Путь мистика - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо"

Если я неправ, докажите мою неправоту. Это доставит мне радость.

Если я прав, имейте мужество это признать; это поможет эволюции человека. Но они не готовы даже слушать.

Это напоминает мне о моем деде. Из всей семьи он был более всех мне другом. Он не был интеллектуалом, он был крестьянином. Я приходил с ним на ферму, и он вставлял в уши затычки. Я обнаружил это только позднее - в тот день одна из его затычек выпала. Я сказал:

- Что случилось?

- Ты говоришь странные вещи, о которых я ничего не знаю, и я не хочу показаться невежественным. А говорить что-то тебе опасно, потому что ты немедленно начинаешь спорить. И я нашел эту стратегию. Ты продолжаешь говорить, но никто не слушает. Я просто продолжаю принимать все, что ты говоришь, как будто слушаю.

- Но, - сказал я, - ты мог бы мне сказать, что не хочешь слушать. Зачем мне тратить впустую дыхание? И ты без необходимости пошел на обман.

- Теперь ты так говоришь, но если бы я сказал: «Ничего не говори», ты стал бы спорить. И я знаю, что у меня нет никакого аргумента, который бы тебя победил. Я стар, и я наслаждаюсь твоими аргументами, но многих из этих вещей я не понимаю.

И он действительно наслаждался ими. Он брал меня с собой... если какой-нибудь святой посещал город, он брал меня с собой, он специально приводил меня и говорил:

- Пойдем; ты поставишь этого человека на место!

- Ты же не хочешь меня слушать.

- Не хочу, потому что не хочу с тобой спорить и быть побежденным, - я же твой дед! Но я так наслаждаюсь тем, как мой маленький мальчик ставит на место этого святого... выдает ему такие ослепительные аргументы и заставляет так конфузиться перед всей толпой. Я испытываю гордость!

Все страны, закрывающие передо мной двери... за ними стоят великие державы, величайшие силы, когда-либо существовавшие в мире: Америка и Советский Союз. Обе они против меня. И это очень странно, потому что они враги - по крайней мере, одна из них должна была бы быть за меня. Но обе они против меня по той простой причине, что я люблю называть лопату лопатой, а они опираются на ложь - ложь, которая утверждалась веками и почти стала истиной.

Иисусу не позволили даже родиться... Эти люди не сознавали, кого они отвергают, - и им это простительно. Они отвергали бедного плотника, осла и молодую жену на осле - беременную. Кому нужны напрасные проблемы? Они не сознавали, что вот-вот родится такой человек, как Иисус, и все, что они делали, было сделано из невежества.

Но передо мной двери закрываются не из невежества; они закрываются при полном знании того, что если меня принять, я трансформирую молодое поколение. Я дам молодым людям новые мечты и новые надежды, которые могут оказаться опасными для старых интересов круговой поруки - политиков, священников и других. Это делается с полным знанием, и это стало всемирным заговором - что беспрецедентно.

Никогда прежде весь мир не соглашался анонимно объединиться против одной-единственной индивидуальности, у которой нет никакой власти, кроме ее видения, ее глаз, ее осознания. Но об этом не стоит грустить. На самом деле, это достойно празднования, потому что они признали свое поражение.

Они признали себя низшими. Они приняли это - каждая страна сообщает другой, что «этот человек опасен», тогда как я не причинил вреда и муравью! О каких опасностях они говорят? И они не лгут, они совершенно правы. Опасность в том, что я могу обрубить их корни, которые прогнили. Они носят с собой трупы; они наполнили зловонием весь мир. Они готовят ядерное оружие, просто чтобы совершить глобальное самоубийство.

Я только хочу их разбудить:

- То, что вы делаете во сне, опасно.

Мы живем в особенное время: либо человек умрет, либо родится новый человек.

Люди, закрывающие двери для меня, за старого человека - а старый человек вот-вот умрет. Он жил достаточно долго. Он вел посмертное существование; он уже умер и продолжает двигаться только по старой инерции.

Я стою за нового человека с совершенно другим характером, с другими качествами. Они боятся, что на молодежь - на молодых людей, желающих пуститься на поиски приключений, жаждущих открытий, стремящихся путешествовать в новые пространства своего существа - я могу произвести впечатление. Выражаясь их языком, я могу их «развратить». Этот же язык они использовали против Сократа в Греции - его существование стало представлять опасность, потому что он «развращал» молодых и их умы.

Я был арестован в той же стране. Я не думал, что через две тысячи лет меня могут осудить за то же преступление - что я не смогу оставаться в Греции ни минуты, потому что мое присутствие развращает молодое поколение. Сократ тоже не развращал молодое поколение. Нет ни единого его слова, которое доказывало бы его развращающее влияние. Да, это было опасно для старшего поколения, потому что он говорил вещи, которые старшее поколение было не способно понять и которые представляли для него угрозу.

Что бы я ни говорил людям, это очень просто... просто попытка их разбудить, чтобы они могли увидеть собственными глазами, что старое либо умирает, либо уже умерло, и теперь пришло время привнести новую концепцию человека.

Старая концепция была очень подавляющей. Старая концепция основывалась на страхе. Старая концепция была полна жадности, амбиций, желания.

Именно поэтому мы прожили все эти века, переходя из одной войны в другую.

За три тысячи лет земля сражалась в пяти тысячах войн. Каждый, кто посмотрит с другой планеты, подумает, что эта планета, Земля, обезумела! За три тысячи лет пять тысяч войн? А в промежутках между ними, когда у вас есть время, вы готовитесь к новой... как будто вся функция жизни в том, чтобы готовиться к войне, а потом сражаться в ней, умирать и убивать; и затем снова готовиться. И теперь они подошли к самой кульминации, к последним приготовлениям.

Кто-то спросил Альберта Эйнштейна:

- Не можете ли вы что-нибудь сказать о третьей мировой войне?

- Нет, - сказал он, - но я могу что-то сказать о четвертой. Задавший вопрос был озадачен. Он сказал:

- Вы ничего не можете сказать о третьей, но готовы что-то сказать о четвертой? Что это значит? Вы шутите?