Секса будет много. Тома 1 и 2 - Мэри Блум
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Саша кричала без остановки, наплевав на тонкие стены комнаты, на приоткрытое окно — вообще на все. Еще ни разу — ни в одном уголке, где мы уединялись раньше — она не кричала и не стонала так — рвано, горячо, немного хрипло, будоражаще до безумия. Ее грудь прыгала перед глазами, а бедра бешено скакали на мне, подгоняя, почти выдавливая оргазм. Несколько раз я их резко сжимал, пытаясь ее замедлить, растянуть удовольствие, не зная, когда такое же будет в следующий раз. Но остановить разогнавшуюся Сашу было все равно, что остановить ураган. Новая вспышка разорвала нас обоих, прошивая тело, заставляя пульсировать в ней, выплескиваться в нее раз за разом. Тяжело дыша, дрожа от напряжения и разрядки, Саша упала грудью на меня и снова прильнула к моим губам, заводя нас обоих еще для одного раунда.
Это было как сумасшествие — мы словно пробовали все позы, которые не могли попробовать в других местах. Старались натрахаться как на целую жизнь вперед, слиться друг с другом так, чтобы мое сердце билось в ее груди, а ее — в моей. Ее энергия и активность не убывали, заставляя сомневаться, правда ли она кончила три раза до или просто так меня дразнила. Только после четвертого или даже пятого оргазма — я будто разучился считать — ни у нее, ни у меня уже не осталось сил. Вся влажная, уставшая, целиком пропитанная мной, Саша соскользнула с меня и легла рядом, прижавшись всем телом, а я обнял ее так крепко, словно боялся, что все это лишь мираж и она сейчас растворится в воздухе.
Время будто рассыпалось на атомы, которые не собирались обратно. Я не знал, сколько мы так лежали — пять минут, десять или целый час. Тишину разрывало тяжелое дыхание с отголосками недавних стонов — одновременно ее и мое. Под пылающим медальоном громко, отдаваясь грохотом в висках, колотилось сердце, а губы просто горели — она словно разом отдала мне все поцелуи, которые не давала до этого.
Иллюстрация: https://telegra.ph/file/0d3371af6cdb534e4b57c.jpg
Постепенно мы приходили в себя. Думая о чем-то своем, Саша медленно водила пальцем по моей груди, рисуя невидимые узоры, значение которых мне оставалось только угадывать.
— Когда ты сегодня пришел, — вдруг сказала она, — я собиралась к Асе.
Я невольно напрягся. Само ее имя в этой постели казалось неуместным.
— Ей плохо, вот я и хотела побыть с ней немного…
Саша приподняла голову с моего плеча и заглянула мне в глаза.
— Знаешь же, что с ней происходит?
— Знаю, — вздохнул я.
Хотя можно было и не говорить — ответ она прочитала и без слов.
— А я не знала, — после паузы произнесла она, ложась обратно. — Она же на самом деле та еще, тихоня, — Саша улыбнулась. — Все скрывает. Скажи она сразу, я бы, наверное… — она замолчала, будто и сама не зная, что бы тогда. — Совсем ее не любишь?
Я снова вздохнул. У любви много граней — почему об этом никто не говорит? Разных людей можно любить по-разному и не становиться при этом лицемером. Если бы Саша сейчас спросила, люблю ли я ее, у нее было бы больше шансов получить ответ.
— А ты меня любишь? — вместо этого спросил я.
— Не хочешь, не отвечай, — тоже не стала отвечать она.
На пару мгновений все вокруг окутала тишина. С той части лишь наполовину обжитой комнаты словно окатило холодной волной — прямо на наши еще разгоряченные тела. Подцепив сбившееся в комок одеяло, я расправил его и укрыл нас.
— Она знает, да? — внезапно спросила Саша.
Однако прежде, чем я успел ответить, продолжила сама:
— Нет, не отвечай. Не хочу знать наверняка. Пока я не знаю наверняка, можно продолжать как есть.
Она уткнулась лицом мне в грудь, спрятавшись под одеялом чуть ли не с головой, словно замерзла и хотела согреться.
— Ася — мой единственный друг сейчас, — ее голос теперь звучал очень глухо, — и между тобой и ею я бы не хотела выбирать. Не хочу еще и ее терять…
Не ища слов, я прижал ее к себе еще крепче и поцеловал в макушку. Если она замерзла, я хотел, чтобы ей было тепло — так же, как мне сейчас тепло рядом с ней. Сашина голова вдруг высунулась из-под одеяла. На губах, которые подарили мне сегодня так много поцелуев, плясала игривая улыбка.
— Так что подумай про тройничок, — неожиданно весело закончила она.
Я хмыкнул. Видимо, тройничок, шутки про который меня порядком раздражали, она придумала, чтобы все как-то разрешить с минимальным ущербом. Возможно, и начала его предлагать, когда догадалась, что Ася знает.
— Кстати, а эта как поживает? — нарочито небрежно бросила Саша. — Ну, бывшая твоя…
— В смысле, — усмехнулся я, — твоя бывшая подруга?
Ответом мне стал хороший удар под ребро — шутливый, но довольно ощутимый.
— Звонил ей? — спросила Саша.
Я мотнул головой.
— А я звонила, и она не ответила.
— Ну как бы…
Как закончить, чтобы не получить еще один удар под ребро, я даже и не знал. Может, надо было реже называть Яну шлюхой, если так рассчитывала на ответ?
— Ты не понимаешь, — ее голос стал серьезным, — она бы ответила, хотя бы просто чтобы послать меня к черту. А ее молчание это странно. Ненормально даже…
Саша внимательно посмотрела на меня, задав вопрос сначала глазами, а потом уже и голосом:
— Может, сходишь к ней?
— Переживаешь за нее? — улыбнулся я.
— Вот еще! — фыркнула она, а потом вновь продолжила серьезно: — Просто проверить, чтобы ничего с ней не случилось. Это же нормальное желание…
Несколько секунд я молча разглядывал ее, сам удивляясь, как много сегодня увидел того, чего не видел раньше. Почему она так редко открывается? За всей шелухой — подчеркнутой деловитостью и стервозность — прячется на самом деле добрый и заботливый человек. Ее невероятно хотелось расцеловать, чтобы поощрить быть такой почаще. Я потянулся к ее губам, к которым прижимался сегодня сотни раз, но мог, казалось, прижиматься до бесконечности. Опередив меня, Саша резко повернула голову, и мой поцелуй ткнулся в щеку.
— Герпес, — заявила она и поджала губы.
Как же хотелось размахнуться и хорошенько шлепнуть ее по бедрам.
— Хоть мне-то не ври, — сказал я.
Прильнув еще теснее, она шаловливо провела кончиком носа по моей шее.
— Выбрал бы меня раньше, мог бы целовать без ограничений…
От ее слов я ненадолго завис. Раньше
