Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I - Френч Джон

— Поднимать щиты? — спрашивает Гейдж.

— Как только они у нас появятся, — отвечает Жиллиман. — Передайте это всему флоту, как только будет возможность.

Гейдж кивает.

— Стрелять в ответ? — интересуется он.

Жиллиман смотрит на него.

— Это трагедия. Трагедия, ошибка. Как только мы сможем защищать самих себя, мы это сделаем. Но не усугубляйте все. Мы не станем увеличивать число погибших.

Гейдж стискивает зубы.

— Я бы убил их за это, — произносит он. — Простите меня, однако это преступление. Они должны знать, что все не так. Они позорят нас…

— Они уязвлены, — говорит Жиллиман. — Они верят, что над ними нависла смертельная угроза. Для них все их страхи реальны. Марий, мы не станем усугублять их безумие. Не станем добавлять к их ошибкам свои собственные, чего бы это ни стоило.

— Есть связь! — кричит Зедофф.

Жиллиман разворачивается.

— Литотранслятор?

— Еле-еле. В основном звук.

Жиллиман сует инфопланшет Гейджу и идет к гололитической платформе.

Вокруг него вновь расцветает свет. Он не столь здоров, как был раньше, и не столь стабилен. Присутствуют фигуры, которые находятся не вполне здесь, потрескивающие призраки на краю разрешающей способности. Жиллиман видит только контуры Аргела Тала, тень Хол Велофа, костлявый световой набросок, который может быть Федралом Феллом.

Виден один лишь Лоргар. Его изображение черно-белое, оно скачет и прерывается. Голова опущена, глаза в тени. Где бы он ни стоял, там очень мало света — исходящее только сверху освещение погружает лицо в чернильную темноту.

— Останови это, — произносит Жиллиман.

Лоргар не отвечает.

— Брат. Прекрати огонь сейчас же! — говорит Жиллиман. — Прекрати огонь. Это ошибка. Ты совершил прискорбную ошибку. Останови расправу. Мы не враги вам.

— Вы против нас, — шепчет Лоргар, его голос складывается из визга белого шума.

— Мы не нападали на вас, — настаивает Жиллиман. — Клянусь в этом.

— Однажды вы обратились против нас. Вы опозорили и унизили нас. Вы не сделаете этого снова.

— Лоргар! Послушай меня. Это ошибка!

— Почему, во имя всех звезд, ты считаешь это ошибкой? — спрашивает Лоргар. Он так и не поднимает глаз.

— Прекратите огонь, — произносит Жиллиман. — Мы не нападали на вас сами и не давали напасть другим. Клянусь жизнью нашего отца.

Ответ Лоргара теряется в трескучем шуме. Затем пропадает и его изображение, и гололитическая платформа отключается.

— Контакт потерян, — сообщает Зедофф. — Он отклоняет наши попытки восстановить связь.

Жиллиман смотрит на Гейджа.

— Он не собирается отступать, — произносит Жиллиман. — Он не прекратит это, если мы его не остановим.

Гейдж видит в глазах Жиллимана боль, чудовищность того, что все это означает.

— Что он сказал, мой примарх? — спрашивает Гейдж. — В конце?

Жиллиман колеблется.

— Он сказал: «Я сирота»

Гейдж вытягивается и бросает взгляд на старших членов экипажа.

— Ваши распоряжения, сэр? — твердо спрашивает он.

— Как можно быстрее передайте инструкцию, — произносит Жиллиман, сходя с платформы. — Всем подразделениям XIII-го Легиона и вспомогательным силам, с кодом моих полномочий. Первоочередная задача. Защищать себя любыми средствами в месте расположения.

Гейдж прокашливается.

— Мой примарх, мне нужно от вас подтверждение. Вы только что санкционировали действия вплоть до ответного огня включительно?

Следует длинная пауза.

— Ответный огонь также предписан, — говорит Жиллиман.

Зедофф и старшие офицеры артиллерии начинают с рявканьем раздавать приказы. Гейдж поворачивается к рубрикатору, который стоит наготове у командирского кресла.

— Офицер записи, — произносит он. — Начать отсчет.

