РАМАНА ПЕРИЙЯ ПУРАНАМ (внутренний путь 75 старых преданных) - В. Ганешан

Бхагавана. Поскольку вы сделали снимок, не могли бы вы прислать нам несколько отпечатанных фотографий, чтобы мы могли раздать их преданным?" Вернувшись в Ченнай, Кришнасвами напечатал снимки и отослал их санньясину. Он был так очарован этим санньясином, что всю свою жизнь соглашался на все его просьбы и приказы. Этим санньясином был не кто иной, как Ниранджанананда Свами, младший брат Раманы Махарши и сарвадикари ашрама. Эта первая фотография, должно быть, тоже была его любимой, так как у него в офисе на стене висела точно такая же.

Д-р ТНК, у которого я брал интервью в 1960-х, описал первый взгляд Бхагавана: "Я думал, что успешно поймал Бхагавана в свой фотоаппарат. Очень скоро я осознал, что это Бхагаван поймал меня в своё Сердце, откуда я уже не смог сбежать." Я спросил: "Что вы чувствовали, когда впервые увидели Махарши?" Он ответил: "Казалось, Махарши не замечает ничего вокруг. У него был спокойный и сдержанный вид. Глаза его сияли, и в его облике было нечто божественное."

Через несколько дней после того, как Кришнасвами отослал фотографии Бхагавана в ашрам, он получил ответное письмо с просьбой приехать и сделать групповую фотографию Бхагавана с некоторыми преданными. Д-р ТНК позже вспоминал: "Я почти уже забыл про ту первую фотографию, так как я был студентом, и меня многое привлекало и отвлекало. Поэтому, когда пришло это письмо, я почувствовал, что мне это начинает надоедать." Удивительно, но вскоре он обнаружил себя в поезде, идущем в Тируваннамалай, с фотоаппаратом в руках. Когда он вошёл в ашрам, Бхагаван взглянул на него самой обворожительной и радушной улыбкой и сказал: "Они хотят групповое фото, и чтобы его сделали вы." Чувствуя себя польщённым, он с радостью сделал групповой снимок. Затем что-то побудило его спросить: "Бхагаван, прошу вас, не попозируете ли вы для портрета?" Бхагаван согласился и сел в падмасану. В 1930-х и 40-х эта фотография украшала дома многих преданных Бхагавана. Вскоре после этого Кришнасвами закончил обучение медицине и стал известным и успешным врачом в Ченнае.

"Бхагаван согласился и сел в падмасану"

С тех пор посещение ашрама стало делом регулярным. В один из таких визитов, когда он вошёл в холл, Бхагаван сказал: "Мы только что о вас говорили. Они написали вам письмо, возможно, даже ещё не успели отправить — значит, можете получить его лично." Д-р ТНК рассказывал мне: "Случалось много таких совпадений. Неделя за неделей, месяц за месяцем, год за годом я брал свой фотоаппарат, ехал в ашрам и снимал Бхагавана с утра до вечера." (Сегодня около восьмидесяти процентов фотографий Бхагавана, которые мы можем видеть, были сделаны Кришнасвами. В более поздние годы другим фотографам, например Г.Г.Веллингсу из Бангалора, лишь иногда позволяли фотографировать Бхагавана.) Бхагаван притягивал д-ра ТНК к себе снова и снова, словно духовный магнит. Я спросил его: "Что заставляло вас всё время возвращаться к Бхагавану?" Он задал встречный вопрос: "Что заставляет ребёнка возвращаться к своей матери? Бхагаван был для меня как мать. Так я чувствовал, и поэтому всё время возвращался к нему."

Д-ра ТНК был известен как 'фотограф ашрама'. На просьбу рассказать, как он делал фотографии, он ответил: "Приезжая в ашрам, хотя обычно я оставался там недолго, я ставил себе целью сопровождать Махарши с утра до вечера и сделать так много снимков, как только возможно. Я боялся, как бы моё упрямство не рассердило Махарши. Я снимал его идущим, сидящим, принимающим пищу и даже моющим ноги. Я также снимал его улыбающимся, хохочущим, умиляющимся над ребёнком, в медитативном настроении и в самадхи. Однажды он шёл на гору во время моросящего дождя и ему дали типичный фермерский зонтик, сделанный из пальмовых листьев. Я сделал снимок Бхагавана с ним на голове. Я также сфотографировал его с обычным зонтиком. Как только я собрался сделать этот снимок, Махарши посмотрел на меня с широкой улыбкой." Каждая фотография несёт в себе историю, не многие из которых записаны. Поэтому, когда я встречал д-ра ТНК, я донимал его просьбами рассказать мне ещё.

Однажды ашрам издавал книгу под названием Махарши со ста семнадцатью иллюстрациями. К тому времени в ашраме было множество изображений Бхагавана, сделанных д-ром ТНК. Но не было ни одной нормальной фотографии Аруначалы. И Ниранджанананда Свами попросил его сделать хорошую фотографию горы для этой книги. Для д-ра ТНК Бхагаван был отцом, матерью, Богом, гуру — всем. Он подошёл к Бхагавану и обратился к нему: "Они просят меня сфотографировать гору. Что мне делать?" Бхагаван ответил: "До того, как железная дорога с юга достигнет Тируваннамалая, есть железнодорожный мост. Оттуда, если смотреть на Аруначалу, её вершина и главная башня храма попадают на одну линию. Этот вид особенно впечатляет. Сфотографируйте его!" Вспоминая этот случай, д-р ТНК задал мне вопрос, на который сам же и ответил: "Ганешан, откуда по-вашему Бхагаван мог это знать? Поставь себя на его место: только однажды он путешествовал этим путём на поезде — будучи шестнадцатилетним юношей, сбежавшим из дома в экстатическом поиске своего Отца. И однако, лишь один взгляд на гору и главную башню храма с того моста так глубоко запечатлелись в его Сердце, что он смог мгновенно и живо вспомнить это годы спустя! Каждое движение, слово и жест святого очень важны, потому что для мудреца всё происходит в сейчас." Д-р ТНК является важным звеном в истории Раманы Махарши. Приезжая в

Ченнай, я всегда непременно шёл к нему, простирался перед ним и приставал с вопросом: "Расскажите ещё о Бхагаване!" В добавок, я мог взять несчётное количество негативов фотографий Бхагавана. В один из таких визитов я буквально сгрёб несколько сотен негативов в кучу, завернул их в простыню и привёз в ашрам.

Однажды д-р ТНК был, похоже, в блаженном настроении. Он прогнал всех пациентов, которые ждали его, и попросил меня подняться к нему в комнату. Там, с глазами полными радостных слёз, он говорил о славе Бхагавана, о великолепии Бхагавана, о величии Бхагавана. Он рассказывал: "Бхагаван неоднократно говорил мне, прямо или намёком, через Ниранджанананду Свами или свою прислугу, перестать фотографировать. С другой стороны, он без колебаний становился или садился в любую позу, какую я его просил. Никто не поверит, если я скажу, что я просил его: 'Поверните лицо в эту сторону, посмотрите наверх, посмотрите направо,