Докричаться до мира - Оксана Демченко

Еще занятно, что станет с Ялитэ, когда он узнает о намерении моего декана развалить технический Акад на несколько частей и оставить себе лишь филиал вне Релата. С одной стороны, терять Эла ему будет нежелательно, с другой – слишком крупный Акад давно уже беспокоит директоров, формируя странное двоевластие. Возможности и ресурсы Эла часто выше, чем директорские. План реорганизации огромен и растянут на тридцать лет, так что у Ялитэ хватит времени на осознание всех «плюсов» и «минусов». Пока же он еще не пережил предстоящую смену руководства у лекарей, официально объявленную несколько часов назад. Надеется все утрясти, непривычно решительно для себя наказав участников судившего Лимму сборища. Обоих дурней-айри услали в горы, знать своих двух представителей уже публично стерла в пыль, а академики, в количестве десяти штук, выгнаны в полном составе без права восстановления и найма по специальности…

Гимиру стало заметно лучше, и новость он воспринял стойко – ведь вернуть госпожу Энзи не надеется: куда Акаду бороться с обаянием стаи и ее вожака! Зато велел притащить в палату самый большой экран из возможных и лежа беседует с молодняком волвеков, планируя их осеннее поступление в Академию. Коварно пользуясь нездоровьем, с утра вызвал к себе сонного Эйма-Хо с Ринком, нехотя отказавшегося от поимки второго зайца. Директор верно рассчитал, что малыш не посмеет отказать Деду, а двухметровый брат увяжется с воспитанником. Гимир вполне доволен жизнью: его лечат, его уважают, и не многие на Релате могут похвалиться таким большим гостем, как Четвертый.

Сперва я думала, что волвеков очень мало и они могут просто раствориться на Релате в массе людей. Или сменить свой уклад жизни, формирующий общее сознание и Первого. Они так охотно менялись на корабле, утрачивая «дикость»… вдруг да продолжат и перестараются? Было бы ужасно.

Но с дикостью покончено, и они не стремятся дальше себя переделывать под Релат и его обычаи. Трое приглядели себе пару в день прилета и потащили девиц к Тарину. Советоваться, приучать к стае. Потому что сами они из поселка выбираться не желают. Когда волвеков меньше определенного числа, общее сознание становится слабым и многим это неприятно и непривычно.

Еще обнадеживает то, что, по оценкам Тиэрто и его учеников, – а в этом ему можно верить – 7,93 ребенка (волвеки хихикали над долями в учете детей, хоть и понимают их суть) из десяти рожденных в смешанных браках, будут полноценными щенками, остальные – обычными людьми. А вот появления так называемых «полукровок» он не ожидает и уже готовит по этому поводу в соавторства с Рилой угрожающе весомый и фундаментальный труд.

Пока, увы, наша стая очень мала. Хотя и такая она сильно меняет Релат. Волвеки ярки и вдохновляют на подражание. Они имеют сильную и устоявшуюся – ведь ее основа Лайл – систему ценностей: надежны в делах, преданы в дружбе и любви, работоспособны, жадны до знаний и безразличны к роскоши, уважают старших и дисциплину, ценят живое и понимают его. Стая неизбежно изменит мир, пусть сначала несильно, но им торопиться некуда.

Эл согласно кивнул, вздохнул – да, стая пока очень мала. Грустно.

– И? – я заподозрила подвох.

– Надо что-то делать, – пафосно заявил он. – Йялл старается, Ринк обещал, что заселит еще два дома, и уже начал – у Рилы будет двойня, ты оказалась права. Лэл очаровал «шоколадку»-Нгалу. Она сегодня учит его метать копье и что-то одновременно объясняет из общего курса химии. Дикое зрелище, говорят. Впрочем, не более чем Тимази и Лайл, напару танцующие «дождь».

– Ну?

– Дед был единственным суеверным айри. А теперь он – единственный рыжий и очень ревнивый айк. У них с Яли отменно большой дом, навырост. Она – волвек, он – полукровка, так что дети будут исключительно лохматые.

– И? – что-то я сегодня не слишком говорлива. Знаю ответы, но не хочу лишаться их словесного варианта…

– У нас дом двухэтажный, тоже просторный, – терпеливо сообщил мне несвежую новость айк. – Есть комнаты для волчат.

– Ты будешь приглашать волчиц или я – волков? – приятно быть глупой. – Мы же сами-то не волвеки.

– Мы будем развивать поголовье айков! – поучительно растолковал он. – Я не хочу быть вымирающим видом.

– Ты не вид, а случайная единичная мутация.

– А вдруг полезная? – понадеялся он. – Ты больше не пилот, я твое намерение уступить кресло Йяллу понял, Лимма уже отспорила у Деда длину шлейфа и дату, что еще может нам помешать?

Я отговорок не нашла. Он был вполне логичным айри, а уж в качестве айка просто не оставляет мне и малых причин спорить. И если мой муж считает, что айков должно быть много – их будет много. А если они окажутся подозрительно похожи на обычных волвеков – мы не расстроимся. Лишь бы они смотрели на мир с настоящим щенячьим восторгом в голубых, с золотой каймой, глазах.

P. S.

Две недели все было просто замечательно, даже слишком хорошо.

Потом – встало на свои места. Меня, как обычно упустившую много интересного, снисходительно поставили в известность, что Тиэрто дал согласие на предложение занять должность руководителя лекарского Акада еще в полете с Хьёртта, и выставил одно небольшое условие. Я, видите ли, должна быть его консультантом по всем вопросам, связанным с использованием дара (и не только) в должности заместителя. Так что гениальный «червяк» счел мои мозги вкусным «яблоком». Пережить это оказалось трудно, я никак не решалась расстроить своего отошедшего от дел мужа. И в тоже время – не хотела отказываться.

У меня, каюсь, есть собственные планы в отношении Акада. Как снавь, я отчетливо вижу, что семьи волвеков меняют входящих в их состав, особенно – людей. Лимма обычно-то выглядит неплохо, но рядом с Лайлом она приметно молодеет. Сидда выдержала четыре года в Гнезде, непригодном для выживания людей, и более того, родила здорового ребенка. Дочка Тимази пятый день пытается понять, куда исчезла ее врожденная проблема с плечевым суставом. Волвеки рассчитаны на долгую жизнь, если условия не столь экстремальны, как в Гнезде Вечных. По мнению Тиэрто – лет на сто пятьдесят. И я самым ненаучным образом полагаю, что, согласно традиции детских сказок, их настоящие семьи из двух нашедших друг друга половинок будут жить долго и счастливо, чтобы уйти в один день. Позже, чем свойственно людям? Раньше, чем отпущено волвекам? А если одна из «половинок», не приведи Великий, погибнет, что станет со второй? Как помочь ставшему внезапно чудовищно одиноким? Очень странная, долгая и сложная тема исследования. Напрямую касающаяся нас с Элом. Мы ее уже и с Лиммой обсудили, она считает – надо работать.