Зверобой, или Первая тропа войны - Джеймс Фенимор Купер

нашли другой челнок, а на мысу и тот, в котором когда-то в последний раз съехали на берег. Челнок, в котором они сидели, и другой, который им удалось найти на восточном берегу, стояли в «замке». Но стена рухнула, челноки, подгоняемые ветром, проплыли через погрузившийся в воду палисад и были выброшены волнами на берег.

Судя по всему этому, никто не забредал на озеро с тех пор, как разыгрались последние события нашей истории. С грустным чувством покидали это место Чингачгук и его друг. Здесь они когда-то вместе вступили впервые на тропу войны, здесь они когда-то пережили часы дружбы, нежности и торжества. Молча отправились они в обратный путь, к берегам Мохаука, навстречу новым приключениям, таким же удивительным и волнующим, как те, которыми началась их карьера на этом прекрасном озере. Лишь несколько лет спустя удалось им снова побывать здесь, и делавар нашел тогда на озере свою могилу.

Время и обстоятельства обволокли непроницаемой тайной все связанное с Хаттерами. Они жили, заблуждались, умерли, и о них забыли. Никто не испытывал такого интереса к бесчестью и обесчещенным, чтобы приподнять завесу, скрывавшую их. А время скоро изгладит из памяти даже их имена. История преступлений всегда возмутительна, и, к счастью, немногие любят ее изучать.

Такая же судьба постигла Юдифь. Посетив однажды гарнизон на Мохауке, Соколиный Глаз всех расспрашивал об этом красивом, но заблудшем создании. Никто не знал ее, никто о ней даже не помнил. Другие офицеры заступили место прежних Уэрли, Крэгов и Грэхэмов.

Только один старый сержант из гарнизона, вернувшийся недавно из Англии, смог рассказать нашему герою, что сэр Роберт Уэрли жил в родовом поместье и что там же жила леди необыкновенной красоты, которая имела на него большое влияние, хотя и не носила его имени. Но была ли то Юдифь, повторившая ошибку молодости, или какая-нибудь другая жертва этого воина, Соколиный Глаз так никогда и не узнал.

К читателям

Джеймс Фенимор Купер родился в 1789 году в маленьком американском городке недалеко от побережья Атлантического океана. Детство и юность он провел в «пограничном поселении» — маленьком городке, расположенном в полосе, граничившей с девственными лесами.

Еще в детстве Купер полюбил дикую природу, чистые озера, морозную снежную зиму, быструю весну и багряную осень. Полюбил лесные просторы, познакомился с «лесными людьми» — бродягами, охотниками, послужившими ему прообразом для Кожаного Чулка.

В молодости Купер служил в торговом и военном флоте, потом поселился в сельской местности, в имении своей жены, и зажил жизнью землевладельца.

За свою жизнь Купер написал большое количество романов, среди которых лучшие — это цикл книг о Кожаном Чулке: «Зверобой», «Следопыт», «Последний из могикан», «Кожаный Чулок», «Прерия». Герои этих романов — охотник пограничной полосы Нэтти Бампо и индейцы Чингачгук и его сын Ункас, «последний из могикан».

В. Г. Белинский высоко ценил творчество Купера. О «Следопыте» великий русский критик писал:

«Едва ли между всеми известными романами можно указать на творения, которые отличались бы такой глубиной идеи, смелостью замысла, полнотой жизни и зрелостью гения».

Купер, несмотря на то что его нельзя назвать по взглядам и убеждениям во всех отношениях передовым человеком, в одном вопросе сумел встать безусловно выше своих литературных современников. Он первый заговорил на весь мир о доблести и благородстве индейцев Северной Америки, о судьбе этого истребляемого народа, повинного лишь в том, что земля его отцов понадобилась колонистам Европы.

Надо помнить, что с первого дня своего появления на американской земле белые вели непрерывную и беспощадную войну с индейцами, подлинными хозяевами просторов Северной Америки.

Английская колонизация Америки началась еще в XVII веке. Колонисты селились маленькими самоуправляющимися колониями сначала вдоль побережья океана, а позднее по долинам впадающих в море рек, продвигаясь все дальше и дальше, в глубь лесов.

Почти одновременно с английскими поселенцами, обосновавшимися в долине реки Гудзон и на побережье Атлантического океана, в Северной Америке появились французские колонисты.

Уже во второй половине XVII века французы проникли в долину реки святого Лаврентия и положили начало французским колониальным владениям в Новом Свете.

Соперничество англичан и французов в Северной Америке очень скоро вылилось в длительную вооруженную борьбу. Англичане и французы старались вытеснить друг друга из богатых пушниной районов, сооружали форты и укрепленные линии, чтобы воспрепятствовать торговцам и охотникам враждебной стороны проникать в еще не исследованные области Запада. Обе стороны соперничали друг с другом в деле закабаления коренных жителей страны — индейцев.

Колонисты селились на их землях. Они вырубали и выжигали леса, разгоняли и уничтожали дичь, огораживали захваченные земли и изгоняли коренных жителей страны — индейцев.

Громадную роль в разорении, закабалении и вымирании индейцев сыграли спиртные напитки. В обмен на спирт белые за бесценок получали у индейцев дорогие меха. Спаивая вождей, белые добивались уступки огромных земельных участков. Спирт был главным товаром, который белые торговцы привозили в поселения индейцев. Большое значение в борьбе французов и англичан в Северной Америке имело соперничество между английскими и французскими торговцами спиртом. Даже когда сами индейцы просили английские власти не допускать торговцев спиртом в индейские поселения, англичане отказывались это делать.

До нас дошла запись очень любопытного совещания между английскими властями и вождями союзного англичанам племени мохауков. Совещание это происходило в 1754 году в городе Олбани. Один из вождей мохауков сказал: «Братья, есть еще вопрос, который заставляет горячо биться наши сердца и глубоко тревожит умы наши: это продажа рома в наших деревнях. Ром разрушает многих из нас — и старых и молодых, мы просим присутствующих здесь начальников, чтобы они запретили привозить ром к нам, пяти племенам. Братья, мы просим также, чтобы тем из ваших, которые поселились среди нас, было бы воспрещено продавать нашим людям ром. Из-за рома мы остаемся бедными, он делает нас ленивыми и порочными, и если у наших людей заведутся деньги или товары, они отдают их за ром».

Ответ колониальных властей был краток: англичане не могут запретить продавать индейцам ром, потому что таким запретом воспользуются французские торговцы спиртом. Пусть индейцы попросят французские власти запретить торговлю спиртом, а тогда и англичане запретят английским торговцам ввозить ром.

Обращаться с подобной просьбой к французским властям было столь же бесполезно.

Французское духовенство в Канаде всячески противилось ограничению продажи спирта индейцам. Так, французский епископ Канады заявил:

«Индейцы могут попасть под влияние католической церкви лишь тогда, когда они приходят во французские поселения за вином. Если они