Лучшая половина мафии (Крестная мать) - Линда Ла Плант

— Вы также сообщили нам, что встретились с Селестой Морвано перед зданием фирмы. Однако вы еще не знаете, что Селеста приходила в полицию и мы ее допросили. Она не могла дать подробного описания вашего шофера, но увидела на стене полицейского участка фоторобот и снимок — они висели на доске объявлений о розыске — и заявила, что человек на фотографии и человек, который сидел за рулем вашей машины, — одно и то же лицо.

София по-прежнему смотрела на него в упор, ожидая продолжения. Он пытался проникнуть в ее мысли, отыскать хоть какую-то слабину в ее внешнем хладнокровии.

— София, та фотография, на которую показала Селеста, была фотографией Луки Кароллы.

При этих словах она глубоко вздохнула, а затем потупилась, не желая выдавать своих чувств.

Его голос был очень тихим:

— Лука Каролла живет под чужим именем. Один раз он воспользовался им, когда устраивался в гостиницу, это было до убийства Пола Кароллы, и второй раз, когда заказывал билет на самолет из Италии. Его второе имя — Джонни Морено. Вашего шофера тоже зовут Джонни.

Оба мужчины внимательно следили за Софией. Она даже не шелохнулась, застыв в бесстрастной неподвижности. Они переглянулись… Когда она наконец заговорила, ее голос был еще более низким, чем раньше, но не дрожал.

— У вас есть этот фоторобот? Или что там было — фотография? Я хочу на нее взглянуть. Может быть, тогда я смогу вам сказать, был ли мой шофер… был ли он… — она перешла на шепот, — Лукой Кароллой.

Джиганте достал из кейса фотографию и протянул Софии. Она посмотрела на нее и отдала обратно, потом взяла у него фоторобот и опять какое-то время его разглядывала, давая Пирелли возможность разглядеть ее саму.

Ее профиль был словно выточен из камня. Слабые тени подчеркивали изящные линии подбородка и скул. Полные губы, накрашенные темной помадой, чуть приоткрылись, и она провела языком по верхней губе. Это было едва уловимое движение, и Пирелли не заметил бы его, если бы не вглядывался так пристально.

Внезапно она подняла голову. Ее глаза были такими темными, точно состояли из одних зрачков, без радужной оболочки.

— Здесь нет никакого сходства. Селеста, должно быть, обозналась. Хотя я уверена, что, пока мы с ней разговаривали, мой шофер действительно сидел в машине. Видите ли, там тонированное лобовое стекло… Но этот человек на снимке — точно не мой бывший шофер. Тот был рыжий и вроде бы помоложе. Мне надо поговорить со свекровью. Она наверняка знает его фамилию и адрес его семьи.

Джиганте взглянул на Пирелли. Вопросов больше не было. Он поднялся и поставил на поднос свой пустой бокал из-под вина.

— Спасибо за ваши показания, синьора Лучано. Если у меня возникнет необходимость снова связаться с вами и с синьорой Грациеллой, я найду вас по этому адресу?

София встала и сказала, что она еще какое-то время поживет у Терезы, а когда найдет себе другую квартиру, обязательно сообщит им свой новый адрес. Она проводила мужчин до двери, поблагодарила за визит и пожала обоим руки.

Пирелли на мгновение задержал ее руку в своей, пытаясь наладить с ней душевный контакт, но она отступила на шаг.

— Если вам будет нужно поговорить с кем-то из моей семьи, пожалуйста, звоните. Мы уже почти поверили, что справедливости не существует, однако теперь я так не считаю. Я восхищена вашей работой, комиссар. Примите мою самую искреннюю благодарность. Да благословит вас Господь.

Джиганте стоял рядом, и Пирелли не мог сказать ничего личного. Он лишь улыбнулся, получив в ответ ледяной взгляд. София была недосягаема — недосягаема особенно для него. Ее рука показалась ему холодной, чужой. В глубине души он знал — это конец: она уже никогда, никогда не позволит ему к ней приблизиться.

Детективы медленно спускались по лестнице. Они слышали, как София закрыла за ними дверь.

Дождавшись, когда они преодолеют половину пути, она накинула на замок цепочку, потом медленно, словно во сне, прошла в ванную и без судорожных усилий одной. долгой струей выплеснула в раковину содержимое своего желудка. Почистив зубы, она вернулась в спальню и повесила телефонную трубку на рычаг, после чего села за стол в кабинете и стала ждать звонка. Она знала, что Лука Каролла, он же Джонни Морено, обязательно ей позвонит, и ждала, тревожась за женщин.

Глава 37

София сидела у телефона. Когда он наконец зазвонил, ей хотелось тут же схватить трубку, но, прежде чем это сделать, она выждала несколько звонков.

— София, это ты?

— Привет, Тереза.

