Толкование Евангелия - Борис Гладков

Современные Христу еврейские богачи слыли под именем «иерусалимских князей», проживали в Иерусалиме в собственных дворцах, устройством и роскошью напоминавших дворцы римских кесарей, а для летнего отдыха и увеселений устраивали еще загородные дачи. Они владели тучными полями, засеваемыми пшеницей, а также виноградниками и садами масличных деревьев. Но главный доход им давали торговля и промышленность. Собственные корабли «князя» привозили ему серебро из богатейших испанских рудников, а отправляемые им на восток караваны привозили шелковые ткани и различные пряности. Во всех приморских городах до Гибралтара у «иерусалимских князей» были большие торговые склады, банкирские конторы и агентуры.

«Само собой разумеется, что «иерусалимские князья» не могли лично вести всех своих сложных торговых дел и заведовать своими имениями. Подражая римским императорам, они, одевшись в порфиру и виссон, каждый день пиршествовали блистательно (Лк 16:19), а в каждом имении, в каждой конторе, на каждом корабле имели своих доверенных агентов или управителей и приставников.

Получая от своего хозяина только общие инструкции относительно цен на товары или арендной платы за сады и поля, управители сами отдавали в аренду бедным жителям поля и виноградники; сами заключали контракты с арендаторами и хранили эти контракты у себя; сами же вели торговлю. “Князь” считал для себя унизительным лично проверять деньги, доставляемые ему агентами и управителями главному казначею, всегда находившемуся при его доме. Он совершенно успокаивался, когда казначей докладывал ему, что управители своевременно доставляют от имений то, что им было назначено».

«Князь» назначал известную арендную плату за свои сады, виноградники и поля, но управитель сдавал их дороже и излишек обращал в свою пользу; кроме того, арендаторы платили обыкновенно аренду не деньгами, а продуктами, а управитель продавал их и своему господину представлял наличные деньги. Все это давало управителям полный простор к злоупотреблениям, и они, пользуясь своим положением, притесняли бедных арендаторов и наживались на их счет.

Охарактеризовав таким образом еврейских богачей и их управителей, профессор Буткевич говорит, что когда господин притчи объявил своему управителю, что он не может более управлять его имением, и потребовал от него представления отчета, то управитель, рассуждая сам с собой, искал выхода из своего тяжелого положения. Оставаясь после увольнения от службы без всяких средств к жизни, он предвидел, что ему предстоит или взяться за черную работу, то есть копать землю в садах и виноградниках в качестве чернорабочего, или просить милостыни. Но (говорит) копать не могу, просить стыжусь (Лк 16:3). Наконец, он нашел исход и зовет должников, то есть арендаторов, своего господина. Что это были действительно арендаторы садов и полей, видно уже из того, что в расписках их долги обозначены не деньгами, а сельскохозяйственными продуктами (оливковым маслом, пшеницей). Хотя нередко сельскохозяйственные продукты продавались и в долг, но в таких случаях в расписках долг всегда обозначался деньгами, а не продуктами.

Призвав арендаторов, каждого порознь, управитель предлагает им переписать их арендные расписки и в новых уменьшить суммы их долгов. Управитель мог бы совсем уничтожить расписки и тем особенно расположить к себе арендаторов, но он этого не сделал. Почему? Конечно, не потому, что боялся ответственности. Если поступок управителя считать преступным, то не все ли равно – отвечать ли за растрату всего вверенного имущества или же части его? Заплатить было нечем, а уголовная ответственность одинакова как в том, так и в другом случае.

Имея, таким образом, возможность совсем уничтожить арендные расписки, управитель ограничился уменьшением долгов арендаторов. И за это господин не только не предал его суду, но даже похвалил. Эта похвала доказывает, что, уменьшая сумму долгов арендаторов, управитель никакого ущерба господину своему не причинил и ничего преступного не совершил. Но что же он сделал? Притесняя арендаторов при сдаче им полей и садов, он брал с них арендную плату выше того размера, который назначен был его господином, и весь излишек брал себе. Теперь же, отыскивая выход из своего тяжелого положения, он вспомнил арендаторов, которых притеснял; совесть заговорила в нем, он раскаялся и захотел загладить свой грех перед ними добрым делом. Он позвал их и простил им только те излишки арендной платы, которые выторговал у них в свою пользу, а так как излишки эти были неодинаковы, то одному он простил 50 % его долга, а другому только 20 %.

