Смертник в серой шинели. Тетралогия - Александр Конторович

Тоже хорошо сказал, надо отметить! Как хочешь – так и понимай, а за язык не ухватить.

– Согласен, – миролюбиво отвечает Седер. – У нас как-то вот не получалось померяться силами… всё кто-то поперек вставал… то твой отец, то очередная твоя болезнь, то твои товарищи вмешивались некстати… Да, согласен, я сейчас тоже не в самом лучшем виде… Но, может быть, наконец, снизойдешь? Тем более что все мы вскорости отъезжаем – вместе с воинами наместника. Или ты и об этом не знал? Ведь второй такой возможности может уже и не быть…

Судя по лицу Замира, ему и первая-то возможность совсем не по душе.

– Я не могу скрестить родовой меч с простолюдином!

И ведь не врет стервец!

Действительно, не может – есть в их законах такой любопытный пунктик!

«… Да не коснется старого и уважаемого оружия сталь, менее древняя и почтенная…»

Лексли заставлял нас такие вещи наизусть зазубривать. Хитрый такой наворот, некоторым образом гарантировавший относительную неприкосновенность неразумным отпрыскам знатных родов. Ибо чего-чего, а относительно древнего (или считавшегося таковым) оружия – у них хватало. А предположить наличие такого меча у менее знатного (но более бесшабашного и обидчивого) сверстника было весьма маловероятным – не по чину… Вот и доживали таким образом до более-менее разумного возраста княжеские отпрыски. Надо отдать должное – такими уловками пользовались не все, честь не позволяла. Но – прецеденты были.

Были, однако, и другие хитрые законы и закончики…

– А кинжал? – спрашивает Седер. – Кинжал – можешь?

– У меня его нет! – фыркает Замир. – Потерял где-то, наверное…

– Не на скачках, случаем?

– Не помню!

Трогаю коленом коня и направляю его вперед, оказываясь таким образом между спорящими.

– «… Да не станет позором и поношением чести славный бой между воинами, кои желают испытать крепость и силу своих рук, не прибегая для этого ни к какому оружию! Пусть будут пусты их руки, и снимут они свои верхние одежды, дабы каждый свободный мог видеть и засвидетельствовать перед старейшинами чистоту их помыслов и отсутствие всяческих уловок и хитростей…»

И это – тоже горский закон. Один из.

– Закон в данном случае не делает никакой разницы между князем и пастухом! – поворачиваюсь я к старшему визитеру. – Или ты не согласен? Заяви об этом перед советом князей – и потребуй отмены этого закона. Имеешь право… После боя. Если же ты уклонишься от вызова, то, согласно закону, я, как представитель старшего князя и наместника, сообщу об этом сегодня же – таков мой долг! Пусть князья решают твою судьбу!

Представляю себе, каково будет их решение… Даже при наличии в совете князей отца этого «героя». Такого поношения родовой чести, как трусость и уклонение от честного поединка, ему даже собственный папа не простит! Не хочешь драться? Не доводи дело до поединка! Головой работай, родной!

Все «гости» хмуро на меня смотрят. Недобро так…

А и пускай – взведенный арбалет лежит у меня на луке седла. И не думаю, что у кого-то хватит решимости проверить скорость моей реакции.

Да и не рискнут.

Произнеся такие слова, я мгновенно превращаюсь в глазах всех окружающих в представителя совета князей, надзирающего за соблюдением закона. Да, тут тоже не все его уважают. И нарушают – сплошь и рядом.

Но – не на глазах у всех.

Уцелей хоть один из нас – и донеси о происшедшем Лексли… я никому из нарушителей не позавидую. Очень даже… Ему здешняя земля тотчас же горячей покажется. Ни одно село его не примет – вообще никогда. Пусть даже ему станут сочувствовать – в душе. Но ловить по этой причине не перестанут. Головы даже парочки молодых княжеских отпрысков – невеликая плата за спокойную жизнь всех прочих. Тем более что в данном случае нарушен и х закон.

Седер улыбается.

– Спасибо! А я и не знал… Так что, сын князя – ты согласен на простой бой?

А вот Замиру – явно не до улыбок.

Он покусывает губы, оглядывается.

Один из его спутников отрицательно мотает головой – что-то у них не складывается.

Стоявший справа от Седера всадник выезжает вперед.

– Итак?

Седер тянет через голову перевязь с мечом и отдает её всаднику. Снимает и бросает на землю рубаху, оставаясь в сапогах и кожаных штанах. Крепкий парень!

Его оппонент нехотя слезает с коня. Снимает меч, расшитую узорами рубаху…

Вот как?

