Цвет сверхдержавы - красный 4 Восхождение. часть 2 - Симонов Сергей

Когда Беляев попытался возмутиться, Серов начал зачитывать ему наиболее красочные выдержки из рапортов сотрудников Народного контроля и Госконтроля о положении на строительстве Карагандинского металлургического завода, куда уже начали прибывать первые группы рабочих. Особенно выделялась формулировка прокуратуры: «Преступно-пренебрежительное отношение властей к бытовым нуждам рабочих, необеспечение их жильем, доброкачественным питанием, плохая организация труда, неудовлетворение самых насущных нужд строителей…» (Реальная цитата из заключения прокуратуры СССР по «делу Темиртау». Цитируется по С.Н. Хрущёв «Реформатор»)

— Это безобразие на вашей подотчётной территории творится! — строго заявил председатель КГБ.

— Я немедленно с этим разберусь, — начал Беляев. — Не понимаю только, какое отношение имеет обычная бесхозяйственность и чиновное самодурство к вашему ведомству...

— Прямое! — ответил Серов. — Если по причине бесхозяйственности и самодурства может быть сорвано выполнение плана пятилетки, а также создаются угрозы для жизни людей, провоцируются массовые волнения среди трудящихся, это уже компетенция нашего Комитета — проверить, точно ли это бесхозяйственность и самодурство, или что похуже... Ну и главное, когда в нашей стране, некоторые руководители пренебрегают своими обязанностями, то работать приходится уже нам. Особенно ситуации когда руководство низводит рабочих до уровня скота. Мне напомнить вам для кого создан СССР?

— Да что вы такое себе придумали, Иван Александрович! — рассмеялся Беляев. — Ловите лучше шпионов, а с дураками и раздолбаями мы сами управимся...

— Встать! Смирно! — с хорошо рассчитанной громкостью рявкнул Серов.

Беляев с перепугу инстинктивно вскочил на ноги.

В течение следующих нескольких минут ему пришлось выслушать много нового о себе и работе подчинённой ему партийной организации.

— В общем, так, — заключил Иван Александрович. — Енютин и Шверник полностью в курсе, и будут держать ситуацию под контролем. Я, со своей стороны — тоже. Если из-за попустительства партийных органов и властей Казахской ССР произойдут какие-либо народные волнения, беспорядки или любые другие противоправные действия, отвечать будете по всей строгости закона.

Арест 4-х секретарей ЦК КПСС в конце 1958 года уже переполошил всю высшую номенклатуру. В августе 1959-го ещё шло расследование, процесс должен был начаться осенью, но слухи в ЦК уже ходили, один мрачнее другого.(АИ, см. гл. 03-19) Беляев, даже не поводя носом, почувствовал запах жареного.

— Я вас больше не задерживаю, — Серов завершил разговор без особых церемоний. — Лейтенант! Проводите товарища Беляева на выход!

Беляев, услышав обращение «товарищ», едва не перекрестился. Председатель КГБ мог и «гражданином» назвать — это было бы совсем худо.

Вернувшись в Казахстан, Николай Ильич развил бурную деятельность, вздрючил всё руководство строящегося завода, городские власти и партийную организацию Темиртау. От местного управления КГБ Серов получал регулярные сводки о принимаемых мерах.

Вместо палаток были построены общежития из утеплённых контейнеров, оборудованные системами вентиляции от центрального кондиционера. К строительству привлекли рабочих, которые временно не были обеспечены плановыми заданиями по основному месту работы. При этом зарплату им платили согласно тарифной сетке по основному месту работы.

Были пробурены несколько артезианских скважин, смонтирована насосная станция, проложен временный водопровод. В городке между домами проложили дороги, вымощенные бетонными плитами, поставили несколько продовольственных и промтоварных магазинов, радио— и телеретранслятор, организовали клуб, где каждый вечер крутили кинофильмы. Ограничили торговлю алкоголем. Со стройки убрали всех до единого рабочих, имевших судимость.

Набор рабочих на строительство организовали в городах, а также по деревням и колхозам, где внедрялся метод Худенко и появлялись трудовые резервы.

Выездные вербовочные команды, куда обязательно включали психологов, анализировали набираемый контингент, его состав, подготовку, с учетом полученных данных рекомендовали методы обучения людей.

Эта система отчасти использовала американские методы подготовки рабочих команд из необученного контингента практически с нуля.