— Как у тебя дела? Все в порядке? София?

— Да. Ты где?

Тереза рассказала ей про дом и про то, как они все обрадовались. Она сообщила, что Джонни уже выехал за ней.

— Пирелли пробыл у меня несколько часов.

— Все в порядке? — снова спросила Тереза, поскольку голос Софии звучал как-то странно и отрешенно. — София, ты меня слышишь?

— Да… Все объясню при встрече. А теперь позови, пожалуйста, маму, мне надо с ней поговорить.

Грациелла подошла к телефону и принялась описывать дом, но София ее перебила:

— Мама, послушай меня. У тебя когда-то был садовник, такой молодой паренек, рыжий. Ты не помнишь, как его звали?

— Ах, si, Жуан! Это племянник Адины. Теперь у него свой таксопарк в Палермо. Знаешь гостиницу «Эксельсиор»? Папа купил ему первую машину… Его зовут Жуан Белломо.

— Grazie, мама, дай мне телефон Адины в Монделло.

У Грациеллы его не было, но она велела Софии поискать записную книжку в ящиках ее туалетного столика.

София стала рыться в ящиках и наткнулась на фотографии — те самые, которые когда-то украшали рояль на вилле «Ривера». Она взглянула на каждую по очереди: вот ее маленькие сыновья, это ее свадьба с Константино, а это Тереза и Альфредо держат за ручку годовалую Розу. Вот порванный снимок — Фредерико в вечернем костюме смеется в объектив. София криво улыбнулась. Видимо, Грациелла оторвала от фотографии изображение бедной Мойры: та никогда ей не нравилась.

София нашла старую, потемневшую от времени фотографию молодого Роберто Лучано: черные глаза неулыбчиво смотрят с красивого надменного лица. А вот он с женой на своей свадьбе — примерно тот же год, только здесь Роберто совсем другой. И последний снимок — знакомое лицо Майкла. Не удержавшись, София быстро прикоснулась к нему кончиками пальцев, потом отложила все фотографии и наконец увидела маленькую потрепанную записную книжку.

Адина взяла трубку и зарыдала, едва услышав голос Софии. Она решила, что Грациелла заболела. Но София заверила ее, что с мамой все в порядке, только им нужна помощь. Очень подробно она объяснила старой горничной, какая ей требуется услуга — долг, который следует уплатить вдове дона Роберто. В общем-то ничего особенного. Просто Жуану Белломо нужно выправить свои конторские книги таким образом, чтобы по ним выходило, будто он работал шофером на «роллс-ройсе» Лучано. Пусть он приедет в Милан и ознакомится с маршрутом от ее квартиры до фирмы Нино Фабио. София заставила Адину трижды повторить эти указания, потом предупредила, что ее, возможно, будут расспрашивать карабинеры и что Жуан должен отвечать в точности так, как сказала София. Это очень важно, от этого зависит жизнь Грациеллы.

Затем София позвонила в гостиничный номер Пирелли, заранее зная, что его там нет, и оставила сообщение на автоответчике — дескать, Грациелла вспомнила, что шофера звали Жуан Белломо, по прозвищу Джонни, и назвала его адрес.

София вынесла из кабинета Терезы все бумаги, которые показались ей важными, и уложила их в свой кейс, потом прошлась по комнатам, просмотрела выдвижные ящики и туалетные столики и достала оттуда то, что сочла необходимым. Набирать слишком много было нельзя — это могло вызвать подозрения у Джонни-Луки, но она хотела вывезти все ценное, чтобы им уже не пришлось возвращаться на эту квартиру.

Ее недолгие мечты о свободе развеялись как дым. Теперь она знала, что никогда не избавится от семьи Лучано, которая стала ее извечным проклятием. Только отныне София уже не воспринимала это как тяжкое бремя, тянущее ко дну. Наоборот, с каждым днем у нее прибавлялось сил, как будто она наблюдала за собой со стороны, постепенно избавляясь от всех своих страхов.

Пирелли открыл новую пачку сигарет. Джиганте, сидевший на соседнем табурете перед стойкой бара, покосился на своего приятеля. Напротив них стоял ряд пустых рюмок.

— Может, съедим по сандвичу, а?

Пирелли угрюмо взглянул на него и залпом осушил свою рюмку виски, даже не потрудившись ответить.

— И что теперь, Джо? Что мы будем делать дальше?

Пирелли ссутулился над стойкой.

— Не знаю.

Джиганте смотрел в свою рюмку.

— Знаешь, я только один раз заметил у нее хоть какую-то реакцию — это когда ты назвал имя Джонни Морено. Хотя, допустим, на фирме Фабио действительно был он. Если он стал ее шофером, значит, ему каким-то образом удалось втереться к ней в доверие. И ты думаешь, она выдала бы его — даже после всего того, что ты рассказал?