Невменяемый колдун - Юрий Иванович

– Ты смотри! Такой молодой, а уже небось и читать умеешь? Ладно, так и быть, соблаговолю. – В то же мгновение в монолитной стене арки прорезался ранее незаметный желоб. – Кидай все бумаги в дырку!

– Да, но я должен передать их лично вам в руки, – засомневался Кремон и тут же стал нервно доставать бумаги из сумки, поеживаясь от разразившихся криков.

– Лично?! Может, мне еще и на коленки перед тобой упасть? Или облобызать со слезами? Ты кто такой, что здесь у меня распоряжаться надумал?! Или сомневаешься, что с тобой Невменяемый разговаривает?

– Как можно! Извините за бестактность! – Молодой колдун поспешно опустил пакет с письмами и бумагами в желоб, и тот сразу же с чмокающим звуком захлопнулся. – Просто мои учителя очень настаивали на осторожности…

– Здесь только я имею право настаивать! Понял?

Несмотря на злобность и громкость криков, Кремон неожиданно почувствовал, что за ними пытается скрыться кто-то с совсем иным складом характера. Где-то даже примерно таким, какой был у полковника Кралей. На память пришел случай, когда дядя жутко орал на гвардейцев за пустячную оплошность, а потом тут же отворачивался в сторону, чтобы скрыть рвущийся наружу смех. И любил он своих подчиненных словно отец родной. И вот крики пока еще невидимого Эль-Митолана отдавали очень сходными интонациями. Словно невидимый хозяин этого жуткого замка еле сдерживается от смеха.

И Кремон неожиданно даже для самого себя улыбнулся:

– Конечно, понял! Попробуй тут не понять. Сразу в лягушку превратите. Или в кузнечика… Не, лучше в лягушку: хоть кузнечик не сожрет!

Повисшая пауза прервалась непонятным всхлипыванием, затем коротким кашлем, словно собеседник немного растерялся:

– А? Хм! Ладно, подождите и полюбуйтесь на окрестности. А я попробую разобрать каракули ваших поручителей…

Любоваться гранено-шипастым замком как-то не хотелось, почерневшим Когтем Орла тоже, поэтому друзья целых полчаса созерцали заброшенную усадьбу напротив и пытались вспомнить что-нибудь из истории графов Сатюльпе. Да попутно спорили о породах одичавших фруктовых деревьев в запущенном саду. Похоже, что еще лет двадцать назад сад благоухал, удивлял и поражал своим великолепием и разнообразием. Но после смерти хозяйки замка ее супруг пустился во все тяжкие, перебрался в дом в центре Плады и бросил уникальное творение садоводов на произвол судьбы и банального разграбления плодов в период созревания. О чем можно было судить по большой дыре в заборе. Видимо, многочисленная детвора не боялась стоявшего по соседству колдовского замка. Детям все нипочем, и Кремон усмехнулся, вспоминая веселое детство:

– Мы тоже куда только не забирались порой! Все казалось, что в других садах плоды намного вкусней и слаще.

Но созданное благодушное настроение моментально развеял скрипучий голос:

– Вот именно! От вашей горлопанистой мелочи покоя нет! Уж сколько я их сжег, испепелил – все равно лезут и лезут…

От услышанных откровений друзья побледнели: неужели старик совсем из ума выжил и детей малолетних изводит? Кремон первый догадался, что это не что иное, как возрастное брюзжание и попытка запугать пришельцев, поэтому принял тот же тон в разговоре:

– И правильно делаете! Частная собственность неприкосновенна. Мы это понимаем, поэтому смиренно ждем вашего приглашения.

– М-да? Смиренно? А если бы не понимали, то проломили бы мои ворота?

– Ну что вы! Как можно ломать исторические и архитектурные ценности! К тому же они так изъедены ржавчиной, что и сами могут рухнуть с минуты на минуту. Стоит дождаться ветра посильней…

– Ага! Намекаешь, что бурю научился делать? – хохотнул голос. – И не стыдно запугивать старого и немощного старика?

– Зачем же так прибедняться? – решил немного польстить Кремон. – Давид Сонный мне рассказывал, что вы весьма хорошо выглядите на свои двести лет, а уж по силе вам вообще нет равных во всем мире.

Второй раз раздавшийся хохот уже не так напряг друзей, да и продолжался всего минуту.

– Меня такими дешевыми словами не проймешь! – проскрипел голос, но некоторые интонации позволяли предположить, что его хозяин остался доволен комплиментами о своем внешнем виде и магических способностях. – Побереги лесть для своей подружки!

Молодой колдун с удивлением оглянулся на Мальвику: с чего бы это ей льстить? А затем снова вернулся к разговору:

– Еще меня убеждали, что вы очень цените время. Как свое собственное, так и чужое.

– А вот это уже полный нонсенс! – возразил невидимый собеседник. – За… гм… двести лет я научился никуда не спешить и не торопить события. Это только детям присуще: спешка, беготня, необдуманные действия и, как следствие, долговременное исправление совершенных ошибок. Но некоторую справедливость в твоих словах готов признать, да и беседовать на расстоянии неудобно. Поэтому заходите, детки! Только сами, без своего «большого» товарища. С ним мне говорить не о чем.

Похоже, Бабу и сам бы не захотел входить на территорию древнего колдуна без крайней необходимости. Поэтому сразу облегченно вздохнул и протянул руку Кремону:

– Ладно, друг, счастливо оставаться! – Но потом все-таки не сдержался от небольшого укола в адрес невидимого колдуна: – Если вас выгонят еще до ужина, ты знаешь, в какой гостинице меня искать. Мальвика, давай свою щечку. И не грусти: может, расстаемся ненадолго.

И тут же, бросив опасливый взгляд на граненый замок, гигант повернул свою лошадь и поскакал по дороге. Еще заранее они договорились, что Бабу будет ждать друзей до завтрашнего утра в определенном месте. И если те не появятся, значит, остались в замке, и тогда Бабу отправится в Агван сразу после посещения нескольких магазинов. Ему все-таки навязали пару-тройку срочных заказов. Особенно переусердствовал в этом Давид Сонный, страдающий от далекого расположения столицы больше всех.

А ворота тем временем дрогнули и плавно раскрылись во всю ширь. Причем без малейшего скрипа или дребезжания. Въезжая на уложенную идеально ровными плитами дорогу внутреннего двора, Кремон с удивлением осматривался вокруг, но конюшни или чего-то подобного так и не смог заметить. Где же разместятся их семь верховых животных во главе с красавцем Торнадо? Об этом Давид и словом не обмолвился. И есть ли здесь конюх?

– А где же вообще вход? – высказала свое недоумение Мальвика.

Им оставалось до нависающих над головой граней всего метров десять, но ни единой щелочки для входа так и не открылось. Но вдруг два выступающих «лезвия» дрогнули и поехали в стороны, складываясь, словно мехи гармошки. И открылся парадный вход – высотой почти четыре метра, а шириной добрых два. При этом негромко прозвучали начальные такты какого-то древнего музыкального гимна. За входом пол приподнимался всего на две ступеньки, и сразу за ними, на фоне совершенно неосвещенных внутренностей замка, стоял Огюст Невменяемый.