Тайное тайных - Всеволод Иванов

С течением времени «Гибель Железной» все больше рассматривалась советскими критиками как произведение «враждебное, разрабатывающее с чуждых нам классовых позиций тематику гражданской войны» (Варшавский С. Борьба продолжается // Залп. 1932. № 2. С. 45). Автор статьи, построенной на противопоставлении писателей, которые «дали в основном правильное отображение гражданской войны» (Д. Фурманова, А. Серафимовича, А. Фадеева, Вс. Вишневского), и «реакционных писателей» – М. Булгакова («Белая гвардия») и Вс. Иванова («Гибель Железной», «Блокада») – «проводников новобуржуазной идеологии», вновь и вновь подчеркивал «власть инстинктов, ощущений и подсознательных влечений», «господство стихии» и «мрачный фатализм» произведения Иванова.

Говоря о литературном контексте повести Иванова, нельзя не упомянуть поэму С. Есенина «Страна негодяев» (1922–1924), в которой, как и в «Гибели Железной», речь идет о борьбе с бандитизмом – характерной примете времени. В 1920-е годы бандитами чаще всего называли восставших против Советской власти зажиточных крестьян – «кулаков» и казаков, «защищавших свое имущество», образы которых в литературе рисовались, как правило, самими негативными красками. В поэме С. Есенина, напротив, вскрывались иные, подлинные истоки крестьянского бандитизма: «Банды! Банды! / По всей стране / Куда не взглядись, куда не пойди ты – / Видишь, как в пространстве, / На конях / И без коней, / Скачут и идут закостенелые бандиты. / Это все такие же / Разуверившиеся, как я…» (Есенин СА. Полн. собр. соч. Т. 3. С. 109). За год до начала работы Есенина над «Страной негодяев» Вс. Иванов в рассказе «Лоскутное озеро» (1921) рассказывал о мужике-дезертире Андрейше, который, после того как не осуществилась мечта крестьян, спасаясь от кровопролития красных и белых, уйти на «спокойные земли», «пашню понюхать» (СБ. С. 103), идет в «чернобандисты». Вероятно, в 1925 г. Иванов дописывает вторую часть рассказа – «Чернобандисты», где жестокие и к ячеешникам-большевикам из Кумынии, и к простым крестьянам бандиты показаны мужиками, тоскующими по «избяным запахам», вспоминающими о покосах. Их по-прежнему «трава-земля зовет» (Иванов Вс. Пустыня Тууб-Коя. М.; Л., 1926. С. 107).

Авторская характеристика бандитов из рассказа, которому Вс. Иванов дает новое заглавие «Андрейша», переходит в повесть «Гибель Железной»: «бандиты сами сенокосом занялись». Мужики-бандиты из Половецкой республики и мужики-красноармейцы Железной дивизии сближаются Вс. Ивановым в своем желании работать на земле («давеча мужики дивизионные жалуются: к уборке не попасть»).

Непохожий на бандита «обыкновенный мужик» из деревни Калитва в романе А. П. Платонова «Чевенгур» – еще один персонаж, родственный по духу ивановским бандитам из села Бессоновка. Внутренняя близость существовала и между произведениями Платонова и Иванова, время работы над которыми практически совпадало. В 1927 г., по свидетельству Т. В. Ивановой, на недолгое время произошло сближение двух писателей: А. Платонов бывал дома у Вс. Иванова на Тверском бульваре, 14, хорошо знал его жену А. П. Иванову-Веснину, дружеские отношения с которой сохранились вплоть до 1940-х годов (см. об этом: Папкова Е. А. Муза автора «Тайное тайных» // Текстологический временник: Вопросы текстологии и источниковедения. М.: ИМЛИ РАН, 2012).

Вс. Иванов начала 1920-х, с его экзотичностью, яркостью красок, колоритными кряжистыми фигурами мужиков, безусловно, далек от А. Платонова. Но у Иванова периода ТТ есть с Платоновым важные точки соприкосновения. Буйная природа в произведениях Иванова как будто тускнеет: «… бригада шла Половецкой республикой, проселочными скучными дорогами, среди полей. Изредка попадались болотца, серые какие-то топи, и небо над унылыми и тощими полями было серое и скучное» («Гибель Железной»). Сравним: «… там, где ночью было страшно, лежали освещенные и бедные простые пространства <…> уже открывались воздушные виды на чевенгурские непаханые угодья, на сырость той уездной речки, на все печальные низкие места, где живут тамошние люди» (Здесь и далее роман А. Платонова цит. по: Платонов АЛ. Чевенгур. М., 2005. С. 191). В этом покинутом Богом мире, под «серым», «реденьким, как плохой ситчик» (Иванов), «безвыходным», «равнодушным» (Платонов) небом не лают собаки («от войны <…> разучились»), а люди маются, тоскуют и ищут правду. По пустынным дорогам этой России ходит мужик, называющий себя богом (Иванов «Бог Матвей» – Платонов «Чевенгур»), здесь в одиночестве поют неизвестные полоумные женщины (Иванов «Подвиг Алексея Чемоданова» – Платонов «Чевенгур»), а звуки Пасхальной заутрени и воспоминания о Пасхальной ночи (Иванов «Пустыня Тууб-Коя») не будят в душах людей света, они зовут «к тревоге и желанию, а не к милости и миру» («Чевенгур». С. 39).

