История моей жизни - Джованни Казанова

Вторая задача, которую Генрих Брокгауз поставил перед Лафоргом: привести текст в соответствие «со вкусом нынешнего века» и требованнями «святой философии», «завуалировать образы, к которым читатель не приучен», утверждая, что сцены, на которые наброшен полупрозрачный покров, не потеряют своей пикантности. В действительности произошло обратное. Лафорг выбросил все грубые слова, убрал гомосексуальные эпизоды, но при этом ряд эротических сцен он расширил и дописал. «Целомудренней» от этого мемуары не стали. Так же учитель словесности обошелся с отвлеченными рассуждениями Казановы: развивая понравившуюся мысль, он превращал лаконичную фразу или даже намек в стройный риторический период, а то, что казалось скучным или противоречило его убеждениям, сокращалось, выбрасывалось. Из искренне верующего человека, во многом суеверного, Казанова стал атеистом, исчезло его активное неприятие Французской революции.

Десять томов рукописи Лафорг разделил на двенадцать одинаковых, затем разбил на главы, снабдил их подзаголовками, исправил ошибки в написании имен собственных, исторические неточности (или то, что ему казалось таковыми), назвал текст «Мемуары».

Но и этот приглаженный Лафоргом Казанова стеснял чопорных немцев. После того как вышли первые четыре тома (1827 — 1828), на книжной ярмарке в Лейпциге коллеги заявили Брокгаузу, что «подобные публикации недостойны немецкого издателя». Из-за цензуры тома с пятого по восьмой были напечатаны в Париже в 1832 году, а заключительные, с девятого по двенадцатый, в 1838 году в Брюсселе, уже без указания издателя.

Этот текст и перепечатывался далее всеми, за одним-единственным исключением: в «пиратском» издании Полена первые восемь томов, вышедшие в 1838 году, повторяют обработку Лафорга, и последние два (1837), опередившие публикацию Брокгауза, предлагают иной, более краткий вариант. Вероятно, литератор Филипп-Жерар Бузони, готовивший их к печати, сумел достать (в замке Дукс?) черновые варианты рукописи или списки. Их, возможно, было несколько — ведь Казанова делал или разрешал делать копии со своих произведений (с «Икозамерона» до его публикации было снято 14 копий).

Значительные расхождения между вариантами Шюца и Лафорга заставляли многих предполагать, что они пользовались разными источниками. В 1925 году Ф. Флере сообщил, что Альберт Брокгауз (который умер в 1921 г.) якобы рассказал ему, что существуют три авторские копии — одна была у Шюца, вторая у Лафорга, а третья, окончательная, хранится в издательстве. Но в договоре 1821 года говорилось только об одной рукописи, о существовании других никто из Брокгаузов ни до, ни после не упоминал.

Подлинный текст «Истории моей жизни» был надежно укрыт от посторонних глаз в сейфе фирмы. Он едва не погиб во время второй мировой войны: в 1943 году рукопись чудом вытащили из подвала горящего, разрушенного бомбежкой здания и отвезли на велосипеде в единственный уцелевший в Лейпциге банк, а в июне 1945 года на американском военном грузовике тайно переправили в Висбаден. Впервые она была опубликована в 1960 — 1962 годах. «Жак Казанова де Сейнгальт, Венецианец. История моей жизни» значилось на титульном листе[110]. Издатели сохраняли предложенное Лафоргом членение текста, убрали орфографические ошибки. Почему в течение 140 лет они даже исследователям не позволяли познакомиться с рукописью? Французский литературовед Р. Деморис проницательно увидел в этом издательскую хитрость: существование «тайного» текста подогревало интерес читателей, заставляло их домысливать версию Лафорга, а тем самым вживаться в книгу, примеряя к себе роль Казановы.

Почти сразу подлинный текст воспоминаний перевели на итальянский, английский, другие языки, а вот французы упорно продолжают переиздавать вариант Лафорга, привлекая оригинал только в комментариях. Понятно желание дать широкой публике текст на «правильном» французском, но, по сути, современные издатели повторяют осмеянные ими ошибки писателей и ученых. Сент-Бёв восхищался «прозрачно-легким стилем» венецианца, его «аристократическим изяществом», Барбе д’Оревилли утверждал, что Казанова столь же удивительно владеет чужим языком, что и Антуан Гамильтон. Современный прозаик Роже Вайян доказывал с помощью цитат из Лафорга, что «Казанова, с беспримерной ловкостью пользующийся французским языком XVIII столетия… заслуживает места среди крупнейших наших писателей». Увы…

На русский язык воспоминания Казановы переводились несколько раз, но никогда целиком. Еще в 1823 году журнал «Сын Отечества» (т. 86 — 87) напечатал в переводе с немецкого «Париж в половине XVIII столетия (отрывок из записок Казановы)». В своем журнале «Время» (1861, № 1) Ф. М. Достоевский опубликовал большой фрагмент записок — «Заключение и чудесное бегство Жака Казановы из венецианских тюрем (Пломб)».