В начале июня Серов доложил Никите Сергеевичу о принятых мерах, и констатировал, что стройка может принимать рабочих в требуемых количествах — социально-бытовые условия приведены на должный уровень.

— Вот что пендаль животворящий делает, — усмехнулся Хрущёв. — Но ты за этим объектом всё же приглядывай. А то снова расслабятся, и всё пойдёт своим чередом. Пока не полыхнёт. Госконтроль и Народный контроль шире привлекай, видишь, как они тебе помогли.

Одним только строительством новых заводов и наведением порядка дело не ограничивалось. Хрущёв не зря объявил в 1957 году о необходимости модернизации металлургических производств. Используемый на заводах предыдущего поколения доменный процесс с экологической точки зрения был крайне грязным, а также требовал нескольких этапов передела. Сначала на горнообогатительном комбинате добытую руду очищали от пустой породы, превращая её в концентрат, затем плавили его в доменной печи, получая относительно низкокачественный чугун. Но чугун сам по себе мог применяться только ограниченно, из него нужно было ещё выплавить сталь требуемого качества, с заданным содержанием углерода, легирующих компонентов, очищенную от примесей.

В полученных документах «группа информации» обнаружила схемы и описания процесса прямого восстановления металла из руды, с получением пористых окатышей (т. н. «губчатое железо»). Процесс проходил при температурах 600 — 740 или, по второму варианту, более 850 градусов Цельсия, в восстановительной атмосфере — обычно, смеси СО2 и водорода.

Смесь газов можно было получить паровым риформингом природного газа — метана. Нефтегазовая индустрия в стране активно развивалась, и первые нефтепроводы и газопроводы от Самотлора были протянуты на Урал не только к нефтеперерабатывающим заводам. Там же, на Урале, располагалось и историческое ядро русской металлургии. Теперь на этих заводах начали строить и испытывать вначале экспериментальные, затем и опытно-промышленные установки прямого восстановления. Процесс был запатентован в США и европейских странах. При этом советские металлурги опередили почти на 10 лет американскую корпорацию Midland. (АИ, в реальной истории металлургический процесс прямого восстановления Midrex был запатентован корпорацией Midland-Ross в 1966 г. Слияние Midland Steel Prods. с J. O. Ross Engineering Co. Произошло 7 декабря 1957 г https://ech.case.edu/cgi/article.pl?id=MC3)

Проводником модернизации металлургической промышленности СССР стал Иван Фёдорович Тевосян, многоопытный министр металлургической промышленности. Мстислав Всеволодович Келдыш передал ему распечатанные публикации по процессу Midrex в 1955 году. (АИ) Тевосян моментально оценил открывающиеся возможности и стал активным его сторонником. Под его общим руководством изготавливались первые промышленные восстановительные реакторы. Отрабатывалось несколько разных вариантов, в том числе — довольно экзотические, плазменные, где электрический разряд в атмосфере водорода создавал низкотемпературную плазму, которая одновременно нагревала шихту, загружаемую в печь, и восстанавливала железо из оксидов. (источник http://www.findpatent.ru/patent/217/2176277.html)

Никита Сергеевич Тевосяна поддержал, хотя у них случались серьёзные разногласия. Но для пользы дела Хрущёв мирился со строптивым характером «сталинского наркома». (АИ, в реальной истории в феврале 1957 г И.Ф. Тевосян был снят с должности и отправлен послом в Японию)

Вторым экзотическим вариантом, появившимся уже после смерти Тевосяна в 1958 г (И.Ф. Тевосян скончался от рака 30 марта 1958 г) была «атомная печь», где гелий нагревался до высокой температуры, проходя через малогабаритный атомный реактор. Затем в трубчатом теплоообменнике он передавал тепло движущемуся в противотоке водороду, который и шёл на восстановление руды. Гелий циркулировал в замкнутом контуре.

Эта идея родилась в процессе отработки ядерного ракетного двигателя. В качестве источника тепла использовалась модификация реактора ИВГ конструкции академика Лейпунского. Установка предлагалась в качестве основной для использования в космосе, а также на Луне. (АИ)

Для заводов на Земле основной стала обычная электрическая печь, либо плазменный восстановительный реактор. Создание единой энергосистемы ВЭС предполагало быстрый рост генерации электроэнергии. Преемником Тевосяна стал Александр Григорьевич Шереметьев, как и Тевосян, профильный специалист-металлург, (А.Г. Шереметьев в 1932 г окончил Московский институт стали и сплавов)