Невменяемый колдун - Юрий Иванович

В каком-то порыве парень даже чмокнул Мирту в щечку, прихватив в чуточку затянувшемся поцелуе и краешек сладких губ, за что и получил многообещающую улыбку. И только после этого отправился к друзьям на постоялый двор, где вынужденный пересказ новостей не позволил ему сразу же прикоснуться к подушке. Да и утром его поднял ни свет ни заря королевский дознаватель и попросил уточнить некоторые детали сражения на тракте.

Как следствие всех этих треволнений в дальнейшей дороге Кремон весь день был хмур, напряжен и подозрителен. В последующие дни он немного расслабился, но все равно до самой столицы его не покидала уверенность, что за ними тщательно следят. И следят чуть ли не постоянно. А поддающий крупом Торнадо только убеждал в справедливости подобных предположений. Создавшейся натянутой обстановкой больше всего была довольна Мальвика. Парни теперь и не помышляли о бесшабашном веселье вечерами, подозревая в каждом собутыльнике неизвестно кого. И в местах ночлега старались вести себя скромно и незаметно. Даже обедать старались быстро и без излишеств, чтобы не привлекать к себе дополнительного внимания со стороны остальных посетителей трактиров.

На седьмой день пути маленький отряд благополучно достиг столицы Энормии. Бабу здесь бывал уже шесть раз. Кремон вообще провел в Пладе всю сознательную жизнь. А может быть, и родился, в чем заставила сомневаться проверка Сонным Покрывалом перед принятием его в ученики.

Зато Мальвика буквально трепетала от восторга. А мечущиеся и пытающиеся охватить все одновременно глаза имели все шансы вновь превратить свою хозяйку в косоглазое создание. На окраинах Плады девушка лишь ахала и потрясенно молчала, но потом из нее выплеснулся целый водопад вопросов. На некоторые из них порой даже у Кремона не было ответов. Трудно было представить реакцию юной провинциалки на центральную часть столицы, но проезжать мимо королевского дворца и прочих значимых построек друзья не собирались. Так и придерживаясь пригорода, они в первую очередь направились к цели своего путешествия. Ведь до окончания курса молодого Эль-Митолана ученику запрещалось жить в одном доме с родителями. А если по договоренности приходилось менять наставника, то молодой колдун был обязан прибыть на место, не отклоняясь от маршрута. В противном случае сертификат о пройденной части обучения признавался недействительным. Вдобавок еще и договоренности, как таковой, не существовало – только рекомендации, ходатайства да грядущее предварительное собеседование.

Поэтому еще в Агване Давид Сонный умолял Кремона сразу же явиться к Невменяемому. А если того не будет на месте, ждать чуть ли не у самых ворот до победного конца. Друзья, конечно, надеялись, что древнего колдуна не окажется на месте. Ведь он довольно часто выезжал в некие поездки, а то и надолго пропадал из поля зрения соседей. Если бы такое случилось, троица намеревалась поселиться в ближайшей гостинице и использовать время ожидания в свое удовольствие. Заодно проведать родной дом Кремона, повидаться с его отцом и конечно же пообщаться с дядей Кралей и всем его семейством. А Бабу еще и мечтал о вечерних гуляниях. Ведь где еще можно развлечься, как не в самой большой и знаменитой столице мира? А рассуждения и пожелания Мальвики по этому вопросу, как всегда, не принимались в расчет.

Место жительства Огюста Невменяемого находилось на скалистом берегу реки Лакия, в самом элитном районе столицы. Здесь располагались старинные особняки, роскошные резиденции и дома самой новейшей и уникальной конструкции. А проживающие в них аристократы могли похвастаться родословными более чем тысячелетней давности. Этим нисколько не смущались недавно разбогатевшие купцы, банкиры и промышленники, стремящиеся скупить здесь недвижимость за любые деньги. Хватало тут вельмож и поскромнее, обиталища коих терялись среди ухоженных, а порой и не очень садов и декоративных посадок.

Дом древнего колдуна стоял на самой окраине района, одной стороной возвышаясь над речным портом, а второй чуть ли не нависая над водной гладью Лакии. Такое расположение позволяло иметь минимальное число соседей, да и то этих соседей никто никогда толком не видел. Если кто туда и приезжал, то лишь ночью и, как правило, в закрытой карете. Лишь знали, что трехэтажным домом из серого камня владеет не то граф, не то маркиз. А те, кто знал больше, помалкивали и не пытались выставить себя самыми осведомленными.

Ну а четвертая сторона участка шла вдоль дороги, которая в свою очередь здесь и заканчивалась, упираясь в вертикально стоящую скалу. Скала, называемая Коготь Орла, хорошо просматривалась издалека, но полностью перекрывала вид на реку, поэтому прогуливающихся королевских подданных у ее основания никогда не наблюдалось. Разве что заблудится кто, упрется в почерневшие камни, осмотрится по сторонам, увидит слева полуразрушенное жилище почившего в бозе графа Сатюльпе, не оставившего после себя наследников и еще при бесшабашной жизни запустившего свой дом до дикого состояния, а затем с содроганием рассмотрит дом одного из всемирно известных колдунов и… чуть ли не бегом поворачивает обратно. Уж слишком странным казалось жилище древнего Эль-Митолана. Не имело оно аналогов даже в такой огромной и многообразной столице, как Плада. Да что там столица и королевство Энормия – во всем мире не было чего-либо подобного!

Нижняя площадка дома представляла собой две правильные трапеции, составленные противоположными от основания сторонами. Но на этом вся правильность и заканчивалась. С верхней площадки, расположенной на двадцатиметровой высоте, открывался вид на два чуть соприкасающихся круга и отходящие от этой своеобразной восьмерки два равнобедренных треугольника, указывающих вершинами в стороны. Или, точнее, на правильный ромб, на тупых углах которого было добавлено по большой полуокружности. Причем верхний этаж особняка по площади превосходил нижний как минимум в полтора раза.

Но самое гнетущее впечатление в облике дома-замка создавали еще две отличительные особенности. Стены его представляли собой стоящие ребром наружу грани, которые выступали, словно лезвия немыслимых топоров. Причем граней вокруг дома насчитывалось более трехсот, и, учитывая увеличение площади дома кверху, они создавали иллюзию опасности, дисгармонии и мистического ужаса. Вдобавок «лезвия» граней были выкрашены яркими, блестящими красками светлых тонов, а углы их схождения – темными, до черноты. Отыскивать окна или двери было бесполезно: их просто не было. А скорей всего, они просматривались только изнутри.

Второй отличительной чертой являлось несуразное иссиня-черное сооружение, скорей напоминающее рассерженного гигантского дикобраза, которого кто-то додумался водрузить на крышу. Об этих шпилях, трубах и колючках ходило много домыслов, шуток и легенд, но вряд ли кто точно знал предназначение нелепо торчащих во все стороны конструкций. Знать не знали, но вот боялись – точно. Даже поговорка ходила, которой отпугивали любопытных, пытающихся хоть что-то выпытать по поводу уникального дома: «Не смотри в ту сторону и не попадешь на обед к ворону!»