Ересь Хоруса. Омнибус. Том 3 - Дэн Абнетт

Но даже столетия тренировок, дисциплинированности и биоулучшений не могли полностью выжечь слабость духа.

Гаруда сидел на увешанной сосульками трубе под потолком и смотрел сверху вниз на Тарсу, согнувшегося над открытой панелью в стене покрытого инеем контейнера, в котором лежал Брантан. Зубчатые зажимы связывали пучки мигающих светодиодов и оголенных проводов.

— Какая-то проблема? — спросил Тиро.

Тарса поднял взгляд на вошедших Железных Рук и пожал плечами.

— Не больше, чем обычно, — ответил он, вытягивая из механизма под контейнером многочисленные тяжелые кабели. — Нужно наполнить резервуары с жидкостью, зарядить конденсаторы и заменить сгоревшие провода. На поддержание в капитане жизни уходит много сил и ресурсов.

— Цена не имеет значения, — сказал Тиро.

Апотекарий кивнул и воткнул кабели в устройства, назначение которых Тиро себе даже представить не мог. Показалось, что гул контейнера сменил тональность, но он не мог быть уверен.

Однажды, в редкую минуту самокритики, Тиро рассказал неподвижному телу Брантана о своих сомнениях. О том, что считал себя недостойным командовать экипажем «Сизифея». Воспоминание о разговоре до сих пор преследовало его, и каждое мгновение с той поры было посвящено попыткам доказать ошибочность тех полных жалости к себе слов.

Септ Тоик прошел мимо Тиро, встал к ногам заледеневшей тюрьмы Брантана и взглянул на капитана. Кожа на его лице была красной и блестящей после воздействия радиации. Шрамы, оставленные ему мечником из Третьего легиона, до сих пор выглядели болезненно. Он стоически сносил повреждения, однако напряженное выражение и налитые кровью глаза выдавали его страдания.

— Ты должен мне показаться, Септ, — сказал Тарса.

Тоик кашлянул и покачал головой, словно та кружилась.

— Нет нужды, апотекарий, — ответил он, выпрямившись и взмахом руки отсылая Тарсу прочь. — Я достаточно здоров, чтобы исполнять свои обязанности.

— Оставь его, — сказал Сайбус. — у нас есть дела поважнее ожогов Тоика.

Вермана Сайбус был умелым и отважным воином, превосходно показывавшим себя в боях, но между сражениями в нем не находилось и следа эмпатии.

Однако в данном случае Сайбус был абсолютно прав.

— Сколько у нас будет времени, апотекарий Тарса? — спросил он.

— Две минуты, — ответил Саламандр. — Плюс-минус.

— Это больше обычного.

— Вопреки здравому смыслу, все приборы показывают, что повреждения капитана Брантана излечиваются, — сказал Тарса. — Похоже, он начинает выигрывать в битве за жизнь.

— Железное Сердце? — спросил Тиро.

— Возможно.

Тиро заглянул под сеть изморози, покрывавшей изогнутое стекло. Лицо Ульраха Брантана замерло в последнем мгновении бодрствования. В нем не было ничего живого — как у восковой фигуры или у сервитора, которому выдрали из головы дата-диск.

— Ты же говорил, что оно его убивает?

— Оно убивало. Во всяком случае, я так думал.

— Но ты не знаешь? — спросил Сайбус. — Ты ведь чертов апотекарий!

Для воина, в чьих венах текла раскаленная кровь Ноктюрна, Атеш Тарса отреагировал на враждебность на удивление спокойно. Он ответил на взгляд ветерана собственным кроваво-красным взглядом, и первым отвел глаза Сайбус.

— Железное Сердце старше Империума на тысячи лет, — ответил Тарса. — То, как оно взаимодействует с организмом легионера, — тайна, раскрыть которую способен лишь Император, возлюбленный всеми.

Но Сайбус не собирался оставлять неопределенность касательно судьбы капитана.

— А ты что скажешь, Таматика? — поинтересовался он и указал на кибер-орла. — Ты и раньше сталкивался с артефактами из Земли Теней.

Таматика посмотрел на птицу, после чего вернулся к изучению Брантана. Он сжал губы и задумчиво постучал пальцами по подбородку.

— Сталкивался, да, — отозвался он. — Но тут даже мой опыт ничего не подсказывает.

Таматика повернулся к Тарсе:

— Возможно, раз капитан излечивается, получится отсоединить устройство и изучить его.

— Отсоединить? Исключено. Вы его убьете.

Таматика пожал плечами:

— В таком случае я не могу предоставить никакого объяснения.

— Забудьте про объяснения, — бросил Тиро. — Мы пришли сюда, чтобы поговорить с капитаном. Разбуди его.

