Равные звездам - Евгений Лотош

— Ну хорошо, господин Фасар, — устало вздохнула Карина. — Я не держу зла. — Ты увидел то, что хотел?

— Могу я переложить брата Сумарена на скамью? — поинтересовался поп. — Лежать на голой земле не полезно для здоровья.

Вместо ответа Карина подхватила бесчувственное тело священника манипуляторами и перенесла его на «операционный стол».

— Присаживайся, господин, — произнесла она, скрестив руки на груди. — У тебя остались какие-то вопросы?

— Спасибо, госпожа, — кивнул тот, поддергивая рясу и осторожно опускаясь на лавку. — Я бы сказал, что вопросы у меня только-только начали появляться. Не сочти за нескромность, но могу ли я узнать твое имя?

— Я же… — Карина осеклась, сообразив, что его не было в «клинике», когда она представилась в первый раз. — Прошу прощения. Мое имя — Карина. Карина Мураций. Рада знакомству, прошу благосклонности.

— Радость взаимна, благосклонность пожалована, — к ее несказанному изумлению откликнулся поп. — Э-э-э… я правильно помню, что «благосклонность пожалована» должен говорить старший по возрасту?

— Да, господин Фасар, — она удивленно взглянула на него. — Откуда ты знаешь наши правила вежливости?

— Я интересовался вашей страной, госпожа Карина. Госпожа, — он повернулся в сторону Цукки, — ты ведь тоже из Катонии?

— Да, господин Фасар, — согласилась та. — Меня зовут Цукка Касарий. Я бывшая опекунша сей невоспитанной юной особы, роняющей незнакомых мужчин на землю. Рада знакомству, прошу благосклонности.

— Радость взаимна, благосклонность пожалована, — повторил поп.

— Для второго и последующего представлений ответ можно сокращать до одного слова — «пожалована», — хихикнула Цукка. — Господин Фасар, наш формальный этикет слишком громоздок, чтобы всегда соблюдаться до последней запятой. Так ты точно больше не собираешься изгонять нас, ведьм, из Муммы?

— Я вообще не собирался так поступать. Похоже, рутина и долгое пребывание вдалеке от дома повлияло на брата Сумарена сильнее, чем я полагал. Да и дорога оказалась довольно тяжелой — в одном месте дорога разрушена оползнем, пришлось искать по лесу объезд. Он и в Княжествах-то не слишком уживался с людьми из-за своей… преданности вере.

— То есть такой фанатик даже вашим начальникам действовал на нервы, и его сплавили в Сураграш с глаз долой, — безжалостно подытожила Цукка.

— Ну, некоторые могут сказать и так, — со вздохом согласился священник. — Еще раз извиняюсь за неудачное начало знакомства.

— Ничего страшного, случается, — дипломатично ответила Карина. — Ты хотел нас о чем-то спросить, господин Фасар?

— «О чем-то» — слишком мягко сказано. У меня тысяча вопросов, госпожа. Ведь ты — из тех, кого у нас в Княжествах называют девиантами, а в местных краях — синомэ?

— Да, господин. У меня первая категория. Я также дипломированный хирург и старший ассистент на медицинском факультете университета Крестоцина.

— Вот как? — пробормотал поп. — Прости за глупый вопрос, но слухи гласят, что ты воскрешаешь мертвых…

— Я не умею воскрешать мертвых, — показала головой Карина. — У меня есть способности, позволяющие мне… очень эффективно лечить. Несколько дней назад я спасла человека, укушенного животным — носителем болезни, которую здесь называют «муллулуба». Вероятно, это и означает «воскрешать». Или же местные просто домыслили. Если уж у нас, в цивилизованных краях, мои пациенты рассказываю обо мне полную несуразицу, страшно подумать, что фантазируют здесь.

— А предсказание будущего?

— Предсказание?.. А. Ну да, случилось что-то типа того. Оказывается, мой эффектор слишком чувствителен. Я смогла почувствовать колебания естественного магнитного поля Текиры перед землетрясением. Когда горные породы сжимаются под внутренним давлением, они генерируют электромагнитные импульсы — ну вот как кварцевая пластина в электронных весах. Я их восприняла, сумела правильно интерпретировать и вовремя разбудила деревню. Вот и все. Господин Фасар, я не занимаюсь распространением слухов о себе. Я — врач. Не ведьма, не посланница богов, не великий шаман, как меня называют — просто врач с особыми способностями. Я не смущаю души, не ввожу никого в заблуждении, я просто лечу. Но здесь такого достаточно, чтобы дать пищу для самых нелепых слухов.

— Я понимаю, — покивал священник. — Но как ты попала сюда, госпожа Карина? И зачем? Ведь сюда очень редко приезжают гости даже из западных областей Граша. Мне потребовался почти период, чтобы добраться из Каменного Острова до миссии.

— Мы с Цуккой — заложницы Дракона, — деревянным голосом произнесла Карина. — Нас похитили в Крестоцине… две недели назад. Нас удерживают здесь против нашей воли.

Глаза священника расширились.

— Мне очень жаль слышать такое, госпожа Карина, — медленно произнес он. — Похищение — ужасное преступление, за которое Господь рано или поздно их покарает. Но украсть двух человек из самой Катонии… Воистину наглость Дракона растет не по дням, а по часам! Смогут ли ваши родственники собрать выкуп? Я не уверен, как у миссии сейчас обстоят дела с финансами, но я могу отправить запрос…

— Нет, господин Фасар. Дракону не нужен выкуп. Мы… всего лишь приманка для другой его мишени.

— Так… — священник потер лоб рукой. — Но у нас есть машина. Хорошая машина, она может ездить даже по тому, что здесь называют «дорогами», хотя «звериные тропы» куда более уместный термин. Вас хорошо охраняют? Мы могли бы…

— Нет, господин Фасар. Мы не можем бежать. Если мы исчезнем, солдаты Дракона вырежут деревню.

Поп прерывисто вздохнул.

— Ужасно, — тихо произнес он. — Ужасно. Я день и ночь молюсь, чтобы Отец-Солнце покарал злодеев, жиреющих на чужих несчастьях и страданиях, но Он остается глух к моим мольбам. Но мы должны надеяться до последнего. Госпожа Карина, скажи, чего ожидают люди, собравшиеся вокруг твоей палатки?

— Своей очереди, — Карина пожала плечами. — Так сложилось, что фактически я стала местным лекарем. Я провожу что-то вроде диспансеризации — осматриваю всех, исправляю, что можно исправить на бегу, откладываю на потом более серьезные вещи.

— Тогда Господь не зря проложил твой путь сюда, — убежденно произнес священник. — Люди с твоими талантами и твоей широтой души не попадают в нашу глухомань просто так. Господь, мудрый и всемогущий, ведет тебя по жизни, и будущее скрывает нечто, пока не доступное нашим взглядам, но прекрасно Ему ведомое. В Катонии наша вера не распространена… боюсь, там вообще нет достойной веры, и ты вряд ли примешь ее здесь и сейчас. Но я стану молиться за тебя, пусть это и грех — молиться за безбожницу. Господь, я уверен, защитит тебя. Не может не защитить.