Дама с единорогом - Ольга Романовская

— Не могли? Опять? — нахмурился Осней. — Почему?

— У него было больше людей, — смущённо пробормотал баннерет.

— Но у Вас был меч.

Леменор молчал. Позор, какой позор! Сегодня же об этом будут говорить все.

— Значит, я действительно ошибся, — сухо заметил Сомерсет; в его взгляде мелькнуло презрение. — Я думал, что Вы чтите кодекс чести и сполна платите за оскорбления, а Вы во второй раз проявили непростительное малодушие. Вы недостойны быть баннеретом, можете возвращаться к себе. Своего позора Вы никогда не смоете.

— Даже кровью и верной службой Господу и королю? — упавшим голосом спросил Артур.

— Вы позорите ряды его армии.

— Я… я докажу, что имею право с честью носить звание рыцаря! Граф Норинстан — предатель, он в сговоре с валлийцами! Они по его наущению убили одного из моих свидетелей — молодого Гордона Форрестера. Но, если потребуется, я найду ещё дюжину свидетелей, поклянусь на Библии, пройду испытание огнём…

— Что толку горячиться теперь, лучше бы подняли в своё время перчатку. Чего уж сейчас хорохорится?

— Но, милорд, дайте мне шанс! — умолял баннерет.

— Хорошо, попробуйте доказать мне, что я ошибался.

— Что, что я должен сделать? — нетерпеливо спросил Артур.

— Необходимо предать мятежников королевскому суду, — спокойно, не обращая внимания на волнение собеседника, ответил Осней. — Я думаю, Вы могли бы…

— Наконец-то! — тихо прошептал баннерет. — Он больше не побеспокоит её.

— Кого её? — переспросил граф.

— Неважно. Мою невесту.

— У Вас есть невеста? — удивился Осней. — Не знал. Кто же она?

— Её зовут Жанна.

— Она дочь какого-нибудь башелье?

— Нет, милорд. Она наравне с малолетним братом владеет замком и баронством по соседству с моими землями.

— Тогда понятно, почему Вы так стремитесь в те края, — усмехнулся граф. — Изменяете войне с невестой! Но какое отношение ко всему этому имеют мятежники?

— Дело в графе Норинстане.

— В отношении него ещё ничего не известно, — напомнил Осней. — Обвинение держится на Вашем честном слове и сбивчивых показаниях Вашего оруженосца.

— А этого мало? — с вызовом спросил Артур.

— Недостаточно. Ну, так что же граф? Насколько я знаю, он собирался жениться…

— На моей возлюбленной.

— А, так это она… Что ж, в любви не без счастливого соперника! — усмехнулся он.

— Я её добьюсь, я всегда добиваюсь того, чего хочу, — резко ответил баннерет. — Но я её не виню: слабой женщине трудно устоять перед словами таких, как он.

— Так убейте его — и дело с концом, — шутя, предложил Осней.

— И убью, — хмуро ответил Леменор.

— Вы серьёзно, баннерет? — Граф перестал смеяться и посмотрел на Артура так, будто искал на его лице следы душевной болезни. — Безусловно, Вы должны отплатить ему за нанесённое оскорбление, но для этого нужно иметь свежую голову, а Ваша, как я посмотрю, идёт кругом. Если так пойдёт дальше, Норинстан с лёгкостью отправит Вас к праотцам.

— Меня? — взорвался баннерет. — Это я убью его!

— Сомневаюсь, — покачал головой граф Вулвергемптонский. — Он гораздо опытнее Вас.

— Но однажды я уже победил его. В копейном поединке…

— Вам повезло. Не думаю, что судьба снова будет так благосклонна. Остыньте и хорошенько всё обдумайте. Я не утверждаю, — поспешил добавить он, заметив облачко досады на лице собеседника, — что победить его невозможно, просто не нужно лезть на рожон. С холодной головой рука разит точнее. Подождите немного.

— Подождать? Но баронесса Уоршел…

— Если дело только в этом, — разочарованно протянул Осней, — то всё напрасно. Чтобы Вы ни говорили, граф — законный жених баронессы, и Вам придётся с этим смириться.

— Смириться? Никогда!

— Остыньте, баннерет, силы Вам ещё пригодятся.

— Хорошо, милорд, — нехотя смирился Леменор. — Можно мне вернуться к своему копью?

— Да, конечно. Вечером зайдёте ко мне.

* * *

— Ваша милость, я нашёл. — Баннерет светился от радости.

— Что нашёл? — устало переспросил Осней, отодвинув в сторону кружку. В кабачке было шумно и отчего-то пахло не выпивкой, а прогорклым маслом.

— Доказательства. — Артур выложил на стол засаленный пергамент.

— Доказательства чего? — не понял граф. — Баннерет, я же говорил Вам, что Ваши домыслы…

— Как же, домыслы! — усмехнулся Леменор. — Взгляните на печать — и поймёте, что к чему.

— Печать Норинстана. — Осней повертел пергамент в руках. — Пытаетесь спасти свою честь? Ну, и что внутри?

— Договор и не с кем-нибудь, а с одним из мятежных валлийских князьков.

— А точнее?

— Я пока толком не разобрал, но какая разница? Но это ещё не всё, мои люди перехватили не только бумагу, но и молодца, который её вёз. Они немного помяли ему бока, но парень попался говорливый и рассказал много чего интересного про валлийских кузенов, которые постоянно бывают в Леопадене.

— Я хочу его видеть, — стиснув губы, пробормотал граф. — Но если это очередные голословные наветы…

— Клянусь спасением своей души, доказательства более, чем весомые!

В кабачок баннерет вернулся уже один и, довольный, заказал себе лучшего эля и баранью ногу. Его мечта сбылась: скрипя сердцем, сдавшись под его напором, граф Вулвергемптонский признал, что граф Роланд Норинстан — предатель и должен быть предан королевскому суду.

Был уже поздний вечер, когда, разогнав клочья водянистой дымки, Артур вышел из кабачка и чуть не столкнулся с одинокой фигурой в щёгольской суконной шляпе. Выругавшись, приглядевшись, он узнал во франте друга:

— Клиффорд?

— Разули наконец-то глаза! — недовольно буркнул Фарден.

— Как всегда, не упускаете случая похвастаться перед нами? — усмехнулся Леменор.

— Вы о шляпе? — оживился собеседник. — Признайте, без неё было бы чертовски трудно спасаться от ветра.

— По-моему, хватило бы и капюшона, — хмыкнул баннерет. — Эти шляпы — напрасная трата денег. На много миль в округ нет ни одной женщины, ради которой стоило так утруждать себя.

— Просто я выиграл её сегодня в кости, не успел убрать. А на счет дам — это Вы напрасно, наверняка, найдется какая-нибудь девица.

— А какого черта Вы тут делаете, да ещё один?

— Да вот стою, — Фарден кисло улыбнулся.

— Пошли бы, помирились с ним.

— Не хочу. Вилы дьявола, наш граф не понимает шуток! — с досадой пробормотал он.

— А Вы бы не шутили с ним, — посоветовал Артур.

— Если бы не мои шутки, мы с Вами давно померли от скуки. Ну, — Клиффорд переменил тему, — что сказал Вам наш великий полководец? Ведь Вы говорили с ним сегодня?