Под рубахой на тонкую камизу надета кольчуга. Недешевая, изящного плетения – штучная вещь! Но так или иначе – а её звенья местами уже изодрали ткань. Явно Замир кольчугу повседневно не таскал, в противном случае знал бы, что надеть в данной ситуации. Но вот и кольчуга присоединяется к прочей одежде.

– Вы готовы? – спрашивает темно-красный.

– А что у него под повязкой? – кивает один из визитеров на Седера. – Нет ли там оружия?

– Он ранен…

– Кто это видел?

– Я видел – и даже дал ему платок для перевязки, – наклоняюсь в сторону говорившего. – Моего слова тебе недостаточно?

– Нет! – усмехается тот. – Что там говорится о повязках, знаток законов?!

– «…И если есть на его теле скрытые чем-либо раны – то пусть вложат в них свои пальцы старейшины, дабы это засвидетельствовать и не опорочить честное имя поединщика подозрением…» – против воли срываются с моих уст слова.

Седер криво усмехается и одним движением срывает с себя повязку – брызжет кровь из открывшейся раны.

– Хочешь вложить сюда свои пальцы? – обращается он к моему оппоненту.

Тот ничего не отвечает.

– Сходитесь! – наклоняется с седла всадник в темно-красном плаще. – Или тебе, сын князя, ещё и землю подмести? Чтобы не запачкался?

Это уже почти неприкрытое оскорбление – и спутники Замира это понимают, вон какие рожи скривили, – но перевес сил не на их стороне. Да и мы не останемся сторонними наблюдателями, имеем право вмешаться в таком случае. И никто нас не осудит.

Соперники, между тем, сближаются. Выставляют вперед руки, настороженно фиксируя глазами каждое движение противника. Замир осторожничает. Хоть он и крупнее своего оппонента, это княжеского сына не успокаивает, видимо, он неплохо осведомлен о бойцовских возможностях своего противника.

Рывок!

Седер только чуть-чуть промахивается, его рука лишь задевает бок Замира. Но и это «легкое» касание, судя по реакции вожака «гостей» удовольствия ему не доставляет, он отскакивает назад и кривится – больно!

Ответный выпад – тоже цели не достигает.

Противники кружат по площадке, стараясь достать друг друга.

Пока безуспешно, никому неохота рисковать. Но преимущество – за Замиром. Он здоров, не ранен и ему достаточно просто потянуть время – противник и так не слишком крепко стоит на ногах.

Снова выпад – опять левая рука?

Седер – левша?

Не похоже… плечевые мышцы у него развиты… словом, он не левша. Такие вещи нас научили замечать хорошо.

Да и рана у него в левый бок…

Хитрость?

Очень даже может быть…

Замир бьет ногой по земле – взлетает облако пыли. Не совсем правильно… но не запрещено.

Сработало!

Его оппонент отскакивает назад, поднося руку к лицу. Надо полагать, в глаза ему что-то попало.

И в тот же миг сын князя атакует! Удар!

Ещё один!

Молниеносно мелькает ему навстречу правая рука Седера!

Вот оно как…

Что-то громко хрустит, Замир сгибается в поясе…

Ещё замах – до нас доносится звук, как будто доскою ударили по мешку с мокрым песком.

– Хватит! – поднимает руку Ален.

И действительно – сын князя уже неподвижно лежит на земле, а его оппонент протирает глаза. Они на самом деле запорошены песком – Седер почти ничего не видит.

Подхожу к нему и снова перевязываю рану.

– Похоже, это станет моей привычкой… лечить твои раны!

– Благодарю…

– Пустяки! Ты и в самом деле бил его вслепую? На слух?

– Да. Иначе бы он не подошел достаточно близко… у меня был всего один шанс!

– И ты его успешно использовал!

Горец усмехается.

– Ну, рисковать я не мог – он всё же сильный воин…

Ну да. И никто не упрекнет его в том, что он слишком сильно покалечил противника – ведь он бил наугад!

А, кстати, рана-то у горца подзатянулась… не совсем, понятное дело, но все же… Интересно! Надо будет матери рассказать, она в этом деле мастерица, может быть, и объяснит – как такое может вообще быть?

– Ты уж поосторожнее теперь, хорошо? – говорю я ему, заканчивая перевязку. – Эдак никакой целитель тебя не вылечит – если с коня скакать станешь да повязки срывать…

Он молча хлопает меня по плечу и поворачивается к своим всадникам.

Однако надо же и его противника осмотреть. Мало ли… Пересуды относительно того, что воины наместника помогают одним против других – нам точно без надобности. Странное дело, но соратники княжеского сына молча расступаются в стороны, давая мне проход к телу. Никто и не пробует меня задержать или хотя бы что-то спросить. Я просто иду прямо на них – и они отходят в сторону.