Повелитель теней. Том 2 (СИ) - Куницына Лариса

— Мне хотелось бы показать вам верхнюю галерею, — проговорил Монтре, взяв Марка под руку. — Городской судья, которому принадлежит этот дом, происходит из старого купеческого рода, очень богатого. Его предки занимались коллекционированием деревянных скульптур из луара. Там есть очень интересные экземпляры.

Они поднялись по широкой лестнице и пошли вдоль галереи, с одной стороны которой были расположены небольшие застеклённые окошки, а с другой выставлены раскрашенные скульптуры, на которые из этих окон падал свет.

Марк рассматривал скульптуры, искренне поражаясь тому, насколько реалистично они выполнены. Юные девы в цветочных венках едва не дышали, и на их щёчках нежно светился румянец. Статные рыцари в мастерски воспроизведённых узорчатых доспехах держали флаги, полотнища которых словно развивал ветер. Он остановился возле статуи коня и невольно провёл рукой по его напряжённо изогнутой шее, как наверно погладил бы живую лошадь.

— Я вот думаю, ваша светлость, — начал издалека виконт, — что случилось бы, если б вверенное графу Блуа богатство было им потеряно?

— С какой стати ему терять его? — спросил Марк и присел на корточки рядом с деревянным изображением волкодава.

Разрисованные лаковой краской глаза пса, смотрели на него преданно и по-доброму.

— Ну, например, если на его обоз кто-то нападёт и похитит золото и серебро? — предположил Монтре.

— Я думаю, что барон де Грамон позаботится о безопасности перевозки, — заметил Марк.

— Но если заранее узнать о мерах, принятых де Грамоном, можно их обойти, не так ли?

Де Сегюр поднялся, повернулся к Монтре и посмотрел ему в глаза.

— Выражайтесь яснее, ваша милость. Я не собираюсь додумывать ваши предположения за вас. Чего вы хотите?

— Я хочу, чтоб вы, наконец, дали мне удовлетворение, достойное тех затрат, что я понёс в связи с нашей дружбой, дорогой барон. Ведь вы могли бы узнать у де Грамона, когда и каким маршрутом повезут золото, какая будет охрана и где намечены остановки в пути?

— Допустим.

— И вы могли бы организовать нападение на обоз. Ваши люди, как я слышал, достаточно опытны в таких делах и достаточно надёжны, чтоб оставить всё в тайне, особенно, если получат соответствующую плату.

— А что с Блуа?

— Не важно, даже если он уцелеет, его карта будет бита. Король не простит ему такой промах. Мы достигнем сразу двух целей: устраним Блуа и получим деньги.

— Мне Блуа не мешает, — пожал плечами Марк. — Да и грабить короля — дело весьма рискованное.

— Там, по меньшей мере, полмиллиона марок золотом. Вы получите половину.

Марк усмехнулся.

— Я добываю информацию о перевозке, организую нападение, похищаю золото и получаю половину? Вы, видимо, тоже претендуете на половину, но каков будет ваш вклад в это дело, кроме этой блестящей идеи?

— Я организую вывоз и хранение ценностей, и продажу оружия и утвари.

— И всё? Шутите? Там будет вооружённый отряд, мои люди, сражаясь с охраной, будут рисковать головой. Они тоже имеют право на долю.

— Выплатите им по тысяче марок золотом!

— За такую плату ищите других исполнителей! — отрезал Марк. — Обещаю, что не стану выдавать вас королю, за исключением случая, что ваша миссия провалится и скрывать попытку сговора будет опасно для моей собственной шкуры.

Он перешёл к следующей скульптуре: на небольшой подушечке сидела юная девица в тоненькой рубашке, одна бретелька которой сползла с пухлого плечика. Марк провёл пальцами по её щёчке, а потом — по плечу и его пальцы медленно спустились по груди ниже.

— Сколько вы хотите? — подошёл к нему Монтре.

— Восемьдесят процентов.

— Вы с ума сошли?

— Справляйтесь без меня!

— Послушайте, барон, — заныл Монтре. — Моя часть сделки тоже потребует расходов. За перевозку и хранение в укромном месте придётся платить. Купцы, которые будут сбывать товар, потребуют комиссионные…

— Вам тридцать, мне — пятьдесят и двадцать — моим людям, — проговорилМарк. — Это моё последнее слово. Не устраивает, обратитесь к наёмникам. Их тут полно!

— Вы меня грабите, друг мой, — с упрёком заметил Монтре.

