Властелин колец - Джон Толкин

– Нет, не видел, — покачал головой Гэндальф. — Над ущельями Эммин Майл висел мрак, так что о похищении я узнал от Повелителя Ветров.

– Точно! — вспомнил Леголас. — Я видел орла над Эммин Майл, как раз три дня назад.

– По моей просьбе он наблюдал за Рекой. Какие–то известия я получал от него, кое–что наблюдал сам. С нездешних высот я видел, что Враг едва не обнаружил Кольцо. Я померился силами с Тёмной Крепостью и отогнал Тень. Эта схватка оставила меня без сил и я долго восстанавливал их.

– Так ты знаешь, что с Фродо! — обрадовался Гимли.

– Совсем немного. Одной опасности он избежал, но сколько их ещё впереди! Он решил идти в Мордор один и ушёл. Вот, пожалуй, и всё.

– С ним пошел Сэм, — уточнил Леголас, и это известие очень обрадовало Гэндальфа.

Они долго беседовали на вершине холма. Пока Арагорн рассказывал о том, что было с отрядом после Мори, Гэндальф внимательно слушал, прикрыв глаза и сложив руки на коленях, но ни разу не прервал рассказчика ни вопросом, ни замечанием. Только когда речь зашла о смерти Боромира, маг вздохнул.

– Кое о чём ты предпочёл умолчать, друг мой, — тихо обратился он к Арагорну. — Бедный Боромир! Как трудно тебе было выдержать испытание: тебе, воину и вождю! Галадриэль говорила мне, что Боромир в опасности. Только благодаря младшим хоббитам он избежал её. Погодите, наши хоббиты ещё себя покажут! Их доставили к Фангорну, и они оказались теми камешками, с которых начинается горная лавина. Я и отсюда слышу, как гудит растревоженная земля. Лучше бы Саруману поостеречься!

– Ты всё так же говоришь загадками, милый друг, — улыбнулся Арагорн.

– Загадками? — Гэндальф недоумённо посмотрел на него. — Я говорил сам с собой. Давняя привычка. Молодым так много нужно объяснять! — он засмеялся. — Так что ты хочешь узнать?

Он помедлил, собираясь с мыслями, и начал долгий рассказ.

– Вот как видится мне происходящее. Враг, конечно, давно знает о нашем отряде, о том, сколько нас и кто мы, знает и о том, что Кольцо у хоббита. А вот намерений наших пока не понимает. Сам он отправился бы в Минас Тирит, поэтому и нас ищет на путях туда. Он не знает, кто из сильных мира сего завладеет Кольцом и захочет занять его место. Ему и кошмарном сне не приснится, что мы рискнём уничтожить Кольцо. В этой слепоте — наша удача и наша надежда. Враг ждёт войны и поспешит развязать её первым. Он давно усвоил, что тому, кто наносит первый удар, второй может и не понадобиться — хватило бы мощи. Он боится опоздать, поэтому начал передвижение войск раньше, чем намеревался. Премудрый глупец! Стоило ему бросить все силы на охрану Мордора, а волю — на поиски Кольца, и надеяться нам было бы не на что. А теперь Око всё чаще обращается к Минас Тириту. Совсем скоро он обрушит на город всю свою мощь.

А пока его планы рушатся. До сих пор он не получил ни Кольца, ни заложников–хоббитов, и всё благодаря Саруману.

– Так он же предатель! — удивился Гимли.

– Даже дважды предатель, — кивнул Гэндальф. — Странно, не правда ли? Из всех бед эта казалась наихудшей. Но предательство — оружие обоюдоострое. Саруман для своих темных дел тоже решил заполучить Кольцо или хотя бы хоббитов. И вот их совместными с Врагом усилиями хоббиты попадают к Фангорну в самый подходящий момент, а двум злодеям достаются только новые сомнения, расстроившие все планы. Стараниями Всадников некому сообщить Саурону о недавнем сражении. Он знает только, что двух хоббитов, пойманных на Эммин Майл, тащили в Изенгард, а не в Мордор. Теперь Саурон боится Изенгарда не меньше, чем Минас Тирита.

Изенгард может победить Мордор только с помощью Кольца. А уж Кольца–то Саруману теперь точно не видать. Ему грозит опасность, о которой он и не подозревает. Впрочем, он теперь о многом не знает. Ему так хотелось побыстрее получить добычу, что он отправился навстречу своим оркам и опоздал — всё кончилось без его участия. Он пробыл тут недолго. Я заглянул в его мысли, его гложут сомнения. Он сам видел костёр на поле битвы. Он только не знает ни о том, что стало с хоббитами, ни о мордорских орках, ни о Крылатом Ужасе.

– Крылатый Ужас! — воскликнул Леголас. — На Сарн Гебире я стрелял в него и заставил убраться. Он источает страх. Что это за новая напасть?

– Эту напасть не сразить стрелой, — усмехнулся Гэндальф. — Ты убил только тварь, которая несла его. Этот Всадник скоро взлетит снова. Он — назгул, один из Девяти. Они теперь пересели на крылатых коней. Их оружие — ужас, и тень этого ужаса вот–вот захлестнёт последние армии наших друзей. Правда, крылатые назгулы пока ещё не пересекали Реку, и Саруман не знает об их новом обличье. Он может думать только о Кольце. Вдруг оно нашлось? Вдруг досталось Теодену? И он бросает на Рохан новые и новые войска, а вот о настоящей опасности — о Древобороде — забыл.

– А Гэндальф опять забыл о слушателях, улыбнулся Арагорн. — Я впервые слышу о Древобороде. О двойном предательстве Сарумана я догадывался, но чем нам поможет встреча двух хоббитов с Фангорном, не понимаю.

– Погодите! — в смятении воскликнул Гимли, — Я вот что никак не пойму: тебя или Сарумана видели мы прошлой ночью?

Гэндальф рассмеялся.

– Не меня — это точно. Значит, Сарумана. Мы так похожи, что не мудрено ошибиться.

– Тогда ладно, — облегчённо вздохнул Гимли. — Я рад, что это был не ты.

Гэндальф снова расхохотался.

– Приятно знать, что хоть в чём–то не ошибся. Я и не думал винить тебя за прохладную встречу, ведь это я, помнится, советовал друзьям не доверять никому и ничему, если имеешь дело с Врагом. Ты поступил правильно, Гимли, сын Глоина! Быть может, настанет день, когда ты увидишь нас рядом и сам во всём разберёшься.

– А что с хоббитами? — спросил Леголас. — Где они теперь?

– С Древобородом и с энтами, — ответил Гэндальф.

Теперь даже Следопыт удивился.

– Так, значит, старые легенды об обитателях дремучих лесов и Пастырях Деревьев говорят правду? Но разве энты еще есть в мире? Я думал, они исчезли в давние времена, если вообще жили не только в песнях Рохана.

– Сумеречные Эльфы до сих пор поют об Онодримах и их печали! — воскликнул Леголас. — Но даже для нас они лишь воспоминание. Как бы я хотел встретить хоть одного и ощутить себя по настоящему молодым! Но я что–то не понимаю. Древобород — это переложение названия «Фангорн» на Всеобщий язык, однако ты говоришь о нем как о разумном существе. Кто это?

– Вопрос не маленький, — усмехнулся Гэндальф. — Я не много о нём знаю, но и на такой рассказ у нас нет времени. Древобород — это и есть Фангорн, Пастырь Леса. Он — самый старый из Энтов, он вообще старше всех в Среднеземье. Думаю, Леголас, ты ещё увидишь его. Нашим хоббитам повезло. Они встретились с ним на этом самом месте. Он часто приходит на этот холм, когда на душе неспокойно. Четыре дня назад я видел, как он шагал по лесу. Он меня тоже заметил, но я не поздоровался — так устал, — и он, не окликнув меня, прошёл мимо.