Дайте шанс! Трилогия (СИ) - Сагайдачный Вадим

– Но ведь раньше так и было. Держали без прибылей от добычи скверны.

– Да, держали. Но в то время все было по‑другому. Титул давал многое. Перед лидером клана склонял голову любой глава города. Любой чиновник. Потому что знали, МЫ бережем их покой. МЫ за всех бьемся с тварями Тьмы. Теперь такого нет и близко. Титул и прочее дает лишь право обратиться к городскому главе. А если хочешь что‑то решить, должен платить. Платить постоянно и за все. Кланы никогда ни за что не платили. Нас освободили от налогов. Мы и сейчас их не платим. Потому что в отличие от других, там у Тьмы мы расплачивались своими жизнями. А как стали иметь прибыли от добычи скверны, трясти с нас взятки стало нормой. Продажа скверны идет через посредников по заниженным ценам. И чем это все не налоги? Теперь Император почти не скрывает. В ближайшем будущем он намеревается окружить Зону Тьмы новыми армейскими установками, работающими дистанционно или же автономно. Говорит, скоро мы станем ему не нужны.

– И в отместку добытчики решили поддержать Высших?

– Высшие затеяли создать Союз предпринимателей. Завтра состоится первый день съезда. У многих накопились претензии. Высшие предлагают всем собраться и обсудить проблемы. А после выйти с инициативами к Императору.

– Хм… Всего лишь? Только что я смотрел новости. Говорили о назревающем противостоянии.

– Противостояния не будет. Пока не будет. Монархия в том виде какая она есть, давно устарела. Это многие понимают. Как только Союз предпринимателей действительно наберет силу, он заставит Императора передать власть Федеральному собранию и довольствоваться представительскими функциями. Ему придется подчиниться. В противном случае его попросту свергнут и Империя превратится в Республику. Сейчас – это только начало. Самое время выторговать для себя особые условия. Высшие в нас заинтересованы. Пока они для всех идут на уступки. Они пообещали нам дать возможность добывать столько скверны, сколько мы сможем. Пообещали на 10 лет дать монополию на торговлю ею в Перми. Это несоразмерно больше чем у нас есть сейчас.

– Вчера Высшие были великими, а теперь жизнь заставляют склониться перед Низшими, – усмехнулся я. – Но мне что‑то не особо верится. С чего им одаривать нас такими сокровищами?

– Ни у них, ни у нас нет другого выхода.

– У них может быть и нет. У них конфликт с Императором. Но у нас‑то рисков больше. Что если вообще в это не втягиваться?

Отец потер ладонью лоб, тем словно собираясь с мыслями.

– Хорошо, давай взглянем на вопрос с разных сторон. В случае победы Высших клан будет процветать. Мы усилим свои позиции. Теперь посмотрим, что будет, если мы останемся при Императоре. Как итог, через 2–3 года мы лишимся доходов от добычи скверны. Скатимся до уровня несущественной мелочи. Остается третий вариант – ни во что не вмешиваться. В случае, если острого противостояния между Высшими и Императором не произойдет, для нас все пойдет по второму сценарию. Если же дойдет до восстаний, стрельбы и прочего, в итоге мы останемся не у дел. Потому что любая победившая сторона сочтет нас за врагов, чужаков или предателей. У нас попросту отберут доходную сферу, хотим мы этого или не хотим. Как ты понимаешь тут выбор без выбора. Такое ощущение, Император сам подталкивает нас в сторону Высших.

– А почему ты не говоришь о четвертом сценарии? Что если мы поддержим Высших, а они проиграют?

– Вот для этого твои сестры, Софья Дмитриевна, некоторые другие жены и дети клана завтрашним чартером летят в Англию. Я же рано утром лечу в Ниццу и пробуду там до тех пор, пока тут все не уляжется. Нужно позаботиться о капиталах клана на случай худшего сценария. Но я все‑таки думаю, худшего не произойдет. Постепенно Высшие добьются своего.

Я усмехнулся появившейся мысли. Такое чувство в этом мире назревает революция. Не такая, как в моем мире, конечно. Но революция.

– Вот думаю, а не получится, что завтра все соберутся на съезде, а Император возьмет, всех задержит и объявит изменниками.

– Исключено. В съезде примут участие около тысячи кланов, родов, семей. Переговоры продолжают идти и сейчас. Даже среди добытчиков скверны не все определились. Пока дали согласие только 12 кланов. Вполне возможно, к утру общий список дополнится еще несколькими сотнями. Император не посмеет выдвинуть обвинения против стольких людей. В повестке съезда нет ничего такого. Кстати говоря, на него Высшие пригласили и самого Императора. Он может явиться сам или отправить представителя. На него приглашены журналисты, блогеры, все ведущие СМИ.

Черт… И как же все запутанно становится. Если отец смотрел на будущее с оптимизмом, то у меня были основания смотреть иначе. Похоже, настало время сделать признания. Частичные признания, конечно.

– Тебе не кажется странным, что даже среди добытчиков скверны лишь 12 кланов поддержали Высших?

Отец не ответил, предпочтя услышать, о чем пойдет речь дальше.

– Я тебе не рассказал. Так получилось, – дернул я плечами, заставляя себя говорить дальше. – На той дуэли с Верховским, похоже, я взял Голос…

– Кто знает об этом? – изменившись в лице, тут же перебил отец.

– Особый отдел.

А‑а‑а‑а‑а!

Бл*дь… Такое чувство Эверест разразился!

Крик, мат, невероятная жестикуляция, от которой кружка чая и тарелка с яблочком пирогом за малым не полетели в стену… Свое негодование отец выражал бурно и продолжительно. Между делом он задавал уточняющие вопросы и снова орал. Но в целом он понял мое беспокойство. Если Высшие консолидировали силы, готовили Императору требования, то сам Император тем временем готовил устроить их детям резню.

Наконец, успокоившись, отец позвонил деду. Он не стал ему говорить о взятии мною Голоса. Сказал лишь о том, что готовится в университете. Это заставило уже и того призадуматься, во что он ввязался.

Дед, правда, уцепился в то обстоятельство, что Особый отдел готовил провокацию в субботу, в то время как Высшие заявили о создании Союза промышленников на следующий день и позвали на него Императора. Он посчитал, что это обстоятельство может заставить Императора отложить резню либо вообще от нее отказаться в будущем.

Чай уже остыл. Отец залпом его выпил и отставил чашку в сторону.

– Титул, положение – это не просто слова. За ними скрываются возможности. Возможности иметь те или иные способности. Я тебе об этом рассказывал. Предупреждал!

– Да, помню.

– Если ты помнишь, если все знаешь, так скажи, что теперь тебе делать? Как ты собираешься выкручиваться из положения? Скажу сразу, о твоем участии в предстоящей бойне не может быть речи. Даже на стадии подготовки. Иначе ты нас всех подставишь.

Сказать, означало поставить крест на том, что задумал. Об этом не должна была знать ни единая душа. Только в этом случае мой план мог сработать.

– Я думал скрыть способность. А потом ректор забрал Иглу Падина. Потом эта новая стычка с Верховским. Кто ж знал, что Особый отдел будет просматривать записи с камер.

– Если бы ты сразу сказал, еще после той дуэли, я бы тебя даже похвалил. Мы бы могли что‑то придумать. А теперь… Я даже не знаю, – отец развел руками. – Ты меня поставил в тупик. Мне легче сейчас взять пистолет и самому прострелить тебя голову, пока ты нас всех не свел в могилу. Ты это понимаешь?

– Я не могу сотрудничать с Особым отделом, потому что тогда против нас выступят Высшие. И не могу отказать Особому отделу, потому что в этом случае они меня прибьют, – констатировал я свое положение. – А если я просто сбегу?

– Тогда нам поставят условие: или мы находим тебя и сдаем, или за тебя ответит семья. Отвечу я, Софья Дмитриевна, Илона, Амалия.

Взрыв негодования остался позади. Сейчас отец разговаривал спокойным голосом. О чем он думает, я примерно догадался.

– Илонка с Амилией и Софья Дмитриевна завтра все равно улетают. Сейчас вон у вас затевается игра с Высшими. Я так понимаю, мне нужно только потянуть время.

– Совершенно верно. Потянуть время – это твой единственный шанс. Съезд продлится три дня. Пока так запланировано. Если число участников продолжить расти, Император не посмеет устроить в университете бойню. Потому что в таком случае он получит от Высших и всех примкнувших к ним ответную реакцию. Пяти тысяч кланов, родов и семей будет достаточно, чтобы с ним покончить. А вместе с ним покончить и с Особым отделом. Они с тобой разговаривали мягко. Будет еще один разговор. Уже жестче. Ты согласишься на все их уступки. И только после этого исчезнешь.