— Прежде всего, ваша милость, мы оба собираемся ограбить короля, и в случае провала нам сначала отрубят руки, а потом головы. А в случае успеха, вы получите достаточно, уверяю вас. Добычу поделим сразу, я и мои люди позаботимся о том, чтоб получить наличные и скрыть их в надёжном месте, так что услуги ваших купцов меня не интересуют. Мы обо всём договоримся, и определим место, где вы будете ждать нас с добычей. Мы передадим вам вашу часть.

— Нет, сударь! — воскликнул Монтре. — Я желаю участвовать!

— Боитесь, что я утаю от вас часть добычи?

— Коль скоро мы делим прибыль, то должны делить и опасность! — возразил Монтре.

Марк усмехнулся.

— Тогда мы должны доверять друг другу, верно?

— Без сомнения.

— Кого вы возьмёте с собой?

— Жана, больше я никому не доверяю.

— А кто создаст вам алиби? Кто подтвердит, что вы не участвовали в налёте?

— Я? В налёте? — виконт рассмеялся. — Король никогда…

— Король подозрителен и он не дурак, — перебил Марк. — Миссия Блуа носит секретный характер, и проверять будут, прежде всего, тех, кто о ней знает. Вы так верите в то, что король не заподозрит вас только потому, что у вас не хватило бы смелости напасть на охраняемый обоз лично? Он так уверен в вашей непогрешимости?

— Альфонс! Альфонс подтвердит, что мы были вместе.

— Нет, я не хочу с вами связываться, — устало вздохнул Марк. — Если на этого избалованного щенка надавить, он из страха выдаст вас с потрохами, и вы утянете меня за собой.

— Жувер! Пусть это будет Жувер! Ему вы доверяете? Он достаточно предан мне и стоек. Он не выдаст.

— Допустим. Но если вы возьмёте его с собой, ему самому потребуется алиби.

Монтре напрягся, глядя на него. Марк снова вздохнул и с сожалением взглянул на маленькую чаровницу. Увы, она была деревянной.

— Давайте так, ваша милость. Я пока выясню всё о перевозке ценностей и подумаю, как нам лучше их добыть, вы обдумайте ваше алиби. Я приду, как только что-то выясню.

Развернувшись, он пошёл по галерее, а Монтре остался стоять там, сосредоточенно обдумывая план своих действий.

От Монтре Марк сразу же направился к де Грамону, жившему неподалёку у пожилой советницы госпожи Хаген. У неё был большой строгий дом, где всё шло по давно заведённому порядку, и это вполне устраивало Рене, который, не смотря на род своей деятельности, не любил неожиданностей. Ему было спокойнее при размеренной жизни, когда каждое дело делается строго в отведённое ему время. Эта упорядоченность помогала ему в его суматошной работе, и теперь он наслаждался тишиной старинного дома, пропахшего смолистой мастикой для дерева и благовониями, пропитавшими засохшие веточки, разложенные на каминах и засунутые за рамы картин.

Старая дама была обрадована тем, что ей достался такой молодой и при этом скромный постоялец, который ценил уют и не пытался созвать полный дом друзей или хуже того, публичных женщин. Она отвела ему для работы кабинет своего покойного мужа, слегка пыльный, зато удобный, с большим столом, вместительным бархатным креслом и шкафами, набитыми книгами.

Там и нашёл его Марк. Он пока понятия не имел, что будет делать с предложением Монтре ограбить короля, но уже чувствовал, что из этого можно извлечь немалую выгоду. Конечно, у него и в мыслях не было нападать на обоз. Он полагал, что телеги, гружённые золотом и серебром, ещё рано утром покинули город и теперь успели отъехать довольно далеко. Каково же было его изумление, когда в кабинете покойного советника Хагена он обнаружил графа Блуа, с унылым видом сидевшего в кресле возле стола и задумчиво рассматривавшего свои украшенные перстнями руки.

Марк уже успел убедиться, что утверждение Блуа о том, что он вполне подготовлен к тяготам военного похода, не были преувеличением. Граф стойко переносил долгие часы в седле, причём в отличие от многих, не стал снимать свои красиво украшенные и довольно крепкие латы, которые носил так же привычно, как и нарядный камзол. Он часто принимал участие в тренировках рыцарей и демонстрировал неплохое владение мечом. При этом было видно, что неудачи его не огорчают, и он с радостью учится у своих более опытных соперников. Чем дальше, тем больше этот странный некрасивый человек нравился де Сегюру. Чванливость давно слетела с него, будто он оставил её в Сен-Марко, и теперь он предпочитал общаться с настоящими воинами, а не с теми, с кем он когда-то развлекался при дворе.