Покрышкин - Алексей Тимофеев

«Ему не дали сделать и половины того, на что он был способен. От душевной апатии его спасла только целеустремленность».

Покрышкин молчал... О том же, какие мысли и чувства возникали у Александра Ивановича при взгляде на окружающую «ярмарку тщеславия» тех «застойных» лет, можно вполне определенно судить по сохранившимся в его архиве выпискам, сделанным из комедии «Горе от ума» А. С. Грибоедова:

Известный человек, солидный,И знаков тьму отличья нахватал.Ну как не порадеть родному человечку!Вот, например, у нас уж исстари ведется,Что по отцу и сыну честь.А судьи кто?Прошедшего житья подлейшие черты.Он в прежнем их бытуКогда-то укрывал... их слабодушие, рассудка нищету.Ах! злые языки страшнее пистолета.И награжденья брать и весело пожить.Как можно! слог его здесь ставят в образец!Читали вы?Я глупостей не чтец,А пуще образцовых. — В мои лета не должно сметьСвое суждение иметь. — Помилуйте, мы с вами не ребяты;Зачем же мнения чужие только святы?Уж коли зло пресечь:Забрать все книги бы да сжечь.Чтоб истребил господь нечистый этот духПустого, рабского, слепого подражанья.Шумим, братец, шумим...Дым отечества нам сладок и приятен.И нынче так же, как издревле,Хлопочут набирать учителей полкиЧислом поболее, ценою подешевле.Хотел объехать целый свет,И не объехал сотой доли.Что за комиссия, создатель,Быть взрослой дочери отцом.Кто беден, тот тебе не пара.Служить бы рад, прислуживаться тошно.Свежо предание, а верится с трудом.Как тот и славился, чья чаще гнулась шея;Как не в войне, а в мире брали лбом,Стучали об пол, не жалея.Минуй нас пуще всех печалейИ барский гнев, и барская любовь.Счастливые часов не наблюдают.Друг. Нельзя ли для прогулокПодальше выбрать закоулок?Обычай мой такой:Подписано, так с плеч долой.Грех не беда, молва нехороша.Вот, например, полковник Скалозуб:И золотой мешок, и метит в генералы.И вот за подвиги награда!Блажен, кто верует, тепло ему на свете!Где ж лучше? Где нас нет.Молчалины блаженствуют на свете.Ах! Боже мой! что станет говоритьКнягиня Марья Алексевна!

К этим цитатам можно присоединить еще одну реплику Чацкого: «Дома новы, но предрассудки стары. Порадуйтесь, не истребят ни годы их, ни люди, ни пожары».

...Вызывало зависть у некоторых окружающих даже то, что у Покрышкина была прекрасная семья, жена и дети — дочь Светлана и сын Александр.

Насколько цельной во всем была личность Александра Ивановича, можно судить по такому эпизоду из воспоминаний его жены:

«Вскоре после Победы, уже в первой нашей московской квартире, Саша, готовившийся к занятиям в академии за своим письменным столом, вдруг зовет: «Мария, иди сюда!» Я прихожу, говорю в шуточку: «Слушаю вас». Он говорит:

«Ты знаешь, что я хотел тебе сказать, чтобы ты не боялась и не волновалась...» Я говорю: «Пожалуйста». — «А ты у меня большая умница». — «С чего ты взял?» — «Ты сумела себя правильно поставить по отношению ко мне. Не стала передо мной заискивать, а наоборот, заставила меня тебя уважать. Я тебе хотел сказать, чтобы ты не боялась и не волновалась. Я тебе изменять не буду. Если я тебя разлюблю, я тебе честно скажу: я тебя больше не люблю, я ухожу к другой... Так что можешь жить на свете спокойно». Как увидит читатель, больше он к этому вопросу не возвращался...»

Из писем послевоенных лет А. И. Покрышкина к жене:

14–15.1.1956 г. из Москвы — в Ессентуки

Моя дорогушенька!

Начинаю с главного — страшно по тебе скучаю. Без тебя так пусто кругом и ты постоянно идешь на ум.

...В облаках до района Воронежа было также сильное обледенение. И вот в такой ситуации я поддался уговорам провожающих и решил ехать поездом. Ты можешь представить, как мне было трудно пойти на это, когда по своему характеру я не терплю отменять принятое решение. Тут, конечно, имело значение то, что я лечу всей семьей, а не один. Дорогой я тоже попортил много нервов с нашими детками и старухами.

...После фронта отвык писать, а теперь снова пришлось... Поправляйся, мое самое дорогое. Я очень тебя жду. Будь здорова, моя дорогая, радость моя!

Саша.

3.7.1957 из Белоруссии — в Москву

...Работы сейчас еще больше стало, а помощнички у меня незавидные, да и тех очень мало. Спрашивают же, как с хорошего штаба. Приходится снова опять кипеть и опять твой Санька, как когда-то на фронте, такой же энергичный.

6.7.1957 Мариичка, моя дорогая!

Как я скучаю. Ко всему еще угнетает то, что не могу прочесть дорогих строчек от тебя. Я уже тебе писал, что обратного адреса у нас нет, и ты не можешь мне написать (если бы и захотела). Я уже подумывал дать тебе адрес до востребования на какой-нибудь ближайший городишко, но сколько мы будем стоять на этом месте, известно одному богу. Дела наши.. затянулись по причинам, которые тебе известны по газетам, т. е. в связи с пленумом. Сейчас началась горячая пора и так жмут в работе, что прежняя нагрузка была только цветочками. Дела у меня так пока идут нормально, за исключением того, что вышел конфликт с посредниками.

Среди посредников оказался один... (извини за выражение), которого я по независящим причинам несколько обидел, ну а он затаил обиду и повел себя по отношению ко мне провокационно, что привело к столкновениям. Эта дрянь начала на меня жаловаться вышестоящим посредникам, с которыми у меня вышел крупный разговор. Но как ты знаешь, если я прав, то ощериваюсь, как еж, и за правоту дерусь до последнего. В общем, ничего серьезного нет, а только все это взвинчивает нервы.

Очень хочется домой, к моей родной и к моим деткам.

...Люблю тебя, моя дорогая. Будь здорова. Целую. Крепко. Саша. Передай привет моим дорогим деткам.

9.7.1957

Работать приходится днем и ночью. За все время работы я ни разу по-человечески не выспался... Я все время вспоминаю тебя и душой рвусь к тебе, моей дорогой. Жаль, что нельзя получить от тебя даже весточку, прочесть дорогие строки... Моя дорогая может быть только такой хорошей, любящей, какой была всегда. Ну а мои принципы в этих вопросах тебе известны...

Крепко целую тебя и передаю привет моим деткам Папа.

7.10.1969 из Новосибирска — в Москву

...Мать скончалась около трех часов (по новосибирскому времени). С утра она серьезно жаловалась на сердце, и Павел сходил в клинику и вызвал врача. Суббота — выходной, и приехала дежурная врачиха из скорой помощи приблизительно в час дня. Послушала мать, выписала каких-то лекарств и заверила, что страшного ничего нет. Через два часа мама тихо скончалась.