, ибо твое лицо, правдивый взгляд и кроткий нрав обнаруживают в тебе человека достойного, благородного, мудрого и разумного, а все, сказанное о тебе, изобличает детское безумие клеветников. Скажи же нам сам о себе: от тебя самого мы скорее узнаем истину, если ты хотя немного что-либо скажешь нам от своей мудрости.

Святой епископ ответил ему:

— Наша премудрость и разум есть Христос, Сын Бога Отца, словом Которого все создано. От Него же мы имеем дар речи и разумения.

— Вот ты уже, — прервал его мучитель, — незаметно оскорбил нас, сверх всякой надежды, в самом начале начав пустословить; но я советую тебе: оставь все эти бесполезные разговоры и принеси жертвы богам нашим. Знай, что всякого, унижающего богов, ждут муки, а почитающего их и поклоняющегося им, ожидают почести. Пример этого ты видишь на нас: благодаря почитанию этих богов, мы достигли столь высокого сана и благодарим богов за их благодеяния, воздавая почести почитающим их и казня нежелающих поклоняться им.

На эти слова наместника святой рассмеялся и сказал:

— Мы, правитель, думаем совершенно наоборот словам твоим. Ваши дары мы признаем ничтожеством, ваш почет бесчестием и высокий сан — работою пленника. Напротив, бесчестие, угрозы, мучения доставляют нам радость и утешение, и что больше всего соединят нас с Богом. Зная это, ты не надейся отвратить нас от благочестия — ни обещанием почестей и даров, ни угрозами мучений.

Такие слова святого вызвали гнев Домициана. Пристально взглянув на святого, он сказал:

— Как вижу, я возбудил в тебе гордость, кротко беседуя с тобою, и это неудивительно, ибо, как я слышал, ты, постоянно пребывая с детьми, подобно им и разум детский имеешь. Однако, знай, что если ты не умилостивишь богов жертвами, то будешь казнен смертью, притом не такою, какою ты надеешься скоро умереть, но прежде примешь многие и различные муки, а затем в страданиях умрешь от самой тяжкой казни. Итак, будучи нечестивым, ты тяжко пострадаешь и послужишь для других примером, чтобы и они вынесли поучение для себя от твоей страшной гибели.

Святой Климент ответил на это:

— Так как ты напомнил мне о детях, то знай, что я прилагал старание научить детей той премудрости, которой не знают у вас старейшие и мудрейшие мужи, ибо истинная Божия премудрость сокрыта от премудрых и разумных мира сего и открыта для младенцев. Я же с гордостью утверждаю, что приношу Богу моему разумные и словесные жертвы, а не так, как ваши жрецы приносят потоки крови, дым и всякую мерзость, чем вы и ублажаете почитаемых вами богов. Когда же я пролью кровь свою за Бога моего и принесу Ему ее в жертву, то если и не вполне, по крайней мере отчасти воздам Господу моему за пролитие Им крови за меня, ибо Христос, Царь мой, искупил меня Своею честною кровью.

Когда мученик с большим дерзновением изложил эту речь, наместник оставил свою притворную кротость и ясно обнаружил свои природные — свирепость и безумие. Он повелел повесить святого на дереве нагого, а затем строгать и резать его тело острыми железными орудиями. Исполняя приказанное, слуги кричали мученику, чтобы он не пренебрегал царским повелением. Они взрывали на теле святого глубокие борозды, точно на ниве, так что тело его отваливалось кусками: уже виднелись ясно его внутренности; сами мучители не могли равнодушно смотреть на это. Он же нисколько не поколебался умом, не изменил выражения лица своего, не испустил ни одного звука от нестерпимой боли, не сказал ни одного слова жалобы, даже не застонал при столь тяжких мучениях. Он был крепче и мужественнее, нежели те, которые смотрели на такие его мучения. Казалось, он менее страдал, чем мучители его. Он спокойно благодарил Подвигоположника — Христа Бога, с радостным лицом взирая на небеса и говоря: «Слава Тебе, Христе, свет мой и жизнь, дыхание мое и радость! Благодарю Тебя, Податель жизни, что удостоил меня такого спасения. Возрадовалась душа моя на пути исполнения заповедей Твоих. Приятно мне всякое страдание за любовь Твою. Слава Тебе, что Ты укрепляешь меня терпением! Ты простер ко мне грешному Свою всесильную руку, избавляя меня от ярости правителя и от рук мучителей моих, ибо Ты Сам — прибежище для всех скорбящих».

Когда святой молился так, мучители его ослабели и прекратили мучения. Видя бездействие слуг, наместник сказал мученику:

— Не думаешь ли ты, что я побежден уже твоим терпением, если в один час утомились мои слуги?

Святой отвечал:

— Я не думаю так, но верую и надеюсь на пребывающего во мне Христа, ибо Он победил, побеждает и будет побеждать всякого врага.