Простые люди – крестьяне и бывшие крестьяне, «прочие» – оказываются в послереволюционной реальности в роли «строителей страны»: идеологема 1920-х годов обрывается в заглавии повести Платонова «Строители страны» и в тексте повести Иванова: «Мы все строители. <…> Раз живешь, значит строитель». Но в отличие от предлагаемой официальными идеологами «картины будущего», также совпадающей в некоторых деталях у Иванова и Платонова («поезда с ситцем и сукном, едущие в кооперативные деревни» – «Чевенгур». С. 242; «село будет освещено электричеством, и девки в шипящих новых ситцевых платьях, – грудастые и широкозадые, – в обнимку с парнями, горланя и смеясь, пойдут по улицам» – «Гибель Железной»), которая не трогает душу, тоскующие, задумавшиеся герои обоих писателей начнут «строить» свой коммунизм, осуществлять свою мечту. «Повесть „Строители страны“ переросла в конце 1927 года в широкое эпическое повествование об истоках и последствиях богозабвения в национальной истории, о страшных безднах и тупиках устроения мира на новых религиозных догмах» (Корниенко Н. История текста и биография А. П. Платонова (1926–1946) // Здесь и теперь. 1993. № 1. С. 116), – эта исследовательская формула пути Платонова и «Чевенгуру» помогает осмыслить и путь Иванова к повести «Гибель Железной», создававшейся в том же 1927 г.

(1) …поляки ворвутся в город… – Действие повести происходит во время советско-польской войны 1920 г. 25 апреля 1920 г. польские войска, объединившись с правительством Украинской Директории (военный договор между С. Петлюрой и Ю. Пилсудским подписан 24 апреля 1920 г.) начали наступление в направлении Одессы и Киева, нанося удары 12-й и 14-й армиям Юго-Западного фронта. 58-я стрелковая дивизия, ставшая одним из прототипов Железной, входила в состав 12 армии; город – имеется в виду Житомир.

(2) Падет Житомир… – Взятие поляками Житомира произошло 26 апреля 1920 г.

(3) Урянхайские дебри – обширные леса в Иркутском районе Сибири.

(4) …вызвал Плешко с крестьянской конференции… – В период установления советской власти на Украине проходили беспартийные крестьянские конференции. Об одной из таких конференций, состоявшейся в первых числах марта 1920 г., в сводке № 26 начупревкома от 3 марта 1920 г. сообщалось: «Работа конференции прошла с оживлением, везде принимались резолюции коммунистов; крестьянство выражает готовность поддержать всеми силами советскую власть и помочь в устранении разрухи. Заметно недовольство продовольственной политикой, указывалось на низкую цену на хлеб, на низкие нормы, оставляемые для хозяйства…» (цит. по: Шумов С, Андреев А. Махновщина. М., 2005. С. 170).

(5) Особый отдел – орган борьбы с контрреволюцией во время Гражданской войны. 19 декабря 1918 г. бюро ЦК РКП (б) постановило Военный контроль и фронтовые ЧК слить в единый орган – Особый отдел ВЧК, были образованы армейские Особые отделы. Положение об Особых отделах утверждено ВЦИК 6 февраля 1919 г. Право контроля за деятельностью Особых отделов было предоставлено Реввоенсоветам.

(6) Курс советских денег упал на пятьдесят процентов. – Белогвардейцы, захватывая области, ранее занятые большевиками, обычно аннулировали советские денежные знаки. Наоборот, приход Красной Армии означал признание недействительными всех несоветских денег. Больше всего от денежной инфляции страдали крестьяне, у которых «застревали» деньги правительств, часто менявшихся на Украине. Например, приказом № 8 от 20 января 1920 г. комендант Никополя Скалдицкий устанавливал, что «к приему подлежат деньги, кредитные билеты романовские, керенские, советские, украинские, думские, донские и купоны всех образцов» (цит. по: Шумов С, Андреев А. Указ. соч. С. 140).

(7) Чересседельник – часть конской упряжи – ремень, идущий от одной оглобли к другой и поддерживающий их (Даль IV, 593).

(8) …мужичонко Болдырев с любопытством смотрел на автомобиль, словно бы гадая: проскочит автомобиль под пулеметами али нет! – Аллюзия на известный эпизод из 1-й главы поэмы Н. В. Гоголя «Мертвые души» – спор мужиков о том, доедет телега до Казани или нет.