Однотомный перевод мемуаров подготовил В. В. Чуйко (1887, 2-е изд., 1902), сокративший почти все любовные приключения. Вероятно, в пику ему К. Введенский в весьма вольном пересказе, озаглавленном «100 приключений» (1901), оставил только их. В 1918 году была предпринята неудачная попытка печатать мемуары небольшими дешевыми выпусками. Дело, кажется, не продвинулось дальше начальных глав.

Первое серьезное издание было подготовлено известными советскими литературоведами и переводчиками Б. И. и Г. И. Ярхо, М. А. Петровским и С. В. Шервинским — тогда еще сравнительно молодыми людьми. Они старались дать адекватный мемуарам (естественно, в обработке Лафорга) текст — пусть и сокращенный на тридцать — сорок процентов за счет одиночных эпизодов, однотипных приключений и рассуждений. К сожалению, публикация была приостановлена цензурой после выхода в 1927 году первого тома из планировавшихся десяти. А через несколько лет Государственная академия художественных наук, где они работали, была расформирована. Б. И. Ярхо был сослан, М. А. Петровский репрессирован. Сама же книга попала в спецхран, куда долгие годы отправлялись и многие другие издания мемуаров Казановы — на французском, немецком, русском языках.

Настоящий перевод сделан по подлинному тексту «Истории моей жизни». Отобраны наиболее известные эпизоды, в первую очередь представляющие историко-культурный интерес. Ошибки в написании имен собственных (Монтань, Эльвеций, д’Ашкова)[111], в русском языке («шевошик» вместо «ямщик», «извозчик») и т. д. не исправлялись — Казанова не был ни историком, ни филологом.

Я выражаю глубокую признательность А. Б. Носику и Е. А. Костюкович за ценные консультации.

Мы опирались на уже сложившуюся традицию комментирования мемуаров Казановы, в частности на работы Г. Гугица, Э. Цорци, А. Абирашеда, А. Хюбшера, Ж. Браншю, Р. Демориса и др. Отметим, что если авторы примечаний к капитальному французскому изданию мемуаров в 1924 — 1935 гг. старательно уличали Казанову в неточностях, то современные исследователи, основываясь на новонайденных документах, пришли к выводу о высокой степени достоверности «Истории моей жизни».

Названия разделов были даны составителем этой книги для удобства читателя. Сохранены подзаголовки глав, сделанные Лафоргом.

С. 27. …выиграет во времени . — В тексте мемуаров переплетаются события настоящего и прошлого: в юности жизнь была борьбой, в старости борьбой стало творчество. Чужая глупость, бывшая некогда источником доходов, сделалась бичом для дряхлого авантюриста.

Итак, по хронологии мемуаров сейчас май 1744 г. Казанове только что исполнилось 19 лет. Месяц назад, как он рассказывает в предыдущей главе, он лишился чемодана и решил вместо платья аббата заказать мундир офицера. На земле Италии шла война за австрийское наследство (1741 — 1748), и только военные пользовались уважением. Казанова возвращается в Венецию, покупает должность лейтенанта (его производят в прапорщики с обещанием повысить в течение года) и отправляется в свой полк на остров Корфу. Первая остановка — в городе Орсара (Врсар) в Истрии.

На самом деле здесь автор соединяет два своих путешествия на Восток, совершенные весной 1741 г. и летом 1744 — осенью 1745 г. Ссылка на «глупую служанку» позволяет избежать упреков в нарушения хронологии.

Рефоско — вино, которым славится область Фриули.

С. 28. …полсотни клиентов … — Аналогичную комическую цепочку заболеваний выстраивает Вольтер в «Кандиде» (1759).

…заклинать чертей, что виделись ему в облаках . — Вся история напоминает эпизод с бурей, испугавшей Панурга, из IV тома (главы 18 — 22) «Гаргантюа и Пантагрюэля» Ф. Рабле (1652).

С. 30. …прибыли на Корфу . — Остров Корфу (Керкира), принадлежавший Венецианской республике, сильной морской державе, с 1386 по 1747 г., был главным опорным пунктом, закрывавшим вход в Адриатическое море.

Генерал-проведитор — в мирное время командовал морскими силами Венецианской республики. Резиденция его была на Корфу. В 1744 — 1746 гг. им был Даниэле Дольфин.