Тогда наместник повелел другим слугам приступить ко святому и сильнее первых терзать его тело. Они так же мучили непобедимого страдальца долгое время, пока и сами не изнемогли и не стали, как мертвые. Наместник, смотря на это, и то удивляясь, то стыдясь бессилия слуг своих, повелел снять мученика с дерева. Святой имел такой вид, что смотреть на него было страшно, а руками прикоснуться и невозможно. Он был совершенно обнажен от тела, как от какой-либо одежды; только одни кости его виднелись в крови, и едва можно было признать в нем человека. Наместник, видя, что мучениями ничего не достигнешь, снова начал беседовать с мучеником кроткими словами. Он же, бодро возражая мучителю, как это и приличествовало мужественному воину Христову, снова привел его в ярость. Тогда Домициан громко воскликнул:

— Поистине дерзок этот человек! Бейте его по лицу и по устам, ибо эти части тела его еще целы; потому-то и отвечают они так дерзко. Пусть же будут они подобны и всему телу. Бейте их беспощадно.

Тогда слуги стали сильно бить святого ладонями по лицу и по устам, так что он упал на землю от сильных ударов; но и после того на земле они били немилосердно камнями в уста его и сокрушили ему зубы. Мученик же, радуясь, говорил:

— Ты, правитель, скорее оказываешь мне почесть, чем мучаешь, ибо и Господь мой Иисус Христос был бит по устам и заушаем по ланитам, и я, недостойный, сподобился ныне того же. Стефан первомученик был побит камнями, и я украсился тем же. Мне приносит облегчение в моих муках то, что я вижу себя подражателем страстей Христа моего. Облегчает мне все страдания и то, что я сподобляюсь одинаково великой чести с большими и лучшими меня, будучи участником в тех же страданиях.

Мучитель, удивляясь такому величию духа мученика, повелел отвести его в темницу. Полагая же, что он не будет в силах идти сам, так как все тело его представляло сплошную язву, повелел слугам нести его за руки и ноги. Но святой отстранил хотевших взять его, встал и пошел сам, укрепляемый силою Христовою, воспевая слова псалма: «Это лучший елей, который не повредит голове моей» (Пс.140:5). Видя это, наместник сказал окружающим его:

— О, каково терпение и каково мужество этого человека! Таким следовало бы быть царскими воинами, чтобы они были выше всяких бедствий. Не подобает мне судить его снова; отошлю я его к царю Диоклитиану, ибо разве только сам он будет не силах одолеть его, так как очень искусен в мучительстве. Он всегда изобретает такие мучения и казни, что весь город Рим трепещет его суда.

Спустя несколько дней святой, находясь в темнице, благодатью Христовою исцелился от ран и стал здоровым. Тогда наместник послал его в Рим, к царю Диоклитиану, написав подробно о нем. Когда святой выходил из города, ведомый воинами, он молился Богу так: «О Боже, Царю неба и земли и всей вселенной, Единый, все наполняющий и не оставляющий без промышления ни одного места! В руце Твои я предаю этот город; сохрани его и души всех верующих в Тебя. Сохрани и Церковь Твою невредимою, чтобы псы и волки не разогнали в этом городе малого стада Твоего. Не дай погибнуть или уменьшиться числу словесных овец Твоих, но еще более умножь их ради славы святого имени Твоего. Не удаляй меня совершенно от города сего, но, пребывая со мною в пути и во время страданий моих, снова возврати меня сюда, как некогда возвратил Иакова в дом отца его и избавил его от руки Исава, как повелел некогда людям своим изнести из Египта кости Иосифа и положить их в отеческом гробу (Быт.36; Исх.13:19), дабы прославилось имя Твое во веки веков».

После этой молитвы святой был отправлен в путь. Когда он был приведен в Рим и поставлен пред нечестивым царем, царь сильно удивлялся, видя сияние на лице мученика и его телесную крепость. Он не хотел верить письму Домициана, сообщавшему, какие страдания претерпел этот христианин. Он видел, что святой здоров телом и весел лицом, как будто никогда не переносил никаких бедствий. Он спрашивал:

— Ты ли это славный Климент, претерпевший столь великие муки?

Затем он повелел предложить святому с двух сторон многие и различные вещи, взаимно противоположные: с одной стороны — много золота и серебра, царские указы, дарующие великомученику высокие почести, драгоценные одежды, всякие богатства и отличия, а с другой стороны — орудия мучения: железные клещи и когти, железные одры с гвоздями, острые бритвы, раскаленные угли, накаленные докрасна котлы и шлемы, заостренные колы, колеса, тяжелые цепи и прочие бесчисленные орудии мучения. Когда было предложено это мученику, царь, взглянув на него и указывая рукою на золото и богатые дары, сказал: