Собрание сочинений (200 сказок. 1895 г.) - Я. Гримм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Взяла она большой хлебный нож, стала им раскапывать известку около одного камня, а когда, бывало, уставала, то ее заменяла в той же работе служанка.
После усиленного труда им удалось вынуть один из камней, а потом и другой, и третий…
И вот через три дня первый луч света проник во мрак их тюрьмы, и наконец отверстие, проделанное в стене, стало настолько велико, что они уже могли из башни выглянуть на свет Божий.
Небо было голубое, и свежий воздух теплою струею веял им в лицо но как же было печально все кругом!
Отцовский замок лежал в развалинах, город и окрестные деревни (насколько можно было окинуть взглядом) сожжены, а поля и вширь и вдаль опустошены…
Нигде не видать было души человеческой!
Когда им удалось настолько расширить отверстие в стене, что они уже могли через него вылезть, то сначала спрыгнула на землю служанка, а затем сама королевна Малеен. Но куда же они должны были направиться?
Враги опустошили все королевство, прогнали короля, всех жителей истребили.
Пришлось им искать приюта в другой стране, но нигде не находили они себе надлежащего крова, нигде не встречали человека, который бы им дал хоть кусочек хлеба, и нужда, теснившая их, была настолько велика, что приходилось питаться даже крапивой.
Когда же наконец после долгого странствования они пришли в другую страну, то всюду предлагали свои услуги; но где ни стучались в двери, всюду встречали отказ и никто не хотел над ними сжалиться.
Наконец они пришли в большой город и прежде всего направились к королевскому дворцу; но и там их не приняли, и только повар, сжалившись над бедными скиталицами, оставил их при кухне судомойками работать.
Сын того короля, в стране которого они находились, и был суженым красавицы Малеен. Отец же предназначил ему в невесты другую, которая так же была дурна собою, как и зла. День свадьбы уже был назначен, и невеста приехала, и, сознавая свое безобразие, она никому не показывалась, заперлась в своей комнате, и королевна Малеен должна была ей носить кушанье из кухни.
Когда наступил день свадьбы и невесте предстояло идти с женихом в кирху, то она, стыдясь своего безобразия, стала опасаться, что, если покажется на улице, то ее, может быть, осмеют в толпе народа. Вот и обратилась она к красавице Малеен и сказала: «Тебе предстоит большое счастье, я себе намяла ногу и потому не могу перейти через улицу: надень мой свадебный наряд и стань на мое место. Такой-то чести тебе и вовек не дождаться!»
Но красавица Малеен от этой чести отказалась и сказала: «Не желаю никакой чести, не подобающей мне».
Напрасно та даже и золото ей предлагала.
Наконец она сказала гневно: «Если ты меня не послушаешь, то поплатишься жизнью, мне стоит только слово сказать – и голова твоя падет к твоим ногам».
Тогда Малеен должна была повиноваться и надеть свадебный наряд и убор невесты королевича.
Когда она вступила в королевский зал, все были изумлены ее красотой, и король сказал: «Вот невеста, которую я тебе избрал, ты ее должен вести в церковь».
Жених был очень этим удивлен и поражен: «Она похожа на мою красавицу Малеен, и я даже готов был бы думать, что это она сама, – но та, увы! – уже давно сидит замурованная в башне или, может быть, даже умерла».
Он взял ее за руку и повел в кирху. По пути в кирху попался им крапивный куст, и она сказала:
Крапивушка!Крапивушка ты моя,Что стоишь понурая?Я, когда в беде осталась,Лишь тобой, Крапивушка,От голода спасалась.
«Что ты такое говоришь?» – спросил королевич. «Так, ничего. Только вот вспоминаю о Малеен».
Он удивился тому, что она знает его милую, но смолчал.
Когда они переходили по мосточку, который вел к кирхе, Малеен опять сказала:
Мостик мой, не обломись!Ты, жених, не обманись!
«Что ты такое говоришь?» – спросил королевич. «Так, ничего. Вспомнилась мне бедная Малеен». – «Да разве ты знаешь Малеен?» – «Нет, как мне ее знать! А так, слыхала о ней».
Подойдя к дверям кирхи, она опять проговорила:
Дверь, с петельки не сорвись!Ты, жених, не обманись!
«Да что ты такое говоришь?» – спросил жених. «Да вот только что о бедной Малеен вспомнила».
Тогда он вынул драгоценное ожерелье, повесил ей на шею и скрепил кольца его цепи. Затем они вступили в кирху, священник соединил их руки и обвенчал их.
Королевич повел ее обратно, но она во все время пути не произнесла ни слова.
