Мир Сценариста. Трилогия (СИ) - Погуляй Юрий Александрович

Снаряд с башни пробил тельце одного из них, бросил на землю. Мох забурлил, охватывая падшего, и мальчишка растворился в нём.

Тысячи взятых… А из леса двигались создания Выводка. Нескончаемым потоком. Он со всего острова силы собрал?

Башни вспыхивали одна за одной. Лавина взятых накатывалась на них, кроша в щепки. Тела поверженных таяли. Странно, конечно, это. Мобы долбали строения чем придётся, и то, без какой–нибудь искры, вдруг загоралось.

Впрочем, если они шмаляют по противнику без какого–либо человеческого участия, то почему бы им не гореть? Фэнтези. Магия.

Смотреть на гибель Бастиона было грустно. Но и оторваться я не мог. Вспыхнул Алтарь. С треском обрушилось полыхающее жилище Повешенных Дроттов. Моя империя пала.

Выводок нагнал столько мяса, что даже останься моя армия на месте и прими бой — поражение было неизбежно. Да, бойня вышла бы знатная, но всё равно.

Я пытался разглядеть Ловеласа, но тщетно. Лавина разнообразных тварей, сливалась в гигантское живое море. Проще было бы отыскать определённую песчинку на пляже. Когда орда подступила к Красному Хёргу — я отключился.

Уставился на огонь. Затем набил сообщение Райволгу:

«Бастион пал, сматывайтесь. Ульфганг добрался?»

«Райволг Падший: Лолушко, жду его я. Зодчую жду. Готов корабль»

Ладно. Ладно. Легко пришло — легко ушло.

— Доброй ночи вам, странники, — сказал остальным и двинулся к облюбованному местечку, где можно было спокойно полежать, не выкручиваясь между каменьев и корней. Робин чиркнул точилом по стреле. Мягко поднялся, положил руку на плечо Мари, похлопал нежно, и тоже отправился на боковую.

Тристан и маньячка остались одни. Я лежал на боку, глядя на них. Примирились, что ли?

Рыцарь что–то тихо сказал разбойнице. Та вздрогнула, повернула к нему лицо. Тристан бросил в огонь ветку. Губы его шевелились.

Мари ответила, и впервые лицо её при обращении к воину не скривилось в презрении.

Я закрыл глаза, гоня от себя образ горящего Хёрга. Через несколько минут пришла новость:

СООБЩЕНИЕ ИЗ БАСТИОНА «МЯСОДЕЛЬНЯ»

Увы, Мастер. Ваш Бастион разрушен.

Пренебречь, вальсируем.

Я перевернулся на другой бок. Завтра будет лучше.

* * *

Замок Корфа выдернули из готического романа. Много башен, высокие стены. Когда мы вышли к Бастиону, незадолго до заката следующего дня, то ещё и дождь начался. Небо затянуло, прожилки света меж облаков придавали свинцовым тучам объёма.

Крепость зловещим гигантом нахохлилась на высоком холме, ощерившись дороге зубьями ворот и готова проглотить любого, посмевшего приблизиться.

— Отвергнувший Еммануила, — прошипела Мари.

Божечки–кошечки, вот это метаморфоза! Я искоса глянул на разбойницу. Тристан тоже повернулся к маньячке, но изумление подавил.

Если двигаться по тракту дальше, то через два–три дня буду уже у своих, в Бастионе. Но… Если заскочить сюда, то может разживусь чем–нибудь. Пачка у меня хорошая собралась. Не, конечно, диковато в шесть рыл брать целый замок штурмом, но тут наверняка что–то придумано для этого. Какой–нибудь привратник.

Мне вспомнился мой Бастион. Там пачку героев вроде нас раскатали бы на подходе. Да теми же башнями сожгли. А здесь почему тихо? Ни одного огонька у крепости нет. Ни часовых, ни дозорных. Слепые чёрные окна. Над воротами обрывок флага.

— Никогда себе не прощу, — сказал я спутникам. — Надо посмотреть.

Мощённая дорога, прямая и аккуратная, манила.

— Как скажешь, Лолушко, — произнес Робин. — Но, по–моему, там уже кто–то побывал.

— Это–то и интересно!

Я понукнул коня. Копыта зацокали по булыжникам. Слишком тихо. Бригада соратников двинулась следом.

Ворота и камень вокруг них почернели от копоти. У входа лежало несколько обугленных, оплавленных железок. Кладка растрескалась от жара. Гарью воняло знатно.

Одна из створок покосилась. Достаточно, чтобы внутрь мог пройти человек. Я спешился. Прошел по чёрным камням и заглянул внутрь. За крепостной стеной начинался выгоревший сад. Скрюченные обугленные деревья молились небесам кривыми ветвями. Следующие ворота, поменьше, лежали на земле.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Обломки оружия и доспехов усеяли внутренний двор. Сеча здесь была хорошая, знатная.

— Ветер силы там, — рядом со мною оказался братец Так. Указал на хмурые стены. — Я чувствую его дуновение.

— Штааа? — не понял я.

— Источник волшебства скрывается в павшей цитадели.

— Ну, положим, стало понятнее. Дорогу покажешь?

Монах поднял руку и указал пальцем вперёд.

— Ладно, пусть хоть так. Веди.

Пройдя в створку поваленных ворот, я оказался в длинном штурмовом коридоре, тоже усеянном обломками доспехов. Смердело страшно. Пришлось заткнуть нос рукавом. Позади хрустели угольками разбойники и лязгал сабатонами Тристан. Так крадучись шёл впереди нас, обходя останки былого сражения.

Робин зажёг факел, отблески заплясали по стенам коридора, наши тени поползли, извиваясь, по полу, искажаясь. Коридор вёл вдоль двух галерей, наверху. Тоже выжженных. Под ногами шуршали уцелевшие наконечники стрел. Лучники били по наступающим с двух сторон, но это им не помогло.

— Что это? — спросил Тристан. Остановил Робина и указал на стену.

Я притормозил, озираясь. Наш лукарь поднёс факел поближе. На обуглившейся стене кто–то крупными буквами нацарапал:

«ПОТРАЧЕНО. РОТТЕНШТАЙН»

Вот оно как. Монах дошёл до выхода из коридора. Переступил через поваленную дверь. Обернулся.

— Я слышу песню силы! Идёмте!

Серьёзные ребята в Роттенштайне. С другой стороны, мы вон впятером отряд северян оприходовали. Эти Бастионы одноразовые, получается?

— И так вот всегда? Когда воскрешённые приходят?

— Нет, — проговорил Большой Джон. Он выглядел чуточку испуганным. — Я видел Храм Сломанной Луны, там все на воскрешённых молятся. Да и здесь, я слышал, гвардия барона пропускала ваших, словно те к себе домой возвращались.

— Логово Ножей принадлежит За–За–Заике. Когда–то там была система пещер, где собирались атаманы Лиги. Но потом пришел он, с друзьями, победил Совет и с тех пор это его земля. Теперь там целый город вокруг раскинулся. Бенедикт знает о нём, но не осмеливается нападать, терпит, святоша, — сказал Робин. — Но я не видел, чтобы воскрешённые поступали так, как здесь.

— Скорее! — нетерпеливо крикнул Так.

Вроде Головастик рассказывал, что Бастионы можно разрушать. Выходит, Роттенштайн снёс его специально?

Крепость выжгли целиком. Прежде торжественные залы превратились в руины. Повсюду доспехи и оружие павших стражей. Так вёл нас куда–то вниз, в подвал. Иногда замирал в мрачных коридорах, пахнущих сыростью и какой–то кислятиной. Закрывал глаза, и вновь уверенно шёл дальше.

Наконец мы оказались в самом низу. В коридоре, слева и справа от которого вместо стен были решётки. За ржавыми прутьями лежали истлевшие скелеты в обрывках одежд. Руки многих всё ещё были закованы в кандалы.

У последней клети Так остановился. Ткнул в неё пальцем.

— Здесь!

Робин посветил факелом. Свет коснулся ткани, затянувшей вход. Скрипнула, отворяясь, дверь клетки. Я содрал покрывало. Отшатнулся. В глаза ударил яркий розовый свет.

— Боже! — вздохнула Мари.

— Фак! — прикрылся я ладонью, защищаясь. — Светомаскировка, как в лучших домах Лондону и Парижу!

— Оно… прекрасно! — прошептал Так.

Стена переливалась, будто экран новенького смартфона на загрузке.

Я вошёл в клеть. Опустил взгляд. На полу в пыли нашлось несколько следов. Будто кто–то вышел из стены, прошёлся по клетке. Потоптался в углах, видимо закрепляя покрывало. И вернулся обратно в розовую гладь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Тут, в целом, даже Егорка сообразит, что это портал.

Но куда он ведёт?

Я облизнулся. Шагнул к стене ближе. Фак… Куда он ведёт?