Тарса наклонился к контейнеру и вставил активационный ключ из нартециума. Из бока криокамеры выдвинулась панель с несколькими костно-белыми бегунками и зубчатыми круговыми шкалами из черного пластека.

— Отключаю стазис-поле, — произнес он, ставя ручку крайней левой шкалы на нулевое значение.

Поле, удерживавшее Ульраха Брантана в закрытом пространстве вне времени, было невидимым, но Тиро сразу понял, когда его отключили. Наружу хлынул воздух из прошлого — холодный, застоявшийся и наполненный вонью разложения. Хоть Тарса и говорил об излечении, тело капитана оставалось искалечено.

— Поднимаю центральную температуру тела.

Иней на коже капитана растаял, и вода побежала по щекам, как слезы. Черты лица смягчились, а коже частично вернулся цвет, когда по телу снова потекла кровь. Эта же кровь вязкими сгустками сочилась из ран на груди и культей, оставшихся от бедер.

Глаза под веками задвигались. Он приоткрыл рот, и воздух над лицом заволокло зловонным паром.

— Мозговая активность возрастает, — произнес Тарса, следя за потоком данных на экранах, вставленных в стальные бока контейнера. — Амплитуда альфа-волн в пределах нормы. Активность тета-волн увеличивается. Нейронная осцилляция стремительно ускоряется. Можете говорить, он вас услышит.

— Ульрах, — заговорил Тиро. — Кое-что произош…

— Мы потерпели неудачу.

Отфильтрованный голос Ульраха Брантана вызывал у Тиро неизменную дрожь ужаса. Он шел из места, полного боли невообразимой, всеохватной и, как ему, должно быть, казалось, засевшей внутри на целую вечность. Он говорил о пытках, с которыми никто не должен сталкиваться.

Тиро знал с прошлых сеансов, что первые мгновения пробуждения часто были для Брантана тяжелыми: его разум восстанавливался из беспорядочных фрагментов, борясь с агонией, путающей мысли. Тиро мог только продолжать.

— Капитан, мы вышли на связь с Медузоном из клана Сорргол, — сказал Тиро. — Он планирует миссию и нуждается в нашей помощи.

Голова Брантана металась на заляпанной кровью циновке. Поток крови из искалеченных конечностей не ослабевал.

— Мы потерпели неудачу. Сперва на Исстване, а потом на Йидрисе.

— Нет, нас предали, — ответил Тиро, хватаясь за край контейнера. Жар от его железной руки проплавил во льду глубокие борозды. — Магистр войны всех нас предал.

— Мы больше не достойны. Ангел Экстерминатус родился, и бессчетные поколения будут вечно проклинать наши имена.

Тиро и Сайбус обменялись взглядами. Они ожидали от своего капитана чего угодно, но не самообвинений. Может, ярость и жажду возмездия — только не зловещих пророческих слов.

— Медузон считает, что нам следует объединиться, — сказал Тиро. — Я хотел бы услышать ваше мнение.

Брантан повернул голову к Тиро.

— Объединиться? Зачем?

— Он верит, что мы можем убить Альфария.

— Убить Альфария?

— Да.

— Убить примарха…

— Мы отомстим, — сказал Сайбус, вставая у контейнера рядом с Тиро и вкладывая в слова всю свою ненависть и боль. — Не Фениксийцу, но придет и его время.

Брантан открыл глаза: ввалившиеся и мутные, с красными прожилками от лопнувших сосудов и некрозной желтизной. Тиро увидел в них безумие и отшатнулся. За ввалившимися глазами царило помешательство.

— Отомстим… Да, отомстим. Наше спасение — в крови.

— Тридцать секунд, — напомнил Тарса.

Тиро собрался с мыслями. Он видел в Брантане боль и отчаянную жажду мести и не хотел следовать мнению человека, чей разум был разрушен мучениями и вечностью самообвинений.

Он почувствовал на себе взгляд Тарсы и заметил, что ядовитая ярость в глазах Брантана ужаснула его не меньше.

Между ними возникло молчаливое взаимопонимание.

Слезы на щеках Брантана замерзли мгновенно, но перед тем, как его поглотила ледяная вечность, он успел отдать последний приказ:

— Сделайте это. Убейте Альфария и выжгите слабость, приведшую нас к поражению.

Глава 6

Цель / Расследования / Растворившийся во тьме

Воздух кузницы дрожал от жара и сверкал ярко-оранжевыми огоньками искр. В адском пламени горнов перерабатывали сталь, снятую с «Зета Моргальда».

Ручьи расплавленного металла стекали в литейные формы для оружия, и обнаженные по пояс Железнорукие работали кузнечными молотами у почерневших от огня наковален. Дым с шипением поднимался от воды, которая была слишком несвежей для закалки, отчего опытные мастера говорили, что в металл подмешивается слабость.