— Инициализация боевой записи XIII-го Легиона, отсчет прошедшего времени, — сообщает рубрикатор. — Отсчет начинается. Отметка Калта: 00.00.00

УБИЙСТВО//СИСТЕМЫ

 При некоторых обстоятельствах бывает необходимо, даже — в крайнем случае — в операциях по приведению к согласию, методично уничтожать инфраструктуру оппонента вместе с ним самим. Порой яркой военной победы бывает недостаточно — иногда нужно солить саму землю, как называют это в древних текстах. Первоочередными аргументами для действий такого рода могут быть психологический аспект (против непокорных людей или расы), или же вопрос безопасности (если вы зачищаете регион от чего-либо слишком опасного, чтобы давать ему существовать). Ни один из этих аргументов не приносит особенного успокоения прагматичному командующему. Война ориентируется на достижение, равно как и на победу; ее не следует ориентировать на максимальное разрушение. Эта разновидность абсолютной войны, этот процесс разорения часто применяется в состоянии шока или же сверхагрессивными силами. Воины Ангрона, моего брата-примарха XII-го Легиона, называют подобное Итогом, и даже они редко применяют его в полном объеме. У моего брата Русса и из вургена — боевого наречия Влка Фенрика — мы позаимствуем термин «Скира Вордротта», что можно наиболее наглядно перевести как «убийство системы».

1

— Брат мой, услышь меня. Воины XVII-го Легиона, послушайте меня. Эта жестокость противоречит принципам Легионес Астартес и воле нашего отца, Императора. От имени Пятисот Миров Ультрамара я умоляю вас прекратить огонь и отступить. Выйдите со мной на связь. Давайте поговорим. Давайте урегулируем это. Происходящее — ошибка самого трагического рода. Прекратите огонь. Я, Робаут Жиллиман, клятвенно заверяю, что мы обойдемся друг с другом честно и справедливо, если удастся приостановить эти проявления враждебности. Я призываю вас ответить.

Жиллиман кладет переговорный рожок и глядит на Гейджа с магистром вокса.

— Как только появится такая возможность, — говорит он им, — запустите это сообщение на повтор. Циклическая передача. Никаких перерывов.

— Да, сэр, — отвечает магистр вокса.

Левиафаны шевелятся. Превосходя по размеру все, что может спокойно постичь человеческий разум, в пылающих пыльных облаках над Калтом движутся звездолеты. Их темные корпусы возникают из сверкающих гряд облаков обломков, прорываясь через кружащиеся вспышки выброшенной энергии, словно морские чудовища, которые поднимаются на поверхность, чтобы глотнуть воздуха.

Они летят вслепую. Они сражаются вслепую. Они выкрикивают угрозы и бросают вызовы в пылающую пустоту через короткозамкнутые вокс-системы и перегоревшие динамики. Они отрываются от сверхтяжелых мостиков, кранов и якорных стоянок станций, некоторые рвут кабели, линии и шлюзы в отчаянном стремлении вырваться на свободу.

В движущуюся цель сложнее попасть. По логике. На самом деле, движущаяся цель становится одинокой и уязвимой.

Боевые корабли XVII Легиона заставляют убийства казаться легкими. Двигаясь по инерции, практически величаво, они несутся вперед, щиты светятся, создавая вокруг корпусов яркие ореолы, от сгорающих на полях пыли и твердых частиц. Щерящиеся оружейные отверстия открыты, основные орудия выдвинуты в шахты. Зарядные батареи и плазменные конденсаторы бурлят энергией, готовые к смертоносному разряду. Предполагается, что корабли также слепы и глухи, однако это не так. Системы обнаружения и целенаведения, которые находятся за пределами самых темных грез Механикума, впериваются в шумный мрак и сходятся на разбегающихся кобальтово-синих кораблях флота Ультрамара, словно те — горячие угли среди холодного пепла. Они находят их и привязываются к ним, неустанно следя, сладострастно изучая до мелочей, взвешивая и оценивая защиту и крепость корпуса, а тем временем орудийные батареи выдвигаются и наводятся, загружая боезапас. Громоздкие магазины пыхтят и лязгают, пока снаряды и ракеты передаются автозагрузчиками, межпалубными лифтами или зарядными лотками.