По прибытии в королевский замок она поспешила в комнату невесты, сняла с себя подвенечное платье и убор невесты, надела свое серое простенькое платьице и сохранила только то ожерелье на шее, которое надел на нее королевич.
Когда наступила ночь и новобрачная должна была идти в комнату королевича, то она опустила покрывало на лицо свое, дабы он не заметил обмана.
Когда они остались одни, он сказал ей: «Что же ты такое говорила, обращаясь к крапивному кусту, что при дороге стоял?» – «К какому крапивному кусту? – спросила она. – Никогда я ни с каким крапивным кустом не разговаривала». – «Коли ты этого не делала, так, значит, ты не настоящая моя невеста», – сказал он.
Тогда она не растерялась и сказала:
Я пойду к служанке, может,Вспомнить мне она поможет.
Она вышла из комнаты и спросила у красавицы Малеен: «Ты что это крапивному кусту говорила?» – "А только всего и сказала:
Крапивушка!Крапивушка ты моя,Что стоишь понурая?Я, когда в беде осталась,Лишь тобой, Крапивушка,От голода спасалась.
Невеста, услышав это, прибежала обратно в опочивальню и сказала: «Знаю я, что я крапивному кусту говорила!» – и повторила только что слышанные ею слова.
«А что ты говорила мосточку перед кирхой, когда мы через него переходили?» – «Мосточку перед кирхой? – отвечала она. – Я никогда с мосточком не разговаривала». – «Значит, ты не настоящая невеста».
И опять она сказала:
Я пойду к служанке, может,Вспомнить мне она поможет.
Выбежала и опять давай красавицу Малеен расспрашивать: «Ты что там мосточку перед кирхой сказала?» – "А только и сказала:
Мостик мой, не обломись!Ты, жених, не обманись!
«За это ты мне жизнью поплатишься!» – воскликнула невеста и поспешила в опочивальню королевича, и сказала: «Теперь знаю, о чем я с мосточком говорила!» – и повторила слова Малеен.
«А что ты говорила, обращаясь к двери кирхи?» – «К двери кирхи? Да я никогда с дверью не разговаривала». – «Ну, значит, ты не настоящая невеста».
Та опять вышла из опочивальни, опять стала красавицу расспрашивать: «О чем ты там с дверью кирхи говорила?» – "А только и сказала:
Дверь, с петельки не сорвись!Ты, жених, не обманись!
«Тебе за это шею сломить следует! – воскликнула невеста в величайшем бешенстве, однако же поспешила в опочивальню и сказала королевичу: – Знаю, знаю, что я двери кирхи говорила!» – и повторила слова королевны.
«Но где же у тебя то ожерелье, которое я тебе дал у дверей кирхи?» – спросил он. «Какое ожерелье? Ты мне никакого не давал!» – «Сам я его тебе на шею повесил, сам и застегнул: коли ты этого не знаешь, то ты не настоящая невеста».
Он сдернул ей покрывало с лица, и когда увидел ее ужасное безобразие, то отскочил от нее и сказал: «Как пришла ты сюда? Кто ты?» – «Я – твоя нареченная невеста; но так как я боялась, что люди, увидев меня, станут надо мною смеяться, то я приказала судомойке одеться в мое подвенечное платье и вместо меня идти с тобою в кирху». – «Где же она? – воскликнул королевич. – Я хочу ее видеть; ступай и приведи ее ко мне!»
Та вышла и сказала слугам: «Эта судомойка – обманщица! Сведите ее во двор и отрубите ей голову».
Слуги ухватили было красавицу Малеен, но она так громко стала призывать на помощь, что королевич услышал ее голос, поспешил из своей комнаты и приказал слугам немедленно выпустить девушку на свободу.
Принесли свечи, и тогда он заметил у нею на шее то золотое ожерелье, которое он надел на нее перед дверьми кирхи.
«Ты – настоящая моя невеста! – сказал королевич. – Ты со мною и в кирху шла, приди же теперь ко мне в опочивальню».
Когда они остались наедине, он сказал ей: «Ты в то время, как мы шли к кирхе, упоминала о красавице Малеен, моей нареченной невесте; если бы я думал, что это возможно, то я готов был бы верить, что она стоит передо мною: так поразительно ты на нее похожа».
И она отвечала: «Ты и точно видишь перед собою невесту Малеен, которая из-за тебя семь лет просидела во мраке темницы, голод и жажду вынесла и долго-долго жила в нужде и бедности; но сегодня и на меня просияло солнышко красное. Я с тобой в кирхе повенчана, я тебе законная супруга».
Они поцеловались и счастливо стали поживать до конца дней своих.
А ложной невесте за ее коварство отрубили голову.
А башня, в которой сидела девица Малеен, стояла еще долго-долго, и проходившие мимо дети пели:
