Под Куполом - Стивен Кинг

Джо Макклэтчи перекатился на живот, поднялся на колени.

— Джо-Джо? — обратился к нему Бенни. Так он не называл друга уже с четвертого класса. — Ты как?

— Нормально. Горели тыквы.

— Какие тыквы?

Джо покачал головой. Не мог вспомнить. Знал только одно: ему хотелось уйти в тень и допить «снэппл». Потом он подумал о счетчике Гейгера. Вытащил его из канавы и с облегчением увидел, что прибор по-прежнему работает: в двадцатом столетии все, похоже, делали на совесть.

Он показал шкалу Бенни — все те же +200, хотел показать Норри, но та смотрела вверх по склону на яблоневый сад на вершине Блэк-Ридж.

— Это что? — указала она рукой.

Сначала Джо ничего не увидел. Потом полыхнула яркая пурпурная вспышка. Такая яркая, что слепила глаза. Через какое-то время полыхнула вновь. Он посмотрел на часы, чтобы засечь время между вспышками, но они остановились в 16.02.

— Я думаю, это то, что мы искали. — Джо встал. Ожидал, что ноги стали ватными и не удержат его, но ошибся. Если не считать жары, чувствовал он себя прекрасно. — Выметаемся отсюда, пока эта хреновина нас не стерилизовала или что-то в таком роде.

— Чувак, да кому нужны дети? Они могут вырасти такими же, как я. — Тем не менее Бенни оседлал велосипед.

Возвращались они тем же путем и не остановились, чтобы отдохнуть и перекусить, пока не миновали мост и не добрались до шоссе номер 119.

Соль

1

Женщины-патрульные, которые стояли у «хаммера» Большого Джима, всё разговаривали — теперь Джекки нервно курила, — но замолчали, когда Джулия прошествовала мимо них.

— Джулия? — нерешительно позвала Линда. — Что…

Джулия не повернула головы. Она вся кипела, и меньше всего ей хотелось говорить с представителями того закона, который теперь установился в Честерс-Милле. Она отшагала половину пути до «Демократа», прежде чем поняла, что, хотя ее и разбирает злость, доминировало совсем другое чувство. Она остановилась под навесом книжного магазина (в витрине висело написанное от руки объявление «ЗАКРЫТО ДО ПОСЛЕДУЮЩЕГО УВЕДОМЛЕНИЯ») отчасти для того, чтобы чуть успокоить сердцебиение, и в основном — чтобы заглянуть себе в душу. Много времени на это не ушло.

— Я прежде всего напугана. — Она вздрогнула от собственного голоса. Не собиралась произносить эти слова вслух.

Ее догнал Пит Фримен:

— Ты в порядке?

— Все отлично. — Джулия солгала, но вроде бы голос звучал убедительно. Разумеется, она не могла знать, о чем говорит ее лицо. Джулия попыталась пригладить волосы на затылке. Они улеглись… потом снова встали торчком. Еще и прическа как после постели, подумала она.

— Я думал, Ренни прикажет новому начальнику полиции арестовать тебя. — Глаза Пита округлились, и выглядел он куда моложе своих тридцати с лишним лет.

— Я на это надеялась. — Джулия руками обвела рамкой невидимый заголовок: — «ПОСАЖЕННЫЙ В КАМЕРУ РЕПОРТЕР «ДЕМОКРАТА» БЕРЕТ ИНТЕРВЬЮ У ОБВИНЕННОГО В УБИЙСТВЕ».

— Джулия, что происходит? Я не про Купол. Ты видела этих парней, заполняющих бланки? Страшно, однако.

— Я видела и собираюсь об этом написать. Собираюсь обо всем написать. И на собрании, которое состоится в четверг, думаю, серьезные вопросы к Джеймсу Ренни возникнут не только у меня. — Она коснулась руки Пита. — Я собираюсь выяснить все, что смогу, о тех убийствах, а потом напишу об этом. Плюс передовица, резкая и решительная, только что без призывов к самосуду. — Она невесело рассмеялась. — Если дойдет до самосуда, у Джима Ренни преимущество своего поля.

— Я не понимаю, о чем ты…

— Ладно, займемся делом. Мне нужны две минуты, чтобы взять себя в руки. Потом надо определиться, с кем переговорить в первую очередь. Времени у нас немного, если мы хотим напечатать газету сегодня.

— Ксерокопировать.

— Что?

— Хотим ксерокопировать газету сегодня.

Джулия нервно ему улыбнулась, взмахом руки отправила в путь. У двери редакции он обернулся. Джулия вновь взмахнула рукой, показывая, что все у нее хорошо, затем уставилась в пыльную витрину книжного магазина. Кинотеатр в центре города уже лет пять как закрылся, автокинотеатр вне города приказал долго жить еще раньше (там, где большой экран когда-то возвышался над шоссе номер 119, теперь располагалась дополнительная автостоянка салона Ренни), но Рею Таулу каким-то образом удавалось поддерживать на плаву этот маленький магазинчик. Половину витрины заполняли различные самоучители. На второй половине лежали книги карманного формата, обложки которых украшали старинные, окутанные туманом особняки, попавшие в беду женщины и красавцы здоровяки с голой грудью, как твердо стоящие на земле, так и скачущие верхом. Некоторые из вышеуказанных здоровяков, одетых лишь в исподнее, размахивали мечами. Над этими книгами в витрине висел транспарант с надписью: «ПРИСТРАСТИСЬ К ТАЙНЫМ ЗАГОВОРАМ».

Вот уж действительно тайные заговоры.

Мало нам одного Купола, объявился еще и член городского управления из ада.

Она осознала, что больше всего ее тревожит — чего там, больше всего пугает — темпы, с которыми происходили перемены. Ренни и раньше был самым большим, самым злобным петухом на птичьем дворе, и Джулия ожидала, что он обязательно попытается укрепить свою власть в городе… скажем, через неделю или месяц после того, как их отрезало от остального мира. Но прошло всего три дня, и уже такие изменения. Допустим, Кокс и его ученые этим вечером пробьют Купол? Допустим, тот исчезнет сам? Большой Джим немедленно сожмется до прежних размеров, только на этот раз ему придется держать ответ.

— Какой ответ? — спросила она себя, по-прежнему глядя на «ТАЙНЫЕ ЗАГОВОРЫ». — Он просто скажет, что действовал во благо города, с учетом обстоятельств. И ему поверят.

Вероятно, так и думает Ренни. Но все это не объясняет, почему он проявил такую поспешность.

Видимо, что-то пошло не так и ему пришлось действовать быстро. К тому же…

— К тому же я думаю, что у него не все в порядке с головой, — сказала она книгам в обложке. — И это не возникло только теперь. — Даже если и тут она не ошиблась, как объяснить, что люди, у которых в домах кладовые ломились от продуктов, разграбили местный супермаркет? Это же не имело никакого смысла, если только… — Если только Ренни сам все не подстроил.

Нелепо, блюдо дня на синей тарелке[131] в кафе «Паранойя»? Или нет? Джулия поняла, что должна опросить людей, которые участвовали в погроме «Мира еды», выяснить, что они видели, да только убийства представлялись более важными. Она оставалась единственным настоящим репортером, которым располагала газета, и…