Клинок Тишалла - Мэтью Стовер

Он заносит для пинка здоровенную когтистую ступню, но Аспид останавливает его резким окриком. Интересно, что бы он сделал, если бы Аспид его не остановил? Должно быть, вышиб бы из меня дух.

Теперь уже не узнаешь.

Орбек отступает, бережно держа на весу раненую руку и бормоча под нос проклятья. Аспид наклоняется ко мне, опершись о колени, ровно настолько, чтобы я не мог до него дотянуться.

– Ну, Кейн, ты же понимаешь, что я не могу совсем отменить правила? Ладно, я тебя впустил. Но заплатить-то тебе все равно придется. – Он торжествующе скалит зубы цвета дерьма. – Надеюсь, ты не против.

– А я сопли не дам за то, что ты делаешь, если не получу воды.

– Все по порядку, – замечает он, хватаясь за пояс.

– Что, боишься в дураках остаться? Куда я денусь, по-твоему – убегу? – Я перекатываюсь к краю чаши, чтобы отхлебнуть воды. Вода вкусная: холодная, кристально чистая, насыщенная минеральными солями, профильтрованная сквозь сотню футов пористого известняка. Делаю глубокий, славный глоток.

Тишина в Яме становится мертвой.

– Знаешь, Кейн, – говорит Аспид, ухмыляясь, словно дружелюбный аллигатор, – отсосом дело не обойдется. Для тебя – вряд ли. Мне тебя придется по-иному упетушить. В задницу. Это, понимаешь, типа наценка. За кредит.

– Да что с вами такое, ребята? – интересуюсь я. – Не понимаю я ваших пидорских игр. Ну то есть к мужеложцам-то у меня претензий нет – чем бы меч ни вострить, как говорится, въезжаешь? – но вот с какого рожна психи вроде тебя нормальных парней опускать повадились? Я же не пытаюсь трахать лесбиянок? Что вам с этого за радость?

Аспид выпрямляется все с той же ухмылкой и начинает расшнуровывать штаны.

– Может, это благоприобретенное? – отвечает он.

– Берн был такой же, – неторопливо замечаю я. – Слыхал про Берна? Я так и не понял, отчего. Собирался его спросить, – я поднимаюсь на локти и одариваю его оскалом, – а он возьми да помри .

Аспид смотрит на меня с тем же выражением на лице.

– Тогда тебе повезло. Я, наверное, смогу удовлетворить твое любопытство.

Некоторые совершенно не понимают намеков.

– Ага. Ну ладно, я уже наслушался. – Я подтягиваюсь, чтобы взгромоздить себя на каменную скамью у основания стены, рядом с родником. Приходится изрядно поерзать, прежде чем мне удается сесть так, чтобы обозреть всю Яму.

Все до единого стоят на ногах, едва дышат в ожидании – должно быть, такого развлечения, как собравшийся меня насиловать Аспид, здесь не было неделями. Даже стражники выстраиваются на мостках, ухмыляясь и подталкивая друг друга. Иные, надо полагать, не забыли еще, как я побывал здесь в последний раз, и любят меня едва ли больше «змей». Вижу я и Делианна, совсем недалеко, за обступившей нас толпой «змей». Видно, как он встревожен, но чародей держится и не вякает. За ним стоит т’Пассе и ее банда приживалов.

– Ладно, задницы! – ору я, набрав в грудь воздуха побольше. – Заткнитесь и слушайте!

Можно подумать, что на меня не все смотрели…

– Мне тут объясняли, как у вас дела обстоят – правила вот толкуют. – Я поворачиваюсь к Аспиду, предлагая ему посмеяться вместе со мной: – Знаешь что? Говно ваши правила.

Он открывает было рот, но я поднимаю руку и продолжаю говорить.

– У меня для вас новые правила. Мои.

Я показываю всем один палец.

– Правило номер раз: наедешь на меня – умрешь. Без предупреждения. Без вопросов.

В толпе заключенных возникает изумленный гул. Аспид пялится на меня, словно я свихнулся на его глазах.

Я разгибаю еще один палец.

– Правило номер два: мое слово – закон. Я сказал – делай. Нарушил закон – отвечай. Нарушил дважды – сдохни.

Аспид презрительно фыркает.

– Не закончил? Еще что-нибудь?

– Еще одно, – отвечаю я, пожав плечами. – Правило номер три: наедешь на моих друзей – значит, наедешь на меня. Затем смотри правило номер раз. Так что… – Я поднимаю руку и машу собравшимся. – Кто хочет быть моим другом?

Аспид фыркает снова. Соплями мается, что ли?

– Ну, не стесняйтесь, – кричу я. – Поднимайте руки!

«Змеи» удерживают толпу взглядами. Им даже не надо пугать и угрожать: напряжение мышц, холод в глазах чертовски внятно объясняют, что случится с придурком, вставшим на мою сторону.

Посреди Ямы вскидывается в воздух одинокая рука.

Заключенные расступаются враз.

– Ты покойник, козел, – говорит Аспид. – Ты понял?

На голом пятачке стоит, подняв руку, Делианн.

– Я хочу быть твоим другом, Кейн. Надеюсь, мы уже друзья.

М-да.

Кажется, его холодной отваге сносу нет.

– Опусти руку, покойник! – кричит Аспид.

– Язык придержи, олух.

– Что? – Аспид опускает взгляд. – Ты мне что сказал?

Т’Пассе выходит на пятачок рядом с Делианном и молча поднимает руку. К ним присоединяется один из ее последователей и еще один, и еще.

– Мне показалось, – говорит Аспид, – мне показалось, ты сказал «Аспид, прикажи ребятам вставить перо этим петухам безмозглым». Вот что мне показалось.

Я грустно качаю головой.

– Я бы на твоем месте серьезно подумал о том, чтобы быстренько оттащить туда свою пидорскую задницу и поднять руку.

– И с какой же это стати?

– А иначе, – отвечаю я, – хреново тебе будет.

Аспид поводит плечами, разминаясь, словно боксер между раундами.

– Смелые слова. Для старого калеки.

– Ты подумай, Аспид. Это очень унизительно. Вот, Орбека спроси.

– Хуже, чем сто херов в зад?

Я оборачиваюсь и смотрю на него с убийственным презрением.

– Драться собрался, козел? Тогда вперед.

Он щурится.

– Напрашиваешься?..

– Умоляю, блин! Ну, сдрейфил, что ли? Вот говнюк.

– Да пошел ты!.. – шепчет он и бросается на меня.

Аспид тянется к моей рубашке и останавливается – он видел, что случилось с Орбеком, и не настолько глуп – и готов удовлетвориться сильным пинком в свисающую со скамьи голень.

– Ага, дико больно – если б я не был калекой, козел. Я ног-то не чую. – Мне удается разразиться еще более мерзким смехом, чем в первый раз. – Как такой дебил вообще выбился в люди?

– Щас почуешь, – рычит он и хватает меня за лодыжку, сдергивая со скамьи.

Я звонко прикладываюсь об пол всем телом – больно. Аспид переворачивает меня на живот, и я вскидываю руки, открывая ребра для удара. Придурок, конечно, ловится. Башмак его врезается мне в ребра, но я принимаю удар, зашипев, как в муай-тай, и обхватываю его ногу, так что носок тычется мне под мышку, а свободной рукой отталкиваюсь от пола. Аспид изумленно вскрикивает, когда законы физики швыряют его на пол.

На то, чтобы осознать собственное падение, у него уходит куда больше времени, чем у меня на то, чтобы перехватить ногу; Аспид не успевает дернуться, как я беру его лодыжку в болевой захват на манер джиу-джитсу.