Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1985-1991 - Светлана Бондаренко

Поэтому же сейчас, действительно, упал читательский интерес к фантастике. Но это же происходит и в отношении ко всей текущей художественной литературе — здесь уже говорилось об этом. Люди читают журналы, но в первую очередь — их публицистические разделы. В первую очередь читателя сегодня интересует мнение экономиста, социолога, ну, в крайнем случае какого-нибудь борца с коррупцией. Что же до художественных произведений, то они сейчас, мне кажется, мало интересуют не только читателя, но и критику. Вы посмотрите, за какими произведениями следит сейчас главным образом критика. За теми произведениями, которые имеют явно выраженный публицистический оттенок. Вещи, которые 20 лет назад произвели бы фурор, проходят совершенно незамеченными. Люди хотят понять мир, в котором они вдруг очнулись. Вот раскрылись у них глаза, вот сказали им правду… Это похмелье. Какой уж тут оптимизм.

<…>

Б. Стругацкий. <…> Братья Стругацкие, если речь идет о будущем, всегда занимались двумя вещами:

а) они строили модель мира, в котором хотели бы жить;

б) строили модель тех социальных процессов, явлений, вообще промежуточных, тупиковых миров, которые, с их точки зрения, мешали продвижению к этому желанному будущему.

Стругацкие говорили: вот это, это и это мешает тому будущему, в котором мы хотели бы жить, но как проложить дорогу к этому будущему, братья Стругацкие тогда только подозревали смутно, а сейчас, чем старше они становятся, тем яснее понимают. И, видимо, единственный путь к этому будущему — это создание теории воспитания. До тех пор, пока мы не научимся воспитывать Человека с большой буквы, до тех пор нашего желанного светлого будущего у нас не будет. Тут какие угодно варианты миров ни перебирай — история нам дает целый спектр, — ничего не выйдет. Кстати, в нашем сегодняшнем мире мы видим самые разные государства, которые осуществили разные социальные модели. Некоторые из них вполне симпатичные: какая-нибудь швейцарская модель, шведская модель, американская модель, — они обладают своими привлекательными сторонами, но они отягощены и неприятными недостатками. Так вот, как от сегодняшнего нашего состояния перейти к состоянию Соединенных Штатов, более или менее ясно и, кстати говоря, всегда было ясно. А вот как перейти от сегодняшнего нашего состояния или, скажем, от американского состояния к так называемому светлому миру Полудня, никогда не было ясно раньше и неясно сейчас. Единственное, что можно сказать твердо: надо перевоспитать людей. Люди должны измениться, нравственность должна измениться, человек должен стать другим. Прежде всего должно измениться отношение человека к труду. Труд должен сделаться самоцелью. Когда человек начнет получать наслаждение от труда, он станет новым человеком. Тогда появится и сознание светлого мира. А до тех пор, пока люди будут работать главным образом для того, чтобы снискать средство для пропитания и для беззаботной жизни, то есть работать для того, чтобы иметь возможность ничего не делать, до тех пор у нас не получится нашего желанного мира. Естественно, поскольку мы не педагоги и далеки от этой благородной профессии, мы не знаем, как создать теорию, на чем ее базировать. Мы знаем, что человечество столетиями училось дрессировать своих представителей и преуспело в этом. Дрессировать людей мы умеем, готовить из человеческого детеныша участника производственного процесса — да, это мы научились делать. В некоторых странах лучше, в некоторых хуже, но научились. А вот как сделать из человеческого детеныша существо, которое будет любить свою работу, находить наслаждение в творческом процессе, — этого мы пока не знаем, увы.

<…>

17 мая БН приезжает в Москву обсуждать планы и замыслы.

17.05.1990

Вчера Б. приехал — думать о будущем.

18.05.90

Письмо в «Хорос».

Сведения для америк<анского> литагента.

19.05.90

Обсуждали «Несчастного мстителя».

20.05.90

Философия, как НФ.

Нужна биография НМ, с родословной, подробная.

История, как человек обнаруживает в себе дьявола.

21.05.90

Вчера приехала Адка.

Ездили с Адочкой в валютный.

22.05.90

Ким Волошин

Делает окружающих несчастными:

1. Убивает

2. Калечит

3. «Просветляет», и они гибнут в этом мире.

В мае на очередной «Аэлите» в Свердловске была организована межрегиональная фэн-группа, изучающая творчество АБС, — «Людены», — о чем подробно рассказывается в предисловии к НС-2. Создание группы позволило объединить прежде разрозненные усилия в едином центре. Работа оживилась и стала приносить первые плоды в виде полной библиографии АБС, хронологии Мира Полудня, текстологических сводок всех публикаций. В конце года БН писал члену группы Светлане Бондаренко.

<…>

К работе люденов я отношусь с большим уважением. Я им даже завидую немного. Правда, иногда мне кажутся забавными некоторые подходы люденов, например повышенный интерес к происхождению выдуманных авторами имен или, скажем, презумпция безупречности авторской хронологии, исповедуемая вашими «хронологистами» (Шавшиным, Лифановым, Флейшманом). Однако в общем и целом работа ваша представляется мне и нужной, и полезной, и увлекательной. Вы не можете представить себе, насколько одинок и раним писатель, как жаждет он обратной связи, как хочется ему почувствовать себя нужным и интересным. Я знаю двадцать писателей — причем очень и очень недурных! — которые душу прозакладали бы, чтобы иметь рядом с собою таких вот люденов… Когда мы хохмили на эту тему в СоТ — помните там профессию «читатель поэзии»? — мы на самом деле писали об очень серьезных вещах… Другое дело, насколько деятельность люденов нужна ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ, — тут я судить не берусь, тут все зависит только от одного фактора: насколько нужна человечеству деятельность Стругацких… А об этом можно будет сказать что-либо достоверное разве что лет через тридцать. Так что не забивайте себе головы, а просто делайте то, что вам нравится — это и будет самое правильное!

5 июля в ленинградской газете «Смена» публикуется интервью БНа «люденам» Роману Арбитману, Вадиму Казакову и Юрию Флейшману.

<…>

— А вам самому никогда не хотелось сказать: «Все, дальше так жить нельзя, невозможно»…

— Никогда. Было несколько случаев в моей жизни, когда мои не то чтобы друзья, но хорошие знакомые говорили мне: «Борис! Хватит ваньку валять, что ты здесь торчишь? Такой-то уехал, такой-то уехал, а ты чего — ждешь, что тебя посадят?» Я ни в коем случае не хочу изобразить себя героем. Если бы я серьезно мог предположить, хоть на секунду, что меня действительно посадят, может быть, я и думал бы по-другому. Может быть.