Нэй: мой любимый Прародитель (СИ) - Анна Кривенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Арраэх его веселья не разделял, погруженный в свои собственные мысли.
Я заметил, как он иногда напряженно косится на Сальяна, и понял, что его гложет. Его тайна! Его обещание, данное матери, и опасение перед тьмой внутри названного брата.
Нам определенно нужен разговор…
Я перевел взгляд на Ангелику и почувствовал легкий болезненный укол в сердце: после моего предложения она стала необычайно задумчивой, и я начал подозревать, что она собирается мне отказать.
Меня это задевало. Значит… ее чувства ко мне не столь серьезны?
Но я не хотел делать преждевременных выводов, поэтому неуместные эмоции подавлял.
В течение последующего разговора я узнал, что обстановка на Ишире разительно изменилась. Зараженные тьмой люди, вдыхая «светонин», растворенный в воздухе, на некоторое время впадали в недомогание, но уже через несколько часов поднимались совершенно свободными. У некоторых все это сопровождалось лихорадкой, а иногда даже рвотой, причем из желудка выходили черные омерзительные массы, которые я определил как продукты распада паразита в телах.
Значит, тьма действительно погибала. Будучи ослабленными после агонии «материнского» тела, симбиоты безнадежно поигрывали моему лекарству и исчезали без следа.
После спада так называемой «эпидемии», которой окрестили недомогание освобождения, правительство Ишира стремительно изменило курс своей политики, разрывая торговые договора с саалонцами и направив целую посольскую делегацию на встречу с зоннёнами. Были принесены извинения, и мир между Иширом и зоннёнским народом мгновенно восстановился.
Все эти события заняли всего пару суток — как раз на период нашего отсутствия — и это была оглушительная победа.
— Послы Ишира отбыли всего час назад, — заканчивая, подвел итог Руэль, — поэтому могу с уверенностью сообщить: Ишир спасен! Тьма побеждена!!!
Все заулыбались, и даже Арраэх позволил себе благодушное выражение на лице, но, как только его взгляд остановился на Сальяне, то его взгляд снова потух.
— Я прошу позволения поговорить с Правителем! — я решил не тянуть резину и заявил об этом твердо.
Арраэх посмотрел на меня с удивлением, но тут же согласно кивнул.
Присутствующие с пониманием отнеслись к моей просьбе и начали покидать гостиную, и лишь Сальян остался на месте, по моему взгляду поняв, что должен быть здесь.
Я лишь взглянул вслед Ангелике, но она как раз общалась с Исидой, поэтому я снова сосредоточился на предстоящем разговоре, пытаясь подобрать слова.
Когда мы остались втроем, я предложил:
— Возможно, вам есть, что сказать друг другу…
Арраэх напрягся и посмотрел на Сальяна. Я почувствовал, как от него разлетаются легкие, но неудержимые эманации опасения и вины.
Но вдруг Сальян решительно поднялся с кресла, мгновенно преодолел расстояние между собой и Арраэхом и, не давая возможности ему опомниться, крепко его обнял.
— Спасибо, брат! — прошептал он тихо, но я все равно услышал его. — Ты все сделал правильно…
Арраэх вздрогнул от удивления и высвободился из объятий.
— Ты… все вспомнил? — прошептал он с трепетом и очевидным опасением, но Сальян своей улыбкой обезоружил его страх.
— Да, но я свободен! Тьмы во мне больше нет!!! Меня освободил… — Сальян повернулся ко мне, — мой отец.
Арраэх не совсем понял, кого он имеет в виду, поэтому Сальян торжественно, прямо-таки с предвкушением объявил, указывая на меня:
— Познакомься заново, брат! Это… мой отец — Нэй Синоарим-Пуорт, тринадцатый принц империи Синоар, прямой предок всей расы зоннёнов, а значит ваш Прародитель!
Я не удержался от ухмылки.
Так пафосно меня еще никто и никогда не представлял.
На лице Арраэха отразился непередаваемый шок…
Эпилог
Нэй
Арраэх был действительно глубоко впечатлен, что я оказался настоящим отцом Сальяна. Его агрессивности по отношению ко мне уже как не бывало, ведь поводом для нее был только страх за «младшего брата». Он выслушал нашу историю, о которой Сальян рассказал вкратце, и после этого чинно мне поклонился, признавая мою правоту и извиняясь за прошлые недоразумения.
Я улыбнулся. Наконец-то!
На самом деле, я совершенно не держал зла на правителя зоннёнов. Наоборот, я был ему весьма благодарен за то, что он искренне заботился о моем сыне все это время. А ведь мог этого не делать…
Мы расстались друзьями.
Сальян сиял. Он дорожил своим приемным старшим братом, и был безумно рад, что мы примирились.
В течение последующих суток поступило немало новой информации.
Как оказалось, и генерал Лаурини, и Арман де Сантэ были носителями тьмы. Причем полковник освободился с легкостью, потому что был заражен недавно, а вот Лаурини выворачивало на изнанку несколько часов. В бреду он признался, что в последний год под влиянием паразита организовывал покушения на Ангелику Мирт. Причем, когда генерал пришел в себя после очищения от паразита, состояние его разума не стало лучше, и доктора признали у него биполярное расстройство.
Ангелику восстановили в должности, а ее отряду вернули все заслуженные награды и статусы. Я лично видел ребят, которые были очень рады случившемуся и планировали в ближайшее время возвратиться на службу.
Вечером мы — я, Ангелика, Сальян, Руэль и Макс с супругами — собрались вместе в одной из многочисленных уголков отдыха, и мой сын поблагодарил каждого за труды и старания в нашей общей борьбе. Им он тоже поведал свою историю, поразив присутствующих тем, что я оказался его отцом. Когда овации и изумления поутихли, Сальян попросил еще минутку внимания и сообщил одно свое решение:
— Я очень рад, что ко мне вернулась память. Счастлив, что нашел отца, — он посмотрел на меня и мягко улыбнулся, чем умилил весь женский состав присутствующих, — но наш мир давно погребен, и возвращаться нам с отцом некуда. Я хотел бы для всех вас, да и для всего остального мира остаться Рианом Синоарим. Руэль, ты позволишь? — он посмотрел на того, кого тысячелетиями называл старшим братом.
Руэль встрепенулся.
— Братишка! Ты еще спрашиваешь??? — он подскочил на ноги и, телепортировавшись, возник около Сальяна, хватая его в объятья. — Неужели ты сомневался???
Я улыбнулся: Руэль, как всегда, был весьма открытым и непосредственным и этим удивительно располагал к себе.
Решение Сальяна было естественным, но только называть его Рианом я отказался категорически.
— Для тебя будет исключение, отец, — заулыбался сын, озорно подмигивая мне. — Только для тебя я буду Сальяном навечно…
Меня это устроило.
Удовлетворённо