«При таком объяснении становится понятным, почему господин притчи не предал суду своего управителя, а похвалил его. Хозяин свое получил; его интересы не пострадали; за что же мог он гневаться на своего управителя? Но похвалить его он мог, ибо управитель его, раньше бывший дурным человеком, теперь оказался не только благоразумным, но и честным, благородным, отказавшимся воспользоваться тем, что ему принадлежало по людской справедливости, но не по совести».

В русском переводе Евангелия сказано, что господин похвалил управителя, что догадливо поступил; между тем «греческое слово φρονιμως, нигде в древнегреческой литературе не встречается в смысле догадливости оно значит: рассудительно, мудро, благоразумно, проницательно. Поэтому евангельский текст следовало бы перевести так: «и похвалил господин управителя неверного, что благоразумно поступил». Славянский перевод точнее русского; там стоит слово “мудре”, а не “догадливо”».

«Некоторые толкователи, признающие поступок управителя безнравственным, указывают на то, что и после этого поступка Спаситель называет управителя неверным. На это Фонк отвечает совершенно справедливо: управитель здесь называется неверным не потому, что своим последним поступком проявил несправедливость в особенно высокой степени, а потому, что это прозвище уже принадлежало ему по его прежнему поведению». В пользу этого объяснения можно найти и фактические подтверждения: Апостол Матфей навсегда остался с прозвищем мытарь, Апостол Фома – неверный, Симон – прокаженный».

Продолжая объяснение притчи, проф. Т. Буткевич говорит: «Спаситель, рассказав, как господин похвалил управителя неверного, добавил от Себя: ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде (Лк 16:8). Сынами века сего Господь назвал тех людей, которые, подобно мытарям и управителям “иерусалимских князей”, заняты по преимуществу житейскими попечениями и своими личными чувственными интересами. Но кого нужно разуметь под “сынами света”?»

Все толкователи этой притчи под «сынами света» разумеют истинных последователей Христа, праведников и угодников Божиих. «Но (говорит проф. Т. Буткевич) тяжело думать, что праведники и угодники Божии, которые только и могут именоваться «сынами света» (ибо в ком царствует грех, тот еще не сын света), менее благоразумны, чем грешники, воры, плуты, мошенники и вообще люди, стоящие вдали от света. Тяжело святых Апостолов признавать людьми, которым не мешает хитрить и заимствоваться внешней догадливостью у сынов века сего. Сынам света, праведникам, обители вечные уже уготованы Отцом Небесным (Мф 25:34); что же им могут дать еще сыны века сего? Зачем им нужна мирская ловкость и находчивость? Подобные вопросы невольно приходят в голову, и нам кажется, что нужно искать иного объяснения.

Во время Своего общественного служения Иисус Христос не раз называл фарисеев слепыми (Мф 15:14; 23:16–17, 26). Но фарисеи думали о себе иначе: как знатоки ветхозаветных писаний и отеческих преданий они только себя считали сынами света, всех же других, особенно же мытарей и грешников, они могли признавать только сынами тьмы и века сего. Поэтому весьма естественно предположить, что при произнесении притчи, видя в числе своих слушателей мытарей и фарисеев, Спаситель назвал первых сынами века сего, а последних (конечно, иронически) – сынами света, как они сами называли себя. Тогда изречение Его: сыны века сего благоразумнее сынов света, будет ясно и просто: мытари благоразумнее фарисеев, – что мытарями неоднократно и было доказано на деле. Наше предположение находит для себя особенное подтверждение еще в том, что в этом стихе Иисус Христос говорит не о сынах света вообще, а только о сынах света в своем роде, подобно тому, как по-русски говорят, например, о полицейском стороже: начальство своего рода или в своем роде».

Дав такие прекрасные объяснения вышеуказанных двух существенно важных вопросов и доказав ссылками на ветхозаветные книги, что в Писании богатство нередко называется «имуществом неправедным», – профессор Т. Буткевич переходит к заключительным словам Спасителя: И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители (Лк 16:9).