Белая Кость (СИ) - Эль Кебади Такаббир Такаббир

— Безболезненный? — переспросил Рэн, кривя губы. — А кто-то был против неё.

— А кто-то был женат, — отрезал Киаран.

Хранитель грамот стиснул в кулаках расшитые узорами полы мантии и проговорил торжественным тоном, словно читая священный текст:

— Король Рэн своим браком с герцогиней Кагар предотвратил кровопролитие — вот что напишут в летописях, ваше величество. Вот что прочтут через сотни лет потомки тех, кто не погиб на поле брани, а продолжил строить, сеять и плодить детей.

Ничего не ответив, Рэн отпустил соратников. Рухнув в кресло, сцепил пальцы и закрыл лицо руками.

— 2.48 ~

Впустив в крепость телегу, стражи закрыли ворота и спрятались под навесом от мороси.

Из конюшни появился Халик. Склонив голову к плечу, нахохлил густые брови:

— Это не наша лошадь.

Таян отложила вожжи и, спрыгнув с повозки, ласково похлопала кобылу по спине, покрытой каплями дождя, как росой.

— Не нравится?

— Мне всё равно, кому сыпать овса, — пробурчал Халик, ощупывая быстрыми пальцами грудь и передние ноги лошади. — У меня сердце доброе. Но что скажет хозяин?

— Скажет: «Няня», — рассмеялась Таян, отряхивая юбку от соломы.

— Я говорю о господине Бари.

Таян вмиг озлобилась:

— Он мне не хозяин!

— Ладно, ладно, не взъедайся. Прошлое — пыль, моргни и забудь. Так говорила моя бабка, а она была мудрой женщиной.

— Рассказывал кому-нибудь о том, что произошло? — спросила Таян с нескрываемой угрозой в голосе.

— У меня память короткая. Всё как советовала моя бабка. — Халик перешёл к задним ногам лошади и отшатнулся от телеги. — Ёрш тебе в репу! Это кто?

Из вороха тряпок на него смотрел старик.

— Мой жених, — пошутила Таян. — Госпожа дома?

— Дома, — ответил Халик, наблюдая с опаской, как старик сползает с телеги. — Знаешь последние новости?

— Знаю. Я попёрлась как дура в Фамаль, крюк сделала, время потеряла. А госпожа, оказывается, здесь. Город шумит. Кто-то верит, кто-то не верит.

— Мы сами не верим, — поддакнул конюх.

— А правда, что у неё дочку забрали?

— Правда, правда.

— Ну он и пас-с-с… — Таян сморщилась. — Чего уставился?

Халик усмехнулся в усы:

— Пытаюсь угадать, какое слово ты проглотила.

Из прачечной выскочила Миула. Широко шагая к конюшне, закричала издали:

— Ты где была? А? Я извелась вся. Думала, тебя злодеи словили, снасильничали и прирезали. Думала, ты лежишь где-то обклёванная, обглоданная. А ты явилась целёхонька! Ещё и лыбишься!

Возникнув из кухни, поварихи юркнули обратно. В кузне умолк молот. Банщик шмыгнул в баню, расплескав из вёдер почти всю воду. Солдаты столпились на краю крепостной стены, переговариваясь и ёрничая над Миулой.

Она встала перед Таян, рассыпая искры из глаз:

— Ты где была, я спрашиваю?

— Думаешь, так легко найти костоправа?

Запрокинув голову, Миула ошпарила воинов взглядом как кипятком:

— Враг по полю скачет, а вы на баб таращитесь? Вот скажу сэру Ардию словцо…

— Да будет тебе, — откликнулся кто-то, и солдаты дружно отошли к каменным зубцам.

В кузне вновь запела наковальня. На кухне застучали ножи.

Миула кивнула конюху:

— Проваливай.

— Лошадь надо выпрячь.

— Успеешь.

— Бесовское отродье, — обиженно промямлил Халик и побрёл в конюшню.

Миула уставилась на старика. Грязный, лохматый, борода до пояса. Одет как попрошайка.

— Он, что ли, костоправ?

— Настоящий! — возбуждённо прошептала Таян. — И это не всё. У него дар, я чувствую его. Пока не знаю какой. Дар точно есть, зуб даю! Старик умеет ещё что-то, но скрывает это или сам не знает о даре.

— Светлый? Тёмный?

— Я не разобралась. — Таян взмахнула ресницами. — А разве это важно? Разве важно, кто поможет малютке: бог или дьявол? Этот грех я возьму на себя.

Подойдя к старику поближе, Миула зажала нос пальцами:

— Итить твою задницу! От него воняет, как от дохлой собаки. Где ты его нашла? На скотомогильнике?

— В пыточной.

Миулу взяла оторопь.

— Чего?

— Отведи его в баню, — попросила Таян и, подобрав юбки, побежала к господской башне.

— Ты куда? — крикнула Миула ей в спину.

— Покажусь госпоже.

— Она в молельне. С сэром Ардием. Точнее, с лордом. Он теперь лорд.

Таян резко повернула и, обогнув башню, скрылась из виду.

***

Постройку, предназначенную для бесед с богом, заколотили при жизни истинной хозяйки замка, герцогини Мэрит. Из доски, перекрывающей дверь, торчали шляпки тринадцати гвоздей. На самой двери виднелись длинные продольные царапины, будто какой-то зверь точил здесь когти. От гипсового ангела над входом остались обгрызенные крылья. Видимо, символ веры пришёлся зверю по вкусу. Обитатели крепости обходили постройку стороной и называли герцогиню ведьмой. Когда она умерла, молельня так и продолжала стоять, заколоченная, обветшалая — старый лорд Мэрит и его сын Холаф вели разнузданный образ жизни и не верили, что битьё поклонов и молитвы проложат им дорогу в рай.

По приказу Янары дворовые работники поменяли дверь, прикрепили над входом бронзовое изваяние Ангела-спасителя и навели внутри порядок. Глинобитные стены и потолок освежили извёсткой, земляной пол покрыли тёсом. Небольшое помещение теперь дышало запахами ладана и древесины. Кроме Янары, никто сюда не ходил. Слуги и стражники, наслушавшись россказней деревенских бабок, считали это место проклятым и бегали молиться в старую церковь на берегу Ленивой реки.

Сегодня к Янаре присоединился Ардий. Он поклонялся обитающим в горах духам предков и пришёл в молельню беседовать не с богом, а с леди. В палатах их не оставляли наедине — так требовали правила приличия. Рядом с Янарой всегда находились служанки или её брат Бари, взявший за привычку раздавать ненужные советы. Ардию это не нравилось, тем не менее он мирился с присутствием посторонних, дабы не опорочить доброе имя госпожи.

О событиях, происходящих в столице, скоро заговорит всё королевство. Пока слухи долетят до Мэритского замка, пройдёт немало времени. Ардий посчитал, что Янара имеет право узнать новости первой и выслушать их без свидетелей. Поэтому, приехав в замок и узнав, что леди в молельне, Ардий поспешил к ней. Здесь, в намоленном месте, за ними никто не станет следить и никто не встрянет в их разговор.

Янара стояла коленями на бархатной подушечке и, упираясь локтями в каменную скамью, глядела в раскрытое святое писание. Её неподвижная смиренная поза, каменное лицо и застывший взгляд сбивали Ардия с мысли и заставляли дважды проговаривать фразы. Ему казалось, что Янара не слышит его.

Едва он умолк, прозвучал тихий голос:

— Когда свадьба?

— Не знаю, миледи. Наши послы ещё не вернулись из Дигора.

— Я буду молиться, чтобы у них всё получилось. — Янара встала с колен и, запахнув на груди вязаный платок, села на скамью. — У вас красивый костюм, сэр Ардий.

— Теперь я малый лорд. — Он приложил ладонь к орлу, вышитому на дублете из овечьей шерсти, окрашенной в цвет жжёного сахара. — Это мой герб.

— Я рада за вас.

— Может, через пару лет стану великим лордом.

— Дай Бог, — улыбнулась Янара.

— Никак не придумаю девиз, и штандарта пока что нет.

— Это не главное. — Янара подняла подушку с пола, провела ладонью по бархату, приглаживая ворсинки. — Король обещал взять Бертола на воспитание, когда ему исполнится восемь.

— Да, я помню.

— Передайте королю, что я освобождаю его от обещания.

Ардий сел рядом с Янарой. Поправил на боку ножны с мечом:

— Миледи, не принимайте решений сгоряча.

— Он хотел угодить мне. Теперь это ни к чему. У Бертола уже есть опекун, это вы, мой верный друг. Моих сыновей будут воспитывать те, кто их любит. Я так решила, лорд Ардий.

Он кивнул с удручённым видом:

— Я передам королю ваши слова.

Янара сжала его руку:

